Байка о том, как комар убился

Авенариус Василий Петрович

<pre>АВЕНАРИУС Василий Петрович [1839-1919] - писатель для детей и юношества. Повесть "Современная идиллия" впервые помещена в "Всемирном труде" [1865]. Отрицательное отношение к передовым стремлениям шестидесятых годов, грубый пасквиль на современную молодежь вызвали жестокие нападки критики как на эту, так и на следующую его повесть ("Поветрие", 1867), и он скоро оставил общую лит-ру, только изредка возвращаясь к ней впоследствии. Имя его известно почти исключительно в детской лит-ре. Он не был писателем по профессии и работал над своими произведениями очень медленно. А. переложил, или вернее издал в приспособленном для детей виде, русские былины - "Книга о киевских богатырях" [1875]. Эта книга приобрела большую популярность и много раз переиздавалась. Затем последовал ряд оригинальных сказок для детей ("О пчелке Мохнатке", "О муравье-богатыре" и др.). В середине 80-х гг. А. начинает издавать ряд повестей из жизни писателей ("Отроческие годы Пушкина", 1886, "Юность Пушкина", 1888, "Гоголь-гимназист", 1897, "Гоголь-студент", 1898, "Школа жизни великого юмориста", 1899, "Детские годы Моцарта", 1901, "Создатель русской оперы - Глинка", 1903, "Молодость Пирогова", 1909). Другая группа сочинений А. - его исторические повести, не поднимавшиеся выше обычных в то время исторических повестей и романов Данилевского, Соловьева, Мордовцева и др. Но все они были приспособлены к чтению подростками. В них больше рассказа о приключениях и описаний быта, чем психологии действующих лиц. Наконец третью группу представляют воспоминания детства и молодости ("Листки из детских воспоминаний" и др.), о виденном и пережитом ("Перед рассветом", "За тридцать лет"). Повесть "Перед рассветом" рисует картины крепостного быта накануне отмены крепостного права и воспроизводит психологию сторонников и врагов этой отмены в помещичьей среде. Цель писательской деятельности Авенариуса - передача полезных сведений юным читателям. Его произведения проникнуты "благонамеренными" взглядами, что в свое время и облегчило им доступ в царскую школу в качестве "рекомендованной" лит-ры. </pre> <pre> </pre>

Батюшки, экое горе!
Стукнуло, грянуло в боре,
Гром по горам прокатился --
С дуба комар повалился!
Брякнулся о коренище,
Сбил-окровавил плечище.
Как тут слеталися мухи,
Те грохотухи-горюхи,
Стали про бедного братца
Слёзно жужжать, убиваться:
"Ах ты, наш светик, комарик,
Как тебя жаль нам, сударик!
Если почнёшь помирати,
Где нам тебя погребати?"
Охнул комар через силу:
"Ройте мне в поле могилу,
Ройте в зелёной дубравке,
Скройте во мягкой во травке.
Там, от работы усталы,
Будут и стары и малы

Мимо могилы гуляти,
Про комара вспоминати:
Тут он лежит, комарище,
То-то был лих, ребятище!"
Мухи разохались тяжко:
"Как тебя жаль нам, бедняжка!"
К счастью, приполз муравейчик,
Знахарь-колдун, чародейчик:
"Полно вам, мухи, вопити,
Где ваш больной? Покажите!"
Взял муравьиного сальца,
Смазал плечо у страдальца --
И ничего, понемногу
Зажило всё, слава богу.
Мухи опять прилетали,
Наперерыв поздравляли:
"Многие молодцу лета!
Жить тебе целое лето!"

В. П. Авенариус

Жучок-знахарь

Жил в деревне бедняк-мужичок,
Мужичок по прозванью Жучок.
За какое ни примется дело --
Глядь, уж прахом пошло, прогорело.
Вот последний доел каравай, --
Хоть на лавку ложись, помирай!
А Жучку помирать неохота~
И надумал неладное что-то:
В полночь, где уж и спать бы пора,
Он украдкой шмыгнул со двора~
Сквозь лазейку, что вырыли дети,
У соседкиґстарухи из клети
Весь запас полотна утащил
И в стог сена за клетью зарыл.

Обратился, знать, попросту в вора?
Погодите, узнаете скоро.
Баба в клеть лишь толкнулась со сна,
Хватьґпохвать -- не видать полотна.
"Обокрали, -- завыла, -- до нитки!"
А Жучок уж глядит из калитки:
"Полотно утащили никак?"
"Полотно. Да ты свидел-то как?"
"А, ведь, дед мой был знахарем: внуку
Завещал пред концом всю науку".

"Что где спрятано - вмиг угляжу,
И твое полотно укажу,
Будто знаюсь с нечистою силой".

"Укажи, укажи же, мой милый!"
"А что дашь-то?"
"Муки тебе дам".
"Куль муки?"
"Ну, хоть куль".
"По рукам".

Взял ведро у ней, на воду дунул,
Пошептал что-то, трижды сплюнул,
Подмигнул и присвистнул:
"Эге! У тебя ж и зарыто в стоге".
Баба к сену -- отрыла пропажу.
"Вот так знахарь! Чем хочешь уважу:
Сверх куля, еще на от руки".
И, отмерив с походцем муки,
Поплелась к куме поскорее,
Рассказать о Жучке-чудодее.

