Что случилось с Путиным, он сорвался с цепи…

О. Журавлева― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В гостях у нас политолог Станислав Белковский. Здравствуйте.

С. Белковский― Добрый вечер, Ольга.

О. Журавлева― И первый вопрос к вам: что случилось с Путиным, он сорвался с цепи…

С. Белковский― С катушек.

О. Журавлева― Или с чего-то еще.

С. Белковский― Цепи у него нет, кроме той, что приковывает его к галерам как раба.

О. Журавлева― Мы знаем, сам говорил.

С. Белковский― Да нет, по-моему, ничего нового не произошло. А чему все так удивлены? Это абсолютно отвечает доктрине Путина, которую мы с вами обсуждали еще три недели назад в этой же студии.

О. Журавлева― Вопрос все-таки в риторике. Наш слушатель Чеботаев пишет: «Украинская армия - натовский легион, как утверждает Путин. Он же может сказать, что сбитый Боинг, взорванный автобус и жертвы в Мариуполе - это атака американцев, мы уже воюем с НАТО и США?»
С. Белковский― Конечно, на риторическом уровне как минимум. Мы с вами говорили, что Украина не конечная точка приложения сил Владимира Путина. А пространство для торга с США. Что Путин определил свою историческую миссию как защиту России от уничтожения со стороны США. И есть Путин, есть Россия, нет Путина, нет России, это в первой производной означает, что только Путин может спасти Россию от некой русско-арабской весны. В которой власть предержащих изнасилуют черенком от лопаты как Муаммара Каддафи. Он и следует абсолютно этой логике. А поводом стали два события. Это отмена саммита в Астане 15 января, где Путин должен был обсудить с лидерами ЕС судьбы мира. И Украины в частности. При этом Украина остается второстепенным вопросом. Главное судьбы мира и признание Владимира Путина как равноправного прямого переговорщика по этому комплексу вопросов. И второе это неприглашение на 70-летие освобождения Освенцима. Это на мой взгляд весьма чувствительный для Путина вопрос. Десять лет назад он там был не просто равноправным участником, но главной звездой. Для этого администрация президента России организовала целую провокацию. Я тогда 10 лет назад писал статью с разоблачением этой провокации. Поэтому я хорошо помню, что там происходило и как. По заданию управления внутренней политики, которое в то время курировал Владислав Юрьевич Сурков, группа замшелых депутатов от КПРФ и «Родины», не ведавших, что творят, были разведены втемную, написали письмо в Генпрокуратуру. Ее тогдашнему главе Владимиру Васильевичу Устинову. С призывом проверить еврейские религиозные книги на экстремизм и по возможности их запретить. Талмуд и все прочее. Это было сделано специально, чтобы Путин, явившись в Освенцим, мог заявить, что мы с этим ничего общего не имеем, вот у нас есть такие идиоты, и простите нас пожалуйста. Так и произошло. Перед этим прогрессивная общественность в России, конечно кричала, что антисемитизм наступает, кошмар и ужас. Ну как всегда это бывает. Никто же не хочет признать, что это банальная политтехнологическая провокация. И там в Освенциме Путин так и сказал и сорвал бурю оваций.

О. Журавлева― А что мешало сейчас замутить какую-нибудь еще интересненькую многоходовочку…

С. Белковский― Уже все замутили. Уже одноходовочку и многоходовочку и Путин оказался в той ситуации, когда к сожалению, есть только один повод сорвать овации. Догадайтесь, какой.

О. Журавлева― Расскажите.

