Мой "коллега" Яценюк

"Я никогда не мог поймать прямого взгляда Генриха Гиммлера, скрывающегося за стеклами очков. Теперь же, когда он, не мигая, смотрит на меня с фотографии, я вижу в его глазах только одно: коварство", – записал в своем дневнике бывший гитлеровский рейхслейтер и рейхсминистр Альфред Розенберг, сидя в ожидании виселицы в одиночке нюрнбергской тюрьмы.

Арсения Яценюка очень часто сравнивают с Гиммлером, находят большое внешнее и внутреннее сходство. О внешности не берусь судить, а некое родство душ у шефа СС и киевского премьера имеется несомненно: оба закомплексованные и чванливые профессорские сынки, оба двуличные, бессердечные интриганы, оба любят пакостить исподтишка – но не это главное. Оба испытывают зоологическую ненависть к России и русским, оба палачи, только Гиммлер – практик, а Яценюк – провокатор-теоретик.

Кстати, я тоже никогда не мог (мы, правда, общались очень мало) поймать прямой взгляд Яценюка – при разговоре он старается в глаза не смотреть. Если же и удавалось на миг перехватить движение очей Арсения Петровича, то вряд ли первое, что приходило в голову, – коварство. Скорее, глаза Яценюка выдавали его заносчивость и феноменальную упертость.

Министр-малолетка

Так и нет ясности в том, как же Арсений Яценюк, собственно, всего лишь начавший карьеру 27-летний банковский клерк из "Аваля", спланировал в кресло крымского министра экономики. Никаких ярких побед на тот момент за ним не числилось. В Крыму о нем никто слыхом не слыхивал. Мне и по сей день кажется, что Яценюку ноги переставляет кто-то из-за кулис.

Во всяком случае, при первом представлении кандидатуры Яценюка на пост министра произошел конфуз: наши депутаты залетного вундеркинда дружно прокатили. Первые (в том числе ваш покорный слуга) – бесспорно проходные – министры нового правительства, которое возглавил Валерий Горбатов, были утверждены на постах 25 июля 2001 года. Яценюк же лишь 19 сентября стал "и.о.", а 21 ноября в должности министра его утвердили окончательно. Благодарить  ли за это судьбоносное назначение Горбатова или тогдашнего спикера Л. Грача, не знаю. Скорее всего, Яценюка сосватали именно Горбатову, и понятливый Валерий Миронович с достойным лучшего применения упорством проложил путь во власть "славному хлопчику из Черновцов".

Говорил Яценюк грамотно, но с сильным западноукраинским акцентом, держался отстраненно, даже высокомерно, всячески стараясь показать, какое же одолжение он нам всем делает, согласившись работать в Крыму.

Чиновницы из аппарата правительства со смехом рассказывали мне, как видели господина министра экономики, вышагивающего по газонам внутреннего дворика Совмина и по мобильному телефону громко говорящего с домом:

– Ой, мамо, ну що я тут роблю? Та вчу оцих москаликов працюваты!

Кого и чему Яценюк научил, так и осталось тайной. Сам он, я уверен, вряд ли на карте Крыма нашел бы с первого раза Раздольное или Зую.

Разговор на остановке

По своей сути правительство Горбатова было совершенный тянитолкай: часть министров (тот же Яценюк, мин. фин. В. Узунов) считались "премьерской квотой", многие министры были людьми Грача; во всяком случае, все члены правительства предпочитали общаться в своем партийном кругу и с коллегами из иного лагеря соприкасались лишь по долгу службы.

У меня хорошие отношения сложились (и по сей день сохраняются!) с М. Голубевым (мин. культуры), В. Левиной (мин. образования), Т. Ежовой (пред.  Рескоммолодежи). Яценюк, ясное дело, до коллег особо не снисходил, да он и не знал-то никого. И знать не хотел.

Один лишь раз мне довелось с Арсением Петровичем разговаривать вне официальных стен. Рабочий день горбатовских министров начинался часов в шесть утра и завершался к полуночи, в субботу – к обеду…

И вот в одну из таких перепорченных суббот стою я в ожидании маршрутки у магазина "Буква"; кто не знает Симферополь – это рядом с Совмином, за спиной памятника Ленину. И тут появляется Яценюк в сопровождении двух амбалов; уж не знаю, что за парни это были, может, он себе охрану нанимал (?). Пройти мимо меня просто так ему было как-то неловко, мы перебросились набором ничего не значащих фраз. Среди прочего он сказал, что снял квартиру и ожидает приезда жены с дочерью.

Сейчас сложно вспомнить, чем именно взбесил меня Яценюк. Это явно была беседа Миклухо-Маклая с туземцем. И роль туземца навязывалась мне.

Может быть, спорить не стану, если читатель это расценит так, взыграло во мне чувство неполноценности: стало неловко и за свой скромный костюмчик, немодные туфли, старый портфель… Арсений же Петрович в дорогом, видимо, и хорошо на нем сидящем синем костюме, в сверкающих штиблетах, при двух холуях за спиной выглядел преуспевающим хозяином очень приличной румынской погребальной конторы. И я не удержался. Когда мой собеседник сделал в своей плавной и снисходительной речи паузу, я выдал:

– Да, Арсений Петрович, конечно, в чужом городе одиноко.