Не прошло и двух дней, как о нем
Затрубили в уезде кругом.
Лучший конь пропадает с усадьбы
У боярина. Как разыскать бы?
"А Жучка-чудодея позвать!"
Погадал-погадал он опять:
"Увести, мол, коня не успели:
Привязали за рощею к ели".
Привязал-то, небось, его сам~
Ну, вестимо, нашли его там.
А боярин, на зависть дворовых,
Выдал знахарю десять целковых.

Тут он в пущую славу вошел:
Слух о нем до столицы дошел,
Той порой у царя у Гороха
Шла возня во дворце, суматоха:
У него, из уборной дворца,
Лучший камень пропал из венца,
Самоцветный ли камень, чудесный,
Краше радуги в тверди небесной,
От которого в темной ночи
За семь верст исходили лучи.
Отрядили к Жучку колесницу,
Повезли чудодея в столицу.

"Вот когда мне пришел карачун!" --
Убивался дорогой колдун:
"Поделом, значит, вору и мука~
Не спасет никакая наука!"
И, дрожа, он предстал пред царя,
Потихоньку молитву творя.
"Так и так, -- говорит тот со вздохом: --
Хоть меня и прозвали Горохом,
А таки огорошили раз.
На тебя вся надежда у нас.
Чтобы все подготовить к уроку,
Я до завтра даю тебе сроку~
Есть и келья у нас для тебя,
Где ты можешь гадать про себя.
Коли камень представишь обратно,
Награжу, говорю, тебя знатно~
Коли нет -- не могу уберечь:
Вот мой меч -- голова твоя с плеч!"
В своей келье сидит, чуть не плача,
Бедный знахарь наш:
"Вот так задача!
Только три пропоют петуха,
Убегу, -- говорит, -- от греха".
А украли-то камень в уборной
Спальник, стольник и кравчий придворный~
Перед кельей сошлись в уголке
И ведут разговор о Жучке:
"Если точно такой он уж знахарь,
Так его, как ни масли, ни сахарь,
На кривой не объедешь кругом.
Не пойти-ль, повиниться во всем?"
"Повиниться всегда еще можно, --
Молвил спальник:
-- А я осторожно подгляжу, как гадает он там".
И он тихо подкрался к дверям.
В это время петух среди ночи
Прокричал в первый раз что есть мочи,
А из кельи послышался вздох:
"Слава Богу! Один есть из трех!"
Спальник бросился вон:
"Ну, ребята, вмиг пронюхал он нашего брата!
Один есть, говорит, уж из трех --
Чтоб он лопнул! (прости меня Бог...)".
"А ты струсил, небось, уж, как школьник?"
Подтрунил над товарищем стольник:
"Я пойду, так уж тяги не дам".
И он тоже подкрался к дверям.
Снова крик петушиный раздался,
А из кельи колдун отозвался:
"Слава Богу! И два уже есть..."
Стольник духа не смел перевесть,
Тихомолком отполз без оглядки:
"И меня он прочуял, ребятки!
Говорит, что и два уже есть.
Еле ноги успел я унесть".
"А храбрец!-- молвил кравчий тут: "Ну-ка,
Теперь сам я его подгляжуґка".
Подошел, навострил только слух --
Загорланил и третий петух~
А за дверью колдун:
"Слава Богу!
Есть и третий..."

Но только к порогу,
Как в ногах его кравчий лежит:
"Виноват! Не казни!" -- говорит.
Увидали друзья, поспешили
Тоже рядом упасть, завопили:
"Не казни! Отпусти уж грешок!"
"А где камень?" -- спросил их Жучок.
"Вот он, батюшка!"
Знахарь их строго
Оглядел:
"Не боитесь вы Бога!
Ну, да так уж прощу вас пока.
Доставайте-ка мне индюка".

Принесли индюка -- загляденье!
А колдун наш, ему в угощенье,
Из-за пазухи хлеба достал,
С хлебом камешек в шарик скатал.
"Вот покушай~ да чур, не давиться!"
Как накинется жадная птица,
Не шутя поперхнулась слегка~
Да спасибо, гортань широка --
Проскользнул в нее шарик до нутра.
Но что ждало беднягу наутро!..
Только встал царь Горох ото сна,
Приказал привести колдуна:
"Что, любезный, разведал ли вора?"
"Да, разведать другим бы не скоро:
Вон индюк на дворе, горлодер,
Он, обжора, и будет твой вор".

"Проглотил?"
"Проглотил на здоровье".
"Погоди ж ты, отродье бесовье!
Принести индюка мне, да нож!"
Распорол ему брюхо. И что ж?
Первым делом оттуда приветно
Ему камень блеснул самоцветный.
Царь от радости вскрикнул: "Ура!
Выдать молодцу пуд серебра!"
Низко знахарь царю поклонился,
С серебром восвояси пустился,
Припеваючи зажил опять, --
Но закаялся век колдовать.