С. Белковский― Уйти с поста президента РФ. И в эту ситуацию он загнал себя сам. Так с человеком часто бывает в жизни, что с ним случается то, чего он боится. Например, боится человек остаться один на один в пустой квартире и в какой-то момент он остается в ней. В 2000 году в книге «Разговор от первого лица» авторами которой были Наталья Геворкян, Наталья Тимакова и Андрей Колесников, Путин сказал, что самое страшное быть загнанным в угол. Не де-юре так сказал, но де-факто. Приведя свой знаменитый пример с крысой, которую он загнал в угол в подъезде своего дома. В Ленинграде. Когда крыса была загнана в угол, она встала на задние лапы и изобразила из себя то ли льва, то ли медведя. Вот Путин загнал себя в угол. Выхода нет. Вот на какие бы уступки сейчас Путин ни пошел, неожиданно, завтра он проснется и скажет, все, мы выводим войска с Украины, мы освобождаем летчицу Савченко, а я сегодня получил информацию, что вроде бы некоторые сенаторы там на заседании комитета ПАСЕ сказали, что Россия готова освободить Надежду Савченко при условии, что нам вернут право голоса. Нам – РФ. Я всегда говорю «нам», а потом думаю, что кто-то из слушателей проассоциирует это со мной. Лично и непосредственно. Хотя к официальной России я не имею никакого отношения. Уже ничего. Все. Поезд ушел. После аннексии Крыма и всех последующих действий в том числе по эскалации конфликта в Донецком и Луганском регионах Украины, стало ясно, что Запад готов тактически о чем-то договориться с Путиным, но Путин никогда уже не будет тем достойным и равноправным партнером, которым он был большую часть своей политической карьеры.

О. Журавлева― То есть все предыдущие более-менее обтекаемые разговоры о том, что наши партнеры, вот мы должны решить это, а сейчас натовский легион.

С. Белковский― В последний год слово «партнеры» употреблялось в таком зверском контексте. Типа очередное преступление совершили наши западные партнеры.

О. Журавлева― Интересно. Может быть.

 С. Белковский― Помните, как Высоцкий: очередную шайбу забили нам наши чехословацкие друзья. Вот про партнеров говорилось последний год именно так. И это слово не должно было никого обманывать. Просто Путин пытался склонить Запад в очередной раз к переговорам. Это не получилось. Не получилась Астана, отмененная по инициативе Германии. И лично Ангелы Меркель. Не получился Освенцим. В этой ситуации Путин может идти только на эскалацию, сообразно той логике, которую он сам избрал год назад, потому что он продает возможность мира.

О. Журавлева― А почему Запад так что называется упирается. Ведь про то, что опасно загонять Путина в угол не говорил только ленивый. А почему взаимные попытки контакта приводят к тому, что загоняется в угол.

С. Белковский― Во-первых, потому что у Запада есть некий ценностный подход, который наша политическая элита…

О. Журавлева― А как же циничные политики.

С. Белковский― Да, и цинизм есть, но есть и ценностный подход, что не все можно разрешить государству, которое претендует на статус европейского. Во-вторых, накопилось глубокое недоверие к Владимиру Владимировичу. Потому что на протяжении минувшего года Запад воспринимал заявления о том, что на Украине нет российских войск, что Россия способствует миру, что на Украине идет гражданская война и Россия не является стороной конфликта, как прямой обман. Ну вот накопление этого прямого обмана привело к определенной эмоциональной реакции на все, что сейчас Путин говорит и делает, именно к восприятию его как лидера, который очень хорош, но в отставке.

О. Журавлева― По поводу обмана. Служба безопасности Украины, - пишет наш слушатель, - заявляет о том, что у нее есть доказательства участия россиян в военных действиях на востоке страны. Вы можете объяснить, почему до сих пор Запад не опубликует доказательства массированного участия РФ в поддержке террористов и так далее. Висят спутники, работает электронный перехват, всё предельно ясно. Не кажется ли вам, что идёт закулисная торговля?».

С. Белковский― Да, кажется. Периодически эти разоблачения происходят. И происходят совершенно необязательно с помощью Запада и его правительств. В конце концов, про псковских десантников обнародовал информацию Лев Шлосберг, депутат заксобрания Псковской области. Про костромских десантников рассказал нам телеканал «Дождь» в лице его корреспондента Тимура Олевского. Сегодня был предъявлен гражданин Украины Кирсанов, который сказал…

О. Журавлева― Это пресса, а пресса как известно все режиссирует, врет.

С. Белковский― Врут все, кроме официальных российских властей. Это очевидно.

О. Журавлева― А официальные чужие власти почему не могут это сделать

С. Белковский― Я думаю, что всегда есть попытка как-то еще с Путиным договориться.

О. Журавлева― Но все-таки надежда есть.

С. Белковский― Дать ему шанс выйти из этого угла. Надежды стратегически с ним договориться нет. Она исчерпана. Но тактически договориться, смягчить позиции по некоторым вопросам. Они есть.

