Из воспоминаний моего деда, генерал - майора артиллерии Изумрудова Григория Михайловича

Данная статья представляет собой воспоминания моего деда, по материнской линии, генерала - майора артиллерии Изумрудова Григория Михайловича. В наше время попыток искажения исторических фактов, воспоминания моего деда бесценны. К сожалению, его уже нет среди живых, но это поколение мы обязаны помнить, оно дало нам возможность счастливо жить в это неспокойное время. ЛАГЕРЬ СМЕРТИ МАЙДАНЕК Была ночь. Штаб нашего корпуса в одном из помещений дома в Демблине готовил приказ о действиях корпуса на предстоящие дни. На имя командира корпуса приносят только что полученный пакет с приказом: - немедленно направить в Майданек дивизию для освобождения заключённых, о результатах доклад в Москву. Как стало известно, в этом лагере фашисты замучили полтора миллиона человек, в том числе стариков, женщин, детей. Соответствующее распоряжение было отдано командиру 15-й к.д., генералу Чаленко. Рано утром вместе с командиром корпуса поехали посмотреть лагерь смерти Майданек. Нам навстречу по дороге из лагеря шли его бывшие узники. Страшно было на них смотреть, до чего были изнурены и измучены люди. Многие без посторонней помощи не могли сами идти. Многие освобождённые рыдают от счастья, многие падают без сознания. От радости, многие не знают, что делать, более сильные утешали слабых и помогали им идти. Нами были приняты все меры, чтобы люди почувствовали своё освобождение. Все получили питание и были приняты меры, чтобы их успокоить. Мы с командиром корпуса, товарищем Константиновым, пошли осматривать лагерь смерти. С нами были офицеры штаба корпуса. Нас сопровождал пожилой человек, который с самого начала войны был захвачен немцами и поставлен наряду с другими, в команду по обслуживанию узников. Он провёл нас по всем местам, где находились и умирали узники лагеря смерти. Картина страшная. Вот отдалённое от других, помещение – царство огня. Здесь заживо сжигались непокорные, а прах их рассеивался по дорогам внутри Майданека. Почуяв неминуемый конец своим злодеяниям, администрация лагеря смерти успела не только убежать и скрыться, но и кое-что разрушить. Идём посмотреть, остались ли в живых дети, женщины и мужчины. Входим в очень большое хранилище, в котором сохраняется всё, что остаётся после гибели замученных.

Видим большое количество плотно уложенных мешков, в которых собраны вещи уничтоженных людей. Всё строго отсортировано, начиная с женских волос и кончая обувью уничтоженных малюток, которых фашистские звери уничтожали вместе с родителями. Это была такая большая масса вещей и волос, что трудно было в это поверить, а ещё труднее было на всё это смотреть. Живых узников нигде нет. Мы не могли дальше идти. Учащённо билось сердце не только у меня, а у всех кто был вместе с нами. Хотелось кричать от ненависти и душевной боли. Провожатый, который показывал нам всё, повёл нас к хорошо построенному большому дому. Это баня. Внутри просторно и чисто. Входим в раздевальное помещение. Сопровождающий говорит, что после того как люди раздевались, одежда немедленно убиралась людьми из специальной команды. Входим в очень большую парную, такую же чистую. В одном конце видим, что-то похожее на печь. Спрашиваем старика. Он нам так ответил: - То, что вы считаете печью – это не печь, а механизм смерти. Когда в помещение все входили, то дверь за ними наглухо закрывалась. Открывались отверстия в этом механизме, и из них появлялась очень сильно ядовитое вещество. Люди даже не успевали закричать, умирали все сразу. Через пять – шесть минут в живых никого не оставалось. После этого открывалась вот эта сторона бани, старик указал на противоположную сторону вхождению в парную. Подъезжали машины, забирали мёртвых и увозили. А куда, и зачем, спрашиваем? Старик ответил, что не знает, что делали с мёртвыми. Одно знает, что с умерших собирали кровь, пока тела не окоченеют. Зачем, спрашиваем? Он замолчал недолго, а потом сказал: - а чем кормить свиней, акромя нашей крови. Это было так неожиданно, что никто из нас не мог даже дышать. Побледнел наш генерал Михаил Петрович. Чувствовалось, как тяжело он переживает всё увиденное и услышанное. Подозвав начальника штаба генерала Щитова, отдал приказ: - всех свиней немедленно уничтожить и зарыть; - мы возим с собой четырёх пленных фашистов, их расстрелять. Пощады фашистам не будем давать никогда. Возвращались мы молча, по какой-то дороге, а под нами что-то хрустело, и попадались человеческие останки.