Погружение

Димка как и вчера, да и, наверное, всю свою жизнь, не хотел идти домой. Дома уже была мама: она вернулась из детского сада, где работала нянечкой. Дома Димка постоянно слышал жалобы мамы на то, что нет денег и что цены снова выросли. Когда появлялся дома отец, проводивший с мужиками всё время на какой-то халтуре, где-то за городом, дома были только постоянные крики отца и мамы, то друг на друга, то на какую-то "проклятую перестройку", лишившую и маму и отца работы одного в НИИ, а другую преподавания в закрывшемся техникуме.

Сейчас Димка сидел во дворе, вполуха слушая истории Витька, собравшего вокруг себя всю дворовую пацанву. Этот Витёк уже не раз побывал в милиции и уже даже с "клёвыми братанами" отбирал у соседней школы у ребят мелочь.

Димка успел перехватить злющий взгляд, когда мама, проходя домой, косо посмотрела на Димкину компанию, хотя та и ничего не сказала, таща в обеих руках тяжеленные авоськи. Димка вспомнил как раньше мама, возвращаясь из своего техникума, так смешно рассказывала о своих студентах, как гордилась их успехами; как они вместе с мамой ожидали папу и вместе садились за стол обедать.

Нет, никакого изобилия, как когда-то в ресторане, куда они ходили все вместе, дома не было. Но не было и той злой отрешенности, которая со временем появилась во взгляде сначала папы, а потом и мамы. И только после того, когда мама почти перестала смеяться, пока она искала хоть какую-то работу в их маленьком городке, когда дома стало тихо-тихо и даже песни телевизора вязли в этой тишине, Димка казалось ему почувствовал, что с пацанами, пропускавшими школу и, как они говорили, для смеху, поджигая газеты в почтовых ящиках, ему будет проще - у этих пацанов не было никаких проблем, они не хотели иметь собаку, им ничего, казалось, не было нужно. А то, что нужно, Витёк говорил надо просто отобрать.

- Чо, опять твоя мамаша у кишкалды картохи натырила? - заржал Витёк, пихая локтем Димку.

- от них не убудет! - поддакнул Димка

- верно, братан! - похвалил громко заржавший Витёк

Димка сам не понял почему вдруг он поддакнул Витьку и тот, не признававший такую мелюзгу как Димка, вдруг к нему обратился. Но то, что Димку признал и назвал своим братаном Витёк подняло в Димке какую-то волну радости и гордости, что наконец-то и его признали своим.

- из картохи можно классный самогон делать! - продолжил Витька, - А пахан твой его потом выжрет! - и загоготал.Вслед за Витьком загоготали и все остальные вместе с Димкой.

Вдруг во двор забежала какая-то собачонка, с волочившейся за ней уже изрядно истрепанной то ли поводком, то ли верёвкой. Собачонка подбежала к лавке с сидевшей на ней с Димкой и Витьком компанией, и кто-то из пацанов схватил за волочившуюся верёвку. Дёрнутая за веревку собака завизжала.

- Ого! А псина-то точно бешеная! - заявил Витёк, - надо её повесить!

- как повесить? - в ошеломлении спросил Димка

- как-как... каком вверх! За веревку! - с ухмылочкой пояснил Витёк, - Ну, братан, - снова обращаясь к Димке продолжил Витёк, - давай, помогай!

Витёк схватил за верёвку и поволок собаку к дереву. За Витьком к дереву рванули все пацаны с лавки. Собака, как-будто понимая, что её ждёт, перестала скулить и только умоляюще смотрела почему-то на Димку.

Витёк перекинул через толстую ветку веревку, а двое или трое парней постарше стали её тащить. Раздавшийся собачий визг перешел в хрип и собака, вдруг как-то изогнувшись, схватила зубами за верёвку.

- Ух ты, сволочь! - завопил Витька и пнул собаку. Собачка подлетев от пинка то ли перекусила верёвку, то ли та сама лопнула, но уже свободная собачонка не кинулась наутёк, а с рычанием вцепилась в Витька. Вся кодла вдруг замерла, глядя как крутится Витёк, пытаясь сбросить с себя взбесившуюся собаку. Когда кто-то из парней, выломав из скамейки поперечину, кинулся дубасить собаку, Димка вдруг перехватил брошенный на него собачий взгляд, с мольбой и, как показалось Димке, с презрением; от этого мимолётного взгляда, он как бы вдруг проснулся. Вопя что-то нечленораздельное, Димка набросился на Витька и начал его пинать и молотить руками и ногами. Второй парень, с колом в руках, огрел Димку по голове. Удара, от которого сломался этот сосновый дрын от скамейки, Димка не почувствовал - ему было главное помочь собаке. Второй удар по голове погрузил Димку в темноту.

Очнувшись дома, первое, что увидел Димка была мама, сидевшая у него в ногах и гладившая лежащую на полу, грязную собаку. Димка почему-то был уверен, что теперь снова дома будет всё в порядке - ведь у них теперь была собака.