О. Журавлева― Просто наши слушатели впрямую уже задают вопрос, ведь можно упираться сколько угодно, но если за эти дипломатические переговоры платят жизнью совершенно невинные люди, то это уже какой смысл рассчитывать на такие уступки. Где же ценности.

С. Белковский― Путин же посылает какие-то дезориентирующие сигналы постоянно. В декабре и январе он это делал до отмены саммита в Астане. И многие эксперты как российские, так и западные, но не я, говорили о том, что вот он сольет окончательно Донецк и Луганск. Помните, мы говорили про портфель, которым надо бить отличницу. Что не сольет он. Ну не сольет.

О. Журавлева― Следующий вопрос от слушателей: «Все чаще возникают подозрения, что украинское руководство опять подкуплено Путиным. Военное положение не объявляется. Армия не понятно есть или нет. Если у них есть доказательства - почему они не отзывают посла, не шлют ноты? Вы можете себе представить, что Германия сосредотачивает вооружение на нашей границе, посылает свою военную технику, мы во всех медиа кричим, что против нас части регулярной армии, и в то же время торгуем с Германией и звоним по телефону, чего-то время от времени бомбим». Правда, немножко странно.

С. Белковский― Постановка вопроса правомерна в целом. Потому что Петр Порошенко, будучи бизнесменом с большим опытом, стажем и весьма успешным в этой роли, считает, что обо всем можно договориться. Отсюда и секретные дополнения к Минским договоренностям, которые были обнародованы официально только на прошлой неделе. И так далее. И отсюда и посредники в лице Виктора Медведчука, основного советника Путина по Украине. И Владислава Суркова, которые убеждают Порошенко, что нужно договориться с Путиным. И все будет хорошо. Украина очень зависима от России экономически. Также очевидно, что по военной мощи Украина не конкурент России. И третий аспект - США и ЕС четко дали понять, что задействовать свои войска в этом столкновении они не будут ни при каких обстоятельствах. Они не будут воевать с Россией. Поэтому у Украины очень сложное положение и здесь приходится действовать не только жестко, но и мягко. Это не значит, что я солидаризируюсь с позицией Петра Порошенко в его уступках России и тайных переговорах с Путиным, но, по крайней мере, мотивация этих шагов понятна.

О. Журавлева― Почему бы США, НАТО ни ввести войска на территорию Украины, Путин же об этом уже сказал. То есть они уже там.

С. Белковский― У нас в нашей политической экспертной элите почему-то принято считать, что американцы идиоты.

О. Журавлева― Не только в элите.

С. Белковский― В народе ладно, ему все простительно. Но не все полезно, как говорил Иисус Христос. Не все позволительно, не все полезно. Прошу прощения. Американцы не идиоты совсем. Они, мне кажется, тщательно анализируют ситуацию и понимают, что прямое участие войск НАТО в этом конфликте может привести к резкой эскалации ситуации. В том числе к ядерному удару со стороны России, как бы фантастически это сегодня ни звучало. И поскольку ценность жизни в Европе и Америке значительно выше, чем на постсоветском пространстве, США и ЕС будут до последнего стоять, чтобы ни один солдат НАТО не зашел на территорию потенциального или актуального конфликта с Россией.

О. Журавлева― Но ведь войска коалиции, так или иначе, заходили уже много раз к разные и очень неприятные места.

С. Белковский― Но это не была война с ядерной державой. Никогда.

О. Журавлева― Вот только это.

С. Белковский― Поэтому когда Путин говорил про мишку с клыками и когтями, он в общем, по-своему прав. Шантаж большой войны с его стороны эффективен до тех пор, пока у России есть ядерное оружие.

О. Журавлева― То есть большой войны не будет…

С. Белковский― Она все равно может быть. Если Путин спровоцирует. Потому что он находится в таком состоянии, когда спровоцировать его можно и он сам хотел бы этой провокации. Ибо надо когда-то исчерпать эту страшную паузу, в которой он сегодня находится.

О. Журавлева― Если все, что вы говорите действительно близко к реальной обстановке вокруг нашего президента, хотелось бы понять, а что происходит в его окружении. Вот у нас публикации, оно сужается.