Но Вам, наверное, после такой дыры, как Черновцы, наш Симферополь кажется чем-то вроде Парижа?

Вообще-то дыра – это как раз не ухоженные аккуратно-красивые Черновцы, а бесхозный (по сей день!) Симферополь. И я это знал. И Яценюк это знал. Но не смог я удержаться!

Яценюк из-под очков бросил на меня косяк, повернулся на каблуках и с грацией аиста на капустных грядках прошествовал к служебному транспорту. Свита молча двинулась за ним…

Потом, до моего ухода из правительства в январе 2002 года, мы с Яценюком не сказали друг другу и десятка слов.

Новогоднее застолье

29 декабря 2001 года, где-то в обед, позвонили из первой приемной: в 18:00 – новогодний ужин членам правительства дает премьер; явка, естественно, строго обязательна. Собрались в назначенное время, за стол сели уже после 20 часов – Горбатов ехал из Керчи и задержался. Все жутко голодные, злые и более всего мечтающие о том, чтобы скорее смыться. Так как стол, видимо, начали накрывать еще при Анне Иоанновне, весьма скудная "разблюдовка" к моменту провозглашения первого тоста выглядела, как остатки поминок на кладбище на третий день после похорон. Водка была выставлена самая отвратительная, но… А куда нам было деваться?!

Стол – длинной полосой. Рядом с Горбатовым – вице-премьеры, другие "первые лица". Я сел, как говорится, "по чину" – в самом хвосте. Моим соседом справа оказался председатель Рескома ЖКХ Е. Намяк, слева – министр образования В. Левина, напротив которой сидела Т. Ежова, а как раз напротив меня оказался… Арсений Петрович (!!! – фаворит, в хвосте, просто чудо!). Рядом с Яценюком сидел министр здравоохранения А. Пидаев, находившийся в контрах с премьером.

Пока на другом конце стола Горбатов толкал свой косноязычный и бесконечный спич ("Я себе закуску налаживаю, а вы делайте так же сАмо!"), мы "для сугреву" пропустили по первой, Яценюк тоже охотно принял на грудь…

Премьер  в это время начал говорить о том, как хорошо, что все члены правительства приняли активное участие в подготовке Крыма к зиме и все лично ездили в котельные с инспекцией (была такая дурацкая затея). Пидаев, Горбатова глубоко презирающий, откомментировал: "Ага, котельные мы проверили. Теперь надо, чтобы каждый министр еще и роды принял!"

За эту идею накатили по второй. Не воздержался и министр экономики – выпил с нами. А третью мы уже опорожнили, когда, наконец, выдохся Валерий Миронович. И вот тут-то и произошло нечто неописуемое: оказалось, что Арсений Петрович в стельку пьян! Господин министр выскочил с места, начал вскидывать (узнаваемый жест!) правую руку и дурным, петушиным голосом пару раз выкрикнул: "Украине слава! Героям слава!"

Как из-под земли выскочили два амбала (те, что были с ним на остановке – ?) и под руки увели Арсения Петровича куда-то в пространство. За стол Яценюк больше не вернулся.

Министр образования, добрейшая Валентина Григорьевна Левина, человек закаленный, как ваятель в камне, высекла чеканно:

– Я всегда была против, чтобы детей сажали за один стол со взрослыми!

И это был приговор Яценюку – и как собутыльнику, и как министру…

Такое вот "превосходительство"

Больше я "живьем" Арсения Петровича не видел. Не помню, честно говоря, и его выступлений на заседаниях. Уже перед самым моим уходом из правительства, помнится, пришла в Рескоминформ бумага из Минэкономики. Яценюк потребовал, чтобы все ведомства присылали ему отчеты не как-нибудь, а в виде цветных графиков – всяких там кубиков и кружочков. Ответил, что у меня только 12 штатных единиц, причем каждый тянет два-три поручения, а у Яценюка в штате 120 человек; если перебросят мне в штат спеца по компьютерному дизайну – буду искренне благодарен. Ответ, видимо, получил мой преемник.

Если только вообще был какой-то ответ.

Не пожелало ведомство Яценюка и помогать нам специалистами для спасения тонущих издательства "Таврида" и типографии "Таврия". Гостя  из Черновцов занимали макроэкономические фантазии, а не эта ерунда.

Объединил же меня с Яценюком в последний раз Указ тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы от 16.01.2002 года – ряду членов крымского правительства (В. Казарину, Ю. Шевченко, А. Яценюку и автору этих строк) был присвоен третий ранг госслужбы – такие себе виртуальные лампасы.

Правда, украинским "вашим превосходительством" я пробыл только пару дней, так как терпение мое лопнуло и свою "политическую  карьеру" я завершил. Яценюк же добрался до высших "в Украине" постов, обрекая своей деятельностью эту забубенную страну на нищету, развал и жалкое прозябание на мировых задворках.

P.S. Я расспрашивал самых разных людей: какую же пользу Крыму принес Арсений Петрович Яценюк, просидевший в кресле министра до весны 2003 года? Все запомнили только одно: перевод делопроизводства в Минэкономики и табличек на дверях этого ведомства на "державную мову". Ни одного реального дела, пустота…