Почему Малахов остановил сьемки в Гюмри?

Центральный канал России ОРТ молчал о событиях в Гюмри в течение 5 дней. Другие российские каналы тоже не торопились освещать кровавое преступление русского солдата, но все же уже на 2-й день RT, НТВ, каналы «Мир» и «Россия 24» уже показали сюжеты. И только 17 января, когда Путин выразил соболезнования, ОРТ показал первые сюжеты. Об этом с обидой на российское телевидение говорит московский студент из Гюмри Давид Джулакян в интервью Собеседнику.

На следующий день после трагедии - расстрела армянской семьи российским военнослужащим Пермяковым, 13 января, в эфир вышел выпуск «Пусть говорят» о драке с участием армян в Краснодарском крае. «Армяне, позор! Стыдно!» – неистовствовала московская студия. Армяне в социальных сетях стали выражать свое возмущение политикой канала, одна женщина написала открытое письмо, после чего Андрей Малахов, спохватившись, вместе со съемочной группой поспешил в Армению.

Он извинился перед жителями, встретился с мэром, сходил на кладбище, навестил в больнице еще живого тогда 6-месячного Сережу Аветисяна. И пригласил всех заинтересованных поехать за счет «Первого канала» в Москву и принять участие в записи выпуска, посвященного спасению ребенка.

Малахов действительно собирался снять «Пусть говорят» о трагедии в Гюмри. Все было готово: массовка, студия, гости – депутаты, адвокаты, знаменитости (родившаяся в Гюмри, Светлана Светличная, Маргарита Симоньян, Тигран Кеосаян).  Программа называлась «Спасем Сережу!».

В первой части должны были рассказывать про само убийство и показать репортаж Малахова из Гюмри. Потом собирались дать слово адвокату, которая была назначена защищать Пермякова, но отказалась. И в конце Малахов хотел дать реквизиты счета, чтобы собрать деньги для лечения Сережи.

Смерть маленького Сережи в больнице, заколотого штыком Пермякова, резко все изменила. "Мы сидели уже загримированные в студии, как вдруг вошел Малахов и сказал, что Сережа только что умер, поэтому смысла снимать передачу нет -  рассказывает член Палаты адвокатов Армении Александр Сирунян. – Но я, честно говоря, в это объяснение не верю. Скорее всего Малахов сначала поддался эмоциям и решил сделать передачу о трагедии, а потом понял - эту программу вообще не надо было затевать. Потому что, как я могу судить по настрою гостей, она получилась бы антироссийская. Получилось бы, что мы все сидим, обсуждаем и осуждаем содеянное, как мы подозреваем, российским солдатом. Диалога бы не получилось. В этой ситуации у нас просто не могло быть оппонентов".

Здесь возникает  множество закономерных вопросов, которые находятся скорее всего в нравственной плоскости и входят в поле журналистского профессионализма, который предпологает донесение правды до читателя и зрителя без ретуши. Главный же из них - кто и почему не позволил программе Малахова появиться на свет?