С. Белковский― Как вы считаете, какое СМИ более авторитетное: Блумберг или «Эхо Москвы»? Я вот считаю, что «Эхо Москвы».

О. Журавлева― Я тоже так считаю.

С. Белковский― А что нам еще остается считать.
О. Журавлева― Я искренне так считаю.

С. Белковский― Да, мы с вами еще весной обсуждали тему, которая легла в основу заметки Блумберга. Поэтому здесь нет ничего удивительного и нового. Так оно и есть.

О. Журавлева― Но это же не может сужаться до бесконечности.

С. Белковский― Оно уже сузилось до бесконечности. Там нет, поскольку я вообще всегда был против концепции, что есть какие-то либералы и силовики, там нет ни либералов, ни силовиков, есть просто люди с разными интересами и одинаковой идеологией. А то, что формально служил в КГБ, а другой в Госплане СССР ничего не меняет применительно к социологическому описанию путинской элиты. Так и здесь. Путин просто абсолютно оторвался от своего окружения. Долгие годы он был гарантом его интересов. Долгие 14 лет, как внутри страны, где он прикрывал своих друзей от разъяренного русского народа и надо сказать, что сделал это идеально технично.

О. Журавлева― Кстати, тут маленькая вставочка про орден. Если можно. Один из наших слушателей интересует…

С. Белковский― Сечину-младшему? Это не орден, а медаль-орден.

О. Журавлева― Неважно, награда. Были награждены еще жена и дочь Тимченко.

С. Белковский― Это прежде было.

О. Журавлева― Тем не менее, с Сечиным история вызвала почему-то какой-то особенно бурный хохот повсюду.

С. Белковский― Потому что джентльмену 25 лет, а он награжден за многолетний трудовой вклад.

О. Журавлева― И после этого идут публикации, что да, действительно так много работал…

С. Белковский― Хотя я вот лично пошел работать в 14 лет, поэтому уже в 25 лет мог бы претендовать на такую награду.

О. Журавлева― Тем не менее. Вопрос: почему сейчас, нет ли в этом какой-то провокации.

С. Белковский― Нет. Путин я даже не уверен, что знает о случившемся. Он находится в астрале. Он с одной стороны крупнейший политический и государственный деятель мира. Что ему объяснили не только верноподданные холопы и откровенные критики, но и западные люди. Форбс, Тайм и так далее. Во-вторых, он в его самовосприятии как мне представляется один из ключевых государственных деятелей в российской истории. Пару лет на заседании русского исторического общества, которое он возглавляет как русское географическое общество, ибо вся Россия есть одна сплошная история с географией. Путин проговорился. Он совершил оговорку по Фрейду. Сказав: многие россияне считают, что нынешний период наш исторический самый успешный за все время существования России.

О. Журавлева― А как же 1913 год.

С. Белковский― Что в переводе означает, вот при мне стало все хорошо. Я выше Петра Первого и Екатерины Второй. Как говорила Екатерина Вторая, выше которой стал уже Владимир Владимирович Путин: на троне друзей не имеют. В ее устах, конечно, это могло звучать двусмысленно, но главный смысл этого высказывания понятен. Он живет в эмпириях, он спасает Россию от американского уничтожения. Он равен России. Три кита, на которых он стоит: верноподданный народ, 85% которого его поддерживают несмотря ни на какие санкции и неурядицы, это верные войска, разнообразные, которые не имеют ни малейшего сомнения, кому надо подчиняться и это уверенность в собственной правоте.

О. Журавлева― Вы знаете, очень многие вопросы слушателей сводятся к тому, не пошатнулась ли уверенность в правоте. И нельзя ли ее как-то пошатнуть.

С. Белковский― Пошатнуть ее нельзя, потому что Путин в принципе человек по психотипу, для которого очень важна уверенность в собственной правоте. Он не может признавать ошибок.

О. Журавлева― Кстати, о китах вопрос был. Это созданное движение Антимайдан, непонятно почему сейчас…

С. Белковский― Это такая политтехнологическая ерунда под распил бюджета. Я не думаю, что Путин боится майдана настолько, что ему нужен Антимайдан. Тем более название и концепция ужасно неудачная. Ну что это такое – Антимайдан. Никто никогда не создает…

О. Журавлева― У вас может быть есть какой-то слив, инсайд, кому вдруг это понадобилось.

С. Белковский― Это понадобилось управлению по внутренней политике администрации президента.

О. Журавлева― Ах вот оно что.

С. Белковский― Надо что-то делать.

О. Журавлева― Есть же специальные службы, они один из китов. Зачем создавать дополнительные.

С. Белковский― Войска один из китов. Это гораздо более широкое понятие. Чем спецслужбы. А потом всякий бюрократ должен создавать себе фронт работы. Иначе его уволят. Или, по крайней мере, признают неэффективным и ненужным. Хорошо, спецслужбы справляются со своими задачами, но надо же и политическими методами бороться. Чтобы байкер Хирург пошел, набил кому-то морду, а не только…

О. Журавлева― Никогда. Мне кажется не тот человек, который будет кому-то морду набивать.

С. Белковский― Этот байк-клуб…

О. Журавлева― «Ночные волки».

С. Белковский― Это все напоминает такой бар «Голубая устрица». Тем более тут в сети начали публиковать фотографии из юности и молодости байкера Хирурга. Когда он был простым стоматологом.

О. Журавлева― Может быть они тоже какие-то фейковые. И это какой-то артист из ГДР. Я вас умоляю, не надо вестись на все возможные публикации.

С. Белковский― Артиста из ГДР совершенно не напоминает. Но да, это не те люди… Но это ничего в этом нет. Движение «Наши» создавалось под избиение людей и избивало людей реально. Ведь все началось в 2005 году, что избили Ивана Старикова, который тогда возглавлял инициативную группу… движения Михаила Ходорковского в Мосгордуму. Избили политтехнолога Марину Литвинович, которая работала с Каспаровым. Кстати мне разгромили дачу. Я об этом публично сказал только много лет спустя, потому что это была небольшая трагедия. Мне было неудобно на фоне людей, непосредственно избитых этим козырять. Потом дело дошло до журналиста Кашина, и так далее. Все это уже делалось. Просто это делается на новом витке истории, поэтому этого стоит опасаться. Но не в смысле серьезных политических последствий, а в смысле мелких терактов такого плана.

НОВОСТИ

О. Журавлева― И снова с вами программа «Особое мнение». Мы продолжаем. Вам пришел вопрос из Приморского края от Николая: зачем патриарх приезжал в думу на самом деле? На ради же абортов. Когда ждать легализации гей-браков.

С. Белковский― Духовенство мне кажется не заинтересовано в легализации гей-браков, поскольку геи составляют значительную часть священноначалия РПЦ МП и зачем же им жениться.

О. Журавлева― Это вы сейчас чувства верующих хотите оскорбить?

С. Белковский― Я сам верующий, поэтому это они хотят оскорбить мои чувства. А не я. Поэтому я на них могу подать куда-нибудь. Патриарх приезжал в думу, потому что реализовывался его жизненный план. Как и в случае с Владимиром Путиным, который очень боялся быть загнанным в угол и загнал себя. Так и патриарх московский и всея Руси Кирилл Гундяев долгие годы хотел стать полным придатком государства и такой госкорпорацией по спасению души. Аналогом Ростехнологии или Роснано.

О. Журавлева― А вы откуда такой вывод сделали?

С. Белковский― Из всей деятельности и риторики святейшего. Тут не нужно иметь никакой инсайдерской информации, хотя у меня она тоже есть. Но она уже избыточна в данном случае, поскольку достаточно почитать патриарха и посмотреть, что он делал эти годы. И вот он стал придатком, наконец…

О. Журавлева― А что свидетельствует? Визит в ГД?

С. Белковский― Нет, визит в думу уже попытка наладить диалог с определенными фигурами влияния, которые уберегли бы патриарха Кирилла от отставки. Потому что, превратившись в полный придаток исполнительной власти, а точнее Владимира Путина, патриарх Кирилл оказался в ситуации, когда он вынужден будет уйти в отставку, если Путин ему предложит. Или даже необязательно Путин. Какой-нибудь Сергей Борисович Иванов.

О. Журавлева― Какая отставка. У нас по-моему Папа Римский ушел в отставку…

С. Белковский― Папа Римский ушел в отставку добровольно. Кстати по одной из версий – под давлением гей-лобби. Которое его не хотело.

О. Журавлева― Как много я узнаю о жизни от вас.

С. Белковский― А для чего я сюда прихожу. Чтобы вы не узнавали ничего нового. Какой от меня толк тогда.

О. Журавлева― Прекрасно. Продолжаем разговор. Итак, отставка может угрожать на этом прекрасном месте…

С. Белковский― Владимиру Михайловичу Гундяеву. Также известному как патриарх Кирилл. Потому что если завтра его вызовут и скажут, Владимир Михайлович, не пора ли отдохнуть. Тем более в следующем году ему исполняется 70 лет. Ему придется отдохнуть. И уже есть две модели, как бы ему отдохнуть.

О. Журавлева― А кому он мешает, скажите мне.

С. Белковский― Он недостаточно помогает. Потому что он все-таки чужой человек для путинского круга. Он воспитанник владыки Никодима Ротова, который в 60-70 годы 20-го века был неформальным идеологом РПЦ МП и по некоторым вопросам был влиятельнее тогдашних предстоятелей. То есть это не человек из круга близкого нынешнего российского президента. А более близкий к этому кругу человек это митрополит Варсонофий Судаков. Нынешний глава Санкт-Петербургской ладожской епархии уже в течение года и заодно управляющий делами РПЦ МП и подлинно православные люди по главе с братьями Ротенбергами по моим данным продвигают его на пост предстоятеля РПЦ МП. Есть альтернативная доктрина о том, что неплохо бы возродить священный синод. Учрежденный Петром Первым. И вообще патриаршество как-то сдвинуть на задний план. Или упразднить. И сделать обер-прокурора священного синода, эта концепция обычно связывается с влиятельным священнослужителем архимандритом Тихоном Шевкуновым.

О. Журавлева― Лучшего для государя патриарха вообще трудно даже себе представить. Зачем?

С. Белковский― Это был в свое время председатель Центризбиркома Александр Вешняков. Который уже много лет работает послом в Латвии. Он очень преданно служил государю. Потом его уволили, назначили Владимира Евгеньевича Чурова на его место. И когда Вешнякова спросили, может ли он одним словом передать свои ощущения от собственной отставки. Он сказал: это слово из трех букв. И после этого сказал: шок. Потому что ты можешь преданно служить государю сколько угодно, но если ты не человек ближнего круга, то рано или поздно тебя должны заменить в принципе. Такова логика развития событий. Вот с патриархом Кириллом может случиться то же самое. Я не утверждаю, что это с ним случится. Но логика, которую он сам выстроил, тотального подчинения РПЦ МП аппарату действующей власти, она может его к этому привести. Он это понимает и поэтому пытается укрепить свои контакты с правящей элитой так, чтобы в решающий момент у него нашлось достаточное количество влиятельных светских заступников, ибо апеллировать к пастве, сказать, за мной стоят миллионы верующих, он уже не может.

О. Журавлева― Почему?

С. Белковский― Потому что они за ним не стоят. Он довел ситуацию до такого состояния, когда миллионам верующих наплевать, кто будет предстоятелем РПЦ МП.

О. Журавлева― Удивительные вещи открываются. Скажите, история с предупреждением заявленным по поводу оскорбления чувств верующих. Предупреждения вынесены нескольким СМИ, действительно удивительное, потому что эти СМИ опубликовали даже не фото, не просто карикатуру, а фотографию номера «Шарли Эбдо», где был условный пророк со словами теми же самыми и надписью «Все прощено». Что это было, стопки журналов как повод для оскорбления чувств верующих.

С. Белковский― Одно из важнейших противоречий современной России это противоречия между концепцией этого государства как территории и безудержных бытовых свобод, включая всевозможный разврат…

О. Журавлева― То есть можно брить бороду, можно не брить.

С. Белковский― Да, и неожиданно возникшие пару лет назад концепции духовных скреп. И Владимира Путина как лидера неоконсерватизма. Правда, совершенно непонятно, как этот самопровозглашенный неоконсерватизм сочетается с путинским официальным разводом с женой, или, в общем, достаточно обильным присутствием геев на всех этажах власти. А также…

О. Журавлева― Ну ладно, это неофициально.

С. Белковский― …государственных корпорациях. Конечно, неофициально. Разве я говорю, что это официально. Даже ни один гей не пострадал при съемках. То есть не был упомянут в нашей передаче. Но это противоречие будет разрывать Россию точно так же как противоречие между советским наследием, тем, что Россия правопреемник СССР формальный и по ядерному оружию и статусу в Совете Безопасности ООН и по символике, и по гимну. И тем, что Россия на самом деле страна глубоко антисоветская. По всей структуре и составу своей внутренней политики и своему генезису нынешнему. Потому что Россия на самом деле была членом коалиции держав-победительниц в холодной войне, которая велась ею в союзе с США и Европой против Советского Союза.

О. Журавлева― Удивительно все это выглядит.

С. Белковский― Эти все противоречия рано или поздно должны взорваться и вот сейчас Роскомнадзор напоминает о том, что у нас же духовные скрепы и кроме того, у нас Рамзан Ахматович Кадыров как воплощение современного ислама. И поэтому не надо дергаться, надо помнить, что два предупреждения в год и вы перестаете быть СМИ. Через суд, конечно, но суд у нас самый независимый в мире.

О. Журавлева― А нельзя как-то все-таки хотя бы простой логике следовать в этих запретах и предупреждениях. Не безудержно какую-то галиматью, извините, штамповать…

С. Белковский― А простая логика и есть безудержная галиматья. Это период вторичного смесительного упрощения. Как называл его русский философ Константин Леонтьев. А собственно чего же здесь нелогичного. Зачем вести торг с гражданским обществом, обсуждать свободу слова, если можно просто вынести два предупреждения в год и СМИ закрыть. А инструмент страха в известной степени гораздо эффективнее, чем инструмент переговоров, диалога и так далее.

О. Журавлева― Хорошо. Ничего хорошего абсолютно, тем не менее, можно на минуточку вернуться к Украине. Эта концепция, о которой многие говорят. О том, что нам России необходим Мариуполь и все дальше, что по карте. Просто чтобы в Крым мост не строить.

С. Белковский― Это некоторое упрощение как ни странно в эпоху вторичного смесительного упрощения. Нет, жизнеобеспечение Крыма, безусловно, это одна из важных задач Путина. Эту задачу должна решить Украина, она ее отчасти уже решает. Мы знаем про контракт компании Укринтерэнерго с российской стороной, который вызвал в Киеве большой скандал. Даже на уровне премьер-министра Яценюка. Потому что в этом контракте Крым был упомянут как часть России. Крымский федеральный округ РФ. Там есть и Приднестровье, есть много еще чего. Федерализация, с которой все никак никто не может сползти. Но Путин ведет торг не с Украиной, а с Америкой. Он хочет обо всем этом договориться с США. Используя Украину как разменную монету. Поэтому наступление на Мариуполь не то чтобы сигнал, чтобы мост не строить, да построят этот мост Ротенберги, а куда им деваться. Им же надо осваивать бюджетные деньги. Что после этого мост не строить. Они же не пойдут воевать сами лично. Или не получат большое бюджетное финансирование под то, чтобы вести в атаку штрафные батальоны…

О. Журавлева― Я не понимаю, как можно торговаться с Америкой…

С. Белковский― Это демонстрация того, что ребята, как вы ко мне, Владимиру Владимировичу Путину ни относились, как бы вы ни считали меня изгоем и…, меру могу установить только я. Поэтому вы должны придти к этому выводу и поскольку у меня эксклюзивная лицензия на установление мира, равно как и лицензия на убийство, то есть возобновление войны в любой момент, когда я этого пожелаю, вам придется вести со мной диалог напрямую. Я вас пережму. Помните, как говорил Путин в день отставки Касьянова. Уходившему премьер-министру М. М. Касьянову. Я вас пережму. Вот вся линия Путина состоит в этом месседже Западу: я вас пережму. А как – неважно. Вот я всех пережал. Всех пережил. И вас пережму.

О. Журавлева― А давайте представим на минуточку, что Путин вышел на кремлевскую стену, взмахнул белым платком. Все, война прекратилась. Все счастливы. Все украинские уклонисты, которых он сегодня приглашал приехать к нам в Россию пережидать призыв в армию, получают амнистию и радостно возвращаются домой. Все обнялись и зарыдали. Так Запад бросится ему на шею. Все простит. Принесет кучу извините, ништяков.

С. Белковский― Нет.

О. Журавлева― И настанет всеобщее счастье?

С. Белковский― На Западе сидят сплошные моральные уроды. Они же обязательно нас кинут. Как же такое может быть. Это сначала надо договориться с Обамой, где-нибудь на заимке лесника. В Тыве. Под охраной Сергея Кужугетовича Шойгу. А потом можно выйти на кремлевскую стену. Но не наоборот. Задача принудить Запад к мирным переговорам и вообще большой любви, к признанию Владимира Путина тем самым выдающимся политическим государственным деятелем мира Петром Первым, Екатериной Второй в одном флаконе. Вот если Запад это признает, в крайнем случае, если Обама с Меркель это не признают, то выход простой. Через два года их просто не будет. А Путин будет, и вот придут новые люди, они договорятся со мной, Владимиром Владимировичем.

О. Журавлева― А сколько вообще, ведь ресурсы не безграничны, как долго можно длить эту ситуацию? Понемножку подбрасывать дровишки в костер гражданской войны что называется.

С. Белковский― Во-первых, на Украине свет клином не сошелся. Можно в Северный Казахстан зайти. В пятницу был принят закон о военном положении в Белоруссии.

О. Журавлева― Белоруссия задержала какие-то наши фуры.

С. Белковский― Принята вернее новая редакция закона о военном положении, где идет речь и вежливых людях, зеленых человечках, что если мол, увидите русских, чеченских военных без опознавательных знаков, то знайте, что третья мировая война началась. Примерно так гласит новая редакция белорусского закона. О военном положении. В понимании Путина, как и в понимании товарища Сталина терпеть русский народ может до бесконечности. О чем говорил Игорь Иванович Шувалов, первый вице-премьер на всемирном экономическом форуме в Давосе.

О. Журавлева― А, кстати, Шувалов, я конечно, сейчас нехорошо сформулирую, он краев-то тоже не увидел, когда говорил эти вещи. Он совершенно серьезно это говорил.

С. Белковский― Нет, я думаю, что он поначитался и понасмотрелся Белковского. То есть меня. Где было сказано мною, что критика экономики возможна любая, это не является нелояльностью. Критика экономической политики, результатов экономической политики. Это все можно…

О. Журавлева― Он не экономику критиковал, он сказал, ребята, мы сейчас за нашего Путина всех порвем и лучше будем меньше есть и пользоваться электричеством.

С. Белковский― Да, так что он сказал то, что Владимир Владимирович хотел бы от него услышать.

О. Журавлева― Просто Шувалов, который отождествляет себя с народом, который будет меньше пользоваться электричеством…

С. Белковский― А когда Игорь Иванович Шувалов отождествлял себя с народом.

О. Журавлева― Мы – русский народ.

С. Белковский― Эти факты в эксперименте не установлены.

О. Журавлева― Мы таковы. Нашего лидера никому не свергнуть.

С. Белковский― Конечно, Игорь Иванович же русский человек. Он представитель титульной нации.

О. Журавлева― Просто некоторый русский народ посчитал свою наличность и понял, что он не может солидаризироваться с наличностью Шувалова и ему тяжело.

С. Белковский― Тот, кто не может солидаризироваться с наличностью Шувалова, их 15%, а тех, кто может – 85. Потому что блаженный нищий духом. Все нормально.

О. Журавлева― Хорошо. Еще один смешной и очень личный вопрос. Я все время вижу, что в центре всех политических конструкций, которые вы излагаете, стоит сам Белковский. Либо Белковский предсказывал, либо Белковский еще что-нибудь придумывал.

С. Белковский― Нет, ничего подобного. В центре стоит Путин, а Белковский на подхвате.

О. Журавлева― Ну хорошо.

С. Белковский― Это разные вещи.

О. Журавлева― На этом, наверное, придется закончить.

С. Белковский― Но поскольку это «Особое мнение» Белковского, а не Путина, вот когда Владимир Владимирович придет в «Особое мнение», он будет на Белковского переводить стрелки.

О. Журавлева― Будем надеяться. Станислав Белковский со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго.