Михаил Шолохов. Жизнь под грифом "Секретно".

Виталий Анохин    
     
ЖИЗНЬ ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»

      Эта история началась, когда журналист Константин Смирнов впервые выдвинул версию о том, что под именем великого писателя М.А.Шолохова с начала двадцатых годов прошлого века жил некий высокопоставленный сотрудник советских спецслужб, который и был автором всех без исключения произведений классика. Эта версия тут же была оплевана шолоховедами официального толка. Но несмотря на это через несколько лет Смирнову удалось установить, что под именем Шолохова жил личный агент Сталина на Северном Кавказе, бывший казачий офицер Александр Дмитриевич Попов. А еще через некоторое время в прессе появилась статья москвича Виталия Анохина, в которой он рассказал истинную историю своего родственника Александра Попова, известного миру как Михаил Шолохов.
  
  Мы предлагаем вниманию читателей в авторском изложении версию Константина Смирнова и захватывающую историю жизни Александра Попова (Михаила Шолохова), написанную Виталием Анохиным.

Константин Смирнов

  БЛИЗКА   ЛИ   К   РАЗГАДКЕ   СКАНДАЛЬНАЯ   ШОЛОХОВИАНА ?

Настало время назвать настоящее имя Михаила Шолохова – Александр Попов!

История скандала

Как многие мои сверстники — школьники 70—80-х годов, я взялся за чтение проходившейся по программе «Поднятой целины» с прохладцей: уж больно скучным и увесистым выглядел том, который надо было прочесть. Но, начав читать, уже не мог оторваться и проглотил роман за три дня. За ним в таком же темпе одолел «Тихий Дон», «Они сражались за Родину», «Донские рассказы»... И уже в процессе чтения меня заинтересовала судьба самого автора. Увы, тогда можно было ознакомиться лишь с официальной биографией Шолохова да посудачить на кухне об упорно циркулировавших смутных слухах, будто Михаил Александрович попросту украл «Тихий Дон» то  ли  у безвестного офицера, то ли у казацкого писателя Федора Крюкова.

     Только в годы гласности стали широко известны обстоятельства литературного скандала, разразившегося вокруг романа «Тихий Дон».

     Впервые слухи о том, что Шолохов не сам написал «Тихий Дон», а позаимствовал его у кого-то, возникли в 1928 году, когда 23-летний писатель опубликовал первую и вторую книги романа. В газете «Молот» появилась статья критика Ю. Юзовского, в которой он выразил в слегка завуалированной форме сомнения, что такое значимое эпохальное произведение может принадлежать перу столь молодого и неопытного человека как Шолохов. В это же время родилась версия, согласно которой «Тихий Дон» написан неизвестным, погибшим в гражданскую войну белым офицером, из кителя которого юный Миша Шолохов якобы и вытащил рукопись.

Кроме того, автором эпопеи некоторые считали литературного критика С. Голоушева. Возмущенный подобными слухами, писатель повез в Москву, в редакцию «Правды», автографы всех своих произведений от «Донских рассказав» до набросков четвертой книги «Тихого Дона», желая тем самым доказать свое авторство. Авторитетная комиссия —А.С. Серафимович, А.А. Фадеев, В.П. Ставский и другие, — изучив представленные Шолоховым материалы, обнаружила несомненную идентичность художественного стиля «Донских рассказов» и «Тихого Дона», выступила в «Правде» от 29 мая 1929 г. с письмом в защиту писателя.
 
    Публикация в «Правде» возымела свое действие, и разговоры о плагиате утихли. Однако травля Шолохова продолжалась. Его недруги во главе с генсеком Российской ассоциации пролетарских писателей Л. Авербахом обвиняли писателя в белогвардейщине и подвергали сомнению художественную ценность «Тихого Дона».
 
    Вновь споры об авторстве романа разгорелись спустя 45 лет. В 1974 году в Париже появилось критическое исследование «Стремя «Тихого Дона», в котором лауреат Нобелевской премии, академик М.А. Шолохов опять был обвинен в плагиате. Эта работа принадлежала перу советского критика, который предпочел скрыть свое имя под псевдонимом Д*. Однако предисловие к монографии написал известный писатель,   также  нобелевский  лауреат, Александр Солженицын, который полностью поддержал вывод таинственного Д* — большая часть «Тихого Дона» написана не Шолоховым, а малоизвестным казацким писателем Федором Крюковым, умершим в 1920 году. Несколько позднее в книге, вышедшей в Париже и Лондоне, историк и публицист Рой Медведев, разделяя идею Д*, уверенно утверждал, что роман имеет двух авторов и большая часть текста принадлежит Крюкову.

     Суть версии Д* заключается в следующем. Почти весь «Тихий Дон» был написан Федором Крюковым, который служил в Донском войске, сражавшемся против красных, и умер от тифа в 1920 году. Якобы по свидетельству очевидцев, он еще с начала империалистической войны и до самой смерти работал над романом о донских казаках. После же его кончины рукопись каким-то образом попала к Шолохову. Тот внес в нее ряд изменений, с целью затушевать показанные в оригинале патриотические настроения казачества и придать произведению прокоммунистическую направленность, и напечатал роман под своим именем.
 
   В качестве доказательств своей гипотезы Д* указывал на якобы многочисленные нестыковки в тексте эпопеи, на несоответствие характеров одних и тех же героев в разных частях книги. Все это, по его мнению, подтверждало неоднородность произведения и свидетельствовало о том, что Шолохов попользовался рукописью несравненно более талантливого писателя, чем он сам, каковым и представлен в «Стремени "Тихого Дона"» Федор Крюков. Кроме того, автор предисловия Солженицын, взяв на вооружение тезис Юзовского, прозвучавший еще в 20-е годов., утверждал, что не мог такой молодой, не видевший жизни человек, как Шолохов, написать столь мудрое и талантливое произведение.

     На западе появление работы Д* вызвало сенсацию. Разрешить вопрос об авторстве «Тихого Дона» взялась исследовательская группа, в которую вошли Свен Густавсон, Бенгт Бекман (Стокгольмский университет), Гейр Хьетсо и Стейнар Гил (университет Осло). Скандинавские ученые провели компьютерный стилистический сравнительный анализ текстов, без сомнения принадлежащих Крюкову, Шолохову, и отрывков из «Тихого Дона». Вывод, к которому они пришли, категоричен — автор романа Михаил Шолохов.

     Тем не менее и ныне появляются публикации, где не просто сомневаются в художественных достоинствах шолоховских произведений, но, в первую очередь, оспаривают авторство «Тихого Дона». Чем, собственно, не угодил писатель в свое время партийным чиновникам от литературы, чем он не угодил таким диссидентам, как Солженицын и Медведев, почему он не дает покоя некоторым сегодняшним литераторам? И почему, собственно, о художественных достоинствах его книг почти не вспоминают, но зато постоянно муссируется вопрос о якобы совершенном им плагиате? Ответ, казалось бы, прост — недруги писателя завидовали и завидуют его недюжинному таланту. Конечно, у любого гения немало завистников, но не каждого обвиняют, попросту говоря, в воровстве. Может быть, в этих обвинениях есть доля правды, ведь не бывает же дыма без огня?

     Оказывается, найти ответы на все эти вопросы можно, только искать их нужно не в тексте «Тихого Дона», а прежде всего в многочисленных странных событиях из жизни Шолохова.

Официальная биография

  

   Согласно ей, Михаил Александрович Шолохов родился в 1905 г. в станице Вешенской Великого Войска Донского, в семье купеческого приказчика. В 1915-м отец писателя устраивает его в московскую гимназию имени Г. Шелапутина. В Москве Миша учится вплоть до 1918 года, а затем уезжает обратно на Дон. В годы гражданской войны подросток Шолохов становится комиссаром и командует продотрядом численностью свыше 200 штыков. К этому времени относятся два весьма примечательных эпизода. В 1921 году он был захвачен анархистами, и его допрашивал сам Нестор Махно. Обычно подобные допросы заканчивались расстрелом. Но в нашем случае, побеседовав с юным комиссаром полчаса, батька Махно отпускает его на все четыре стороны. Вскоре после этого случая Шолохов за превышение власти был приговорен к расстрелу. Как будущему классику удалось избежать смерти, до сих пор не совсем ясно, сам же Михаил Александрович о том никогда не рассказывал.
   
 Сразу же по окончании гражданской войны, в 1922 году, Шолохов приезжает в Москву. Цель приезда — получить высшее образование. В то время для этого был один путь — рабфак, но необходимый для поступления на него производственный стаж у бывшего продкомиссара отсутствовал. Пришлось будущему писателю работать грузчиком, мостить улицы. Только лишь год спустя он получил должность счетовода в жилищном управлении на Красной Пресне.

Еще годом позже Михаил Александрович обзаводится жилплощадью в столице — получает комнату в Георгиевском переулке и публикует свои первые фельетоны. А 14 декабря 1924 г. на страницах газеты «Молодой ленинец» (ныне «Московский комсомолец») выходит его первый рассказ «Родинка», положивший начало всемирно известным «Донским рассказам». В 1926-м Шолохов был принят в члены РАПП — Российской ассоциации пролетарских писателей. Приблизительно тогда же у него окончательно созрел замысел «Тихого Дона», хотя первые попытки писать о революционных событиях на Дону он делал годом раньше.

Вскоре Михаил Александрович покидает столицу, окончательно обосновывается в родной Вешенской и приступает непосредственно к созданию эпопеи. К концу лета 1927-го им уже были написаны первая, вторая и третья части произведения, образовавшие первую книгу «Тихого Дона», которые осенью автор привез в Москву и отдал в редакцию журнала «Октябрь». Их публикация, благодаря поддержке Александра Серафимовича, началась в начале 1928-го. Вторую книгу Шолохов написал в столь же ударном темпе, а вот потом работа над романом застопорилась.

В 1930 году он вообще забросил «Тихий Дон» и принялся за «Поднятую целину», авторское название которой «С потом и кровью». Еще больше замедлило творческую работу избрание Михаила Александровича в 1937 году депутатом Верховного Совета СССР. Но, несмотря на груз забот народного избранника, писатель продолжает творить, и в 1940-м «Тихий Дон» издается полностью, идет работа над второй книгой «Поднятой целины».
 
   Во время Великой Отечественной войны Шолохов в качестве военного корреспондента много ездит по фронтам, пишет для центральных газет. После Победы создает первую часть романа «Они сражались за Родину», рассказ «Судьба человека» и заканчивает «Поднятую целину».

В 1961 году он становится членом ЦК КПСС, в 1965-м ему присуждается Нобелевская премия, а в 1967-м и 1980-м — звание Героя Социалистического Труда. До самой своей кончины в 1984 году Михаил Александрович продолжает трудиться над книгой «Они сражались за Родину», так, к сожалению, и оставшейся незаконченной, хотя в последнее время упорно циркулируют слухи, что этот роман был все-таки завершен, но по каким-то причинам автор не пожелал его публиковать.

Загадки в судьбе великого мастера

     Казалось бы, в судьбе М. А. Шолохова нет ничего загадочного. Однако это только поверхностное ощущение. Чем подробнее изучаешь биографию классика, тем больше находишь в ней странностей, нестыковок, несуразиц.
 
   Когда Шолохова расспрашивали о его жизни, он всегда отвечал, что его судьба в его произведениях. Писатель вообще не любил распространяться о себе. Еще до войны в свет вышел сборник «Советские писатели. Автобиографии». Есть в нем и статья о Михаиле Александровиче, но в отличие от всех остальных это вовсе не автобиография, а рассказ, составленный из отдельных его высказываний о себе. Он попросту отказался предоставить материал для сборника. До сегодняшнего момента ни один из многочисленных шолоховедов не взял на себя труд проанализировать жизнь писателя, опираясь только на достоверные факты. Оказывается, многие эпизоды, а порой и периоды жизни Михаила Александровича не подтверждены никакими документами и свидетельствами.

     Так, абсолютно отсутствуют данные о том, что он в действительности делал в годы гражданской войны. Нет ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить его службу в продотряде. Создается впечатление — либо все сослуживцы будущего писателя погибли, что само по себе маловероятно, либо отряда вообще не существовало, либо юный Миша никогда не был комиссаром. Не подтверждаются в связи с этим история о беседе его с Махно и эпизод с расстрельной статьей за превышение власти. Более того, жена Шолохова уже после смерти мужа утверждала: «Напридумал это Михаил. Он же такой был выдумщик».

     Много странного и в московском периоде жизни Шолохова с 1922 по 1926 год. Не сохранилось документов, свидетельствующих о его работе грузчиком, мостильщиком дорог и служащим жилищного управления. Как выяснилось, комнату он получил вовсе не как его сотрудник, а по приказу некоего Леона Галустовича Мерумова — большой «шишки» в экономическом отделе ЧК. Так чем же занимался в столице бывший продкомиссар, на какие средства, в конце концов, жил?

     Кроме того, вызывает сильнейшее недоумение история с женитьбой Михаила Александровича. Официально он познакомился со своей будущей супругой Марией Петровной Гремиславской, которая была старше его на несколько лет, в 1920 году, что тоже ничем не подтверждается, и женился на ней в один из своих приездов на Дон в 1923-м. Однако, по воспоминаниям знакомых, тогда писатель не ездил на родину. Мало того, еще за год до этого он рассказывал московским приятелям о своей жене. Достоверно известно одно — в 1923 году Мария Петровна появилась в столице уже в качестве супруги Михаила Александровича. Вся странность ситуации заключается в том, что жениться он мог не раньше именно этого года, то есть достигнув совершеннолетия — 18 лет. Тогда о какой жене говорил 17-летний Шолохов?

     Столь же трудно объяснимо поведение писателя в 1929 году — году сплошной коллективизации. Он бросает литературную работу и пускается в бесконечные поездки по Донщине, изучает все случаи перегибов в деле создания колхозов, и излагает их в письме к своей московской знакомой Евгении Левицкой, работавшей в издательстве «Московский рабочий». Это письмо попадает не кому-нибудь, а самому Сталину, Изучив его, Иосиф Виссарионович пишет знаменитую статью «Головокружение от успехов», в которой, по сути дела, отвечает на вопросы, поднятые в послании Шолохова. После этого Михаил Александрович и Сталин постоянно переписывались и обменивались телеграммами.

     Вообще, своеобразная дружба писателя и руководителя Советского государства — еще одна загадочная страница жизни Шолохова. Он не только переписывался с вождем, но и неоднократно встречался с ним, и по каким бы вопросам Михаил Александрович не обращался к Сталину, всегда практически находил поддержку. Иосиф Виссарионович явно симпатизировал Шолохову и высоко ценил его литературный талант. Вполне возможно, что третья книга «Тихого Дона», в которой РАППовские вожди увидели белогвардейские настроения и дискредитацию партийных руководителей, чьи бесчинства на Дону в годы гражданской войны показал писатель, вообще не увидела бы света, если бы не вмешательство Сталина, фактически приказавшего печатать ее.

     Есть еще одно довольно странное обстоятельство из жизни Михаила Александровича. С началом войны он становится фронтовым корреспондентом в чине полковника! Как известно, военного образования у Шолохова не было, гражданское же ограничивалось 4 классами гимназии. Его друг, писатель Василий Кудашев, будучи человеком более образованным, ушел на фронт рядовым, а Шолохов получил полковничьи погоны. Что — просто так? Едва ли! Тогда за какие заслуги? Не за литературные же? Его работа в роли фронтового корреспондента не была особенно активной, зато он неоднократно лично встречался со Сталиным. Содержание этих бесед неизвестно. Само собой разумеется, что их темой были вовсе не литературные вопросы.

     Из послевоенных событий весьма любопытна история строительства для Шолохова нового дома взамен разрушенного во время боевых действий (тогда, в 1942 гду, и погибла его мать; отец же умер еще в 1925-м). Оказывается, он сооружался на деньги ЦК партии! Удивительно! Подобной чести не удостаивался даже основоположник соцреализма Максим Горький!

     Список загадок из жизни писателя практически необъятен. И если присмотреться к таким странным событиям повнимательнее, то создается ощущение, что Шолохов был вовсе не тем, за кого себя выдавал, что литература отнюдь не единственное дело в его жизни. У него были какие-то обязанности, которые заставили, бросив все, пуститься в 1929-м в поездки по колхозам и бороться с перегибами, а позднее, в 30-е, по сути, корректировать работу местных спецслужб. Вряд ли все это можно отнести на счет обостренного чувства справедливости... Но тогда напрашивается вопрос: какова же вторая профессия Михаила Александровича? Понять это совсем не трудно, стоит сделать лишь одно-единственное предположение. Если принять его на веру, просто объяснить все кажущиеся несуразности в поведении Шолохова; больше того, отпадает и вопрос об авторстве «Тихого Дона».

Доверенное лицо Сталина

     Один из самых главных аргументов тех, кто обвиняет Шолохова в плагиате — его молодость. Действительно, уже в 23 года он написал две первые книги «Тихого Дона». Едва ли такое эпохальное произведение могло выйти из-под пера столь молодого человека. Кроме того, во всех книгах писателя чувствуется высокий уровень образованности, которым Михаил Александрович не обладал, имея 4 класса гимназии.

     Так вот, единственное предположение, с помощью которого можно объяснить эти и многие другие странные обстоятельства жизни классика, — предположение о том, что на протяжении многих лет под именем Михаила Александровича Шолохова скрывался другой человек, более образованный и существенно старше по возрасту, и скорее всего служивший офицером ещё в царской армии и ставший одним из тех, кто принял советскую власть. Мало того, тесные связи псевдоШолохова с советскими спецслужбами позволяют с высокой степенью достоверности говорить о том, что человек живший под личиной писателя был сотрудником органов, которые принято называть компетентными.

     Приняв эту версию, легко объяснить все загадочные события и обстоятельства жизни классика.

     После начала гражданской многие офицеры пробираются на юг, к Деникину. Под видом одного из них попадает к белым и наш герой. Обосновавшись в деникинском штабе, наверное, под своим настоящим именем, он, по-видимому, делает неплохую карьеру. На протяжении всей междоусобной войны занимается разведдеятельностью в пользу красных. После же разгрома белых появляется в Москве, все еще под своим именем.

     Вскоре после своего приезда в столицу будущий писатель получил новое назначение и новое имя — М. А. Шолохов. Произошло это, судя по всему, после его встречи со Сталиным. Именно Иосиф Виссарионович решил отправить опытного разведчика в качестве своего доверенного лица на Северный Кавказ, считавшийся тогда взрывоопасным. Для его внедрения в казачью среду разрабатывается легенда, и агент становится Мишей Шолоховым, который скорее всего погиб в годы междоусобицы. Для органов госбезопасности не составило труда убедить родителей погибшего выдавать чекиста за своего сына.

     В 1926 году, после длительной подготовки, новоявленный Шолохов окончательно обосновывается в Вешенской и приступает к работе. Обо всем происходящем на Дону он докладывает непосредственно Сталину по специальным каналам связи, а в экстренных случаях и по телефону.

Кроме исполнения своих прямых обязанностей, Шолохов пишет «Тихий Дон», работа над которым была начата еще в бытность деникинским офицером. По-видимому, рукопись видели его сослуживцы по Добровольческой армии, и те из них, кто остался в живых, узнали её (после публикации) и стали источником слухов, что какой-то юный казачок нашел записи их товарища и издал под своим именем.

     В 1929 году начинается сплошная коллективизация. Эта пора стала особенно горячей для Михаила Александровича. Он забрасывает литературное творчество и пускается в изнурительные поездки по Донщине, выявляет многочисленные перегибы и бесчинства, творимые рьяным местным руководством. Обо всем он докладывает Сталину, который, изумляя всех своим знанием обстановки, принуждает партаппаратчиков исправлять ошибки. Возможно, благодаря действиям именно Шолохова удалось избежать массовых волнений на Северном Кавказе в период создания колхозов.

     С началом Великой Отечественной войны писатель, согласно официальной биографии, становится фронтовым корреспондентом в воинском звании полковника. Это с четырьмя классами гимназии и при полном отсутствии военного образования? Скорее всего полковничьи погоны у него были уже перед войной. И вовсе не написание статей для «Правды» и «Известий» было его главным заданием. По-видимому, Шолохов наподобие так называемых наблюдателей Генерального штаба разъезжал по фронтам, наблюдал за происходящим и, минуя официальные каналы армейской связи, сообщал Верховному о положении дел, увиденном собственными глазами.

     После войны Шолохов остается доверенным лицом вождя на Дону вплоть до начала 50-х, а после смерти Сталина выходит, наверное, в отставку.

     Приняв версию о том, что Шолохов был секретным агентом, легко ответить на вопрос об авторстве «Тихого Дона», ведь она позволяет опровергнуть основные доводы тех, кто обвиняет писателя в плагиате, Получается, что роман написан вовсе не «зеленым юнцом», а человеком, прошедшим горнило империалистической и гражданской войн, хорошо образованным, да к тому же в некоторой степени и белым офицером. Иными словами, сегодня надо ставить вопрос не о том, кто автор «Тихого Дона», а о том, кто в действительности скрывался под именем Михаила Шолохова.

Не Шолохов, а Попов

     Так кто же долгие годы жил под именем Шолохова? Предположительно установить личность этого человека мне удалось благодаря обстоятельному исследованию В. Васильева «Михаил Шолохов. Очерк жизни и творчества», опубликованному в нескольких номерах журнала «Молодая гвардия» за 1998 год. Эта работа примечательна двумя не стыкующимися особенностями. Во-первых, в ней как никогда ранее подробно освещается родословная писателя, его детство, а также жизнь его родителей. А во-вторых, пребывая на позициях классического шолоховедения, Васильев изо всех сил старается запихнуть свой сенсационный материал в рамки традиционной биографии Михаила Александровича. Тем не менее в его публикации содержатся ценнейшие сведения, дающие ключ к разгадке тайны величайшего писателя XX столетия.

    

Александр Михайлович Шолохов, отец классика, много раз пытался открыть собственное дело. Был он и хозяином мануфактурной лавки, и содержателем питейного заведения, и даже открыл собственную галантерейную торговлю и промежуточную ссыпку зерна от имени известного фабриканта Парамонова. По делам, связанным с закупкой хлеба, он часто бывал в Ясеновке — родовом имении помещика Дмитрия Евграфовича Попова. Здесь он и увидел впервые будущую мать писателя Анастасию Даниловну Черникову, которая служила в барском доме горничной. Она пользовалась вниманием одинокого Дмитрия Евграфовича и, как это часто бывает, забеременела от него (ей было около тринадцати).

Дабы скрыть грех, Попов решил ее пристроить: уговорил выйти замуж за казака Стефана Кузнецова. Вскоре Анастасия родила дочь. Правда, девочка прожила недолго и умерла в годовалом возрасте. После этого Анастасия, бежав от мужа, вернулась в Ясеновку. Вскоре Дмитрий Попов остепенился, женившись на богатой вдовушке. К этому-то времени и относится знакомство Анастасии с Александром Шолоховым. Когда она забеременела во второй раз, он увез ее под видом экономки к себе на хутор Кружилин, где и родился 24 мая 1905 года их единственный ребенок — Михаил. До 1913 года, пока не умер законный муж Анастасии Даниловны, ребенок носил имя Михаила Стефановича Кузнецова.

     Описав историю знакомства родителей будущего классика и его появления на свет, Владимир Васильев уверенно направляет повествование в русло традиционной биографии Шолохова. То есть вся таинственная и в высшей степени странная эпопея знакомства Анастасии Даниловны и Александра Михайловича, по его мнению, не более как маленький, пикантный штришок в судьбе писателя. А между тем это совсем не так.

     Если внимательно присмотреться, то невольно возникают сомнения: а был ли Михаил вообще сыном Александра Шолохова? Посудите сами. Сразу после смерти первого ребенка Анастасия Даниловна бросает законного мужа Стефана Кузнецова и возвращается в имение Попова. Зачем? Чтобы снова стать горничной и заработать себе на кусок хлеба, намекает Васильев. Однако ее муж, как оказывается, был казаком зажиточным и легко бы прокормил жену. Следовательно, цель возвращения явно амурная. Иными словами, связь с Поповым скорее всего продолжилась. Только после женитьбы Дмитрия Евграфовича мать писателя окончательно покидает имение Поповых вместе с Шолоховым. До этого она якобы встречалась с ним и даже забеременела. Периодичность встреч едва ли была высокой, и, уж если говорить честно, отец Михаила — Дмитрий Попов. Об этом, мне кажется, догадывался и сам Александр Михайлович Шолохов.

     У меня лично создалось ощущение, что и Владимир Васильев пришёл приблизительно к таким же выводам, но, поскольку они явно не вписываются в привычные рамки, попросту отмахнулся от них.

     У читателя, возможно, сложилось представление, что Дмитрий Попов — этакий шалопаистый барский недоросль. На самом же деле это не так. В пору знакомства с Анастасией Даниловной ему стукнуло сорок. В. Васильев, считая, очевидно, это несущественным, опускает дальнейшую историю семьи Поповых. А между тем очень важен тот факт, что Попов от первого брака имел сына Александра, который был старше своего предполагаемого сводного брата Михаила лет на 10—12. Об Александре мало что известно, ведь он не попал в поле зрения шолоховедения. Пошел он по военной стезе, сперва обучался в кадетском корпусе, а затем в военном училище. Очевидно, к началу империалистической он уже стал офицером и, конечно, принял в ней участие. Дальнейшая судьба Александра Попова не просматривается — то ли он погиб на фронте, то ли пропал в годы междоусобицы, то ли эмигрировал за границу.

     Представим себе, что Александр Дмитриевич не погиб и не покинул Россию, а был одним из тех офицеров, кто принял советскую власть и стал с ней сотрудничать. Многие из таковых использовались ЧК в качестве разведчиков в стане белых. Мог быть большевистским агентом при деникинском штабе и Александр. Почему бы нет! По окончании гражданской войны он еще под своим именем появился в Москве, но уже в качестве офицера спецслужб. Поработав в центральном аппарате, он, как опытный чекист, получает новое назначение — стать доверенным лицом Сталина на Кавказе. Но отправиться туда под именем Александра Попова немыслимо. Там его знают как сына помещика, царского офицера, а его миссия секретна. И тут под руку попадается фигура Михаила Шолохова, который скорее всего действительно погиб в годы гражданской. Он идеально подходит для подмены. Его в родных местах, если опираться на реальные факты, никто не видел с 1915 года, когда он ребенком уехал в Москву. Возможно, между братьями существовало и портретное сходство.

Убедить родителей умершего Миши выдавать Попова за своего сына, я думаю, не представляло труда. После длительной подготовки в 1926 году Александр, пожив уже несколько лет в Москве под именем Шолохова, отправляется в Вешенскую. Выполняя на протяжении многих лет секретную миссию, он заканчивает «Тихий Дон», который начал создавать, еще будучи «белым» офицером, пишет «Поднятую целину», «Они сражались за Родину»...

     Казалось бы, гипотеза фантастическая. А между тем она объясняет все загадки в жизни и творчестве М. А. Шолохова. Сам собой отпадает вопрос об авторстве «Тихого Дона» — его написал не желторотый юнец, а человек, прошедший горнило империалистической и гражданской войн и с хорошим образованием. Становится понятным, почему в 41-м Шолохов-Попов надел полковничьи погоны, в то время как его друг, тоже известный писатель Василий Кудашев, ушел на фронт рядовым. Это звание у Шолохова было еще до Отечественной, как у офицера госбезопасности.

Проясняется и вопрос с таинственной женитьбой классика. Еще в 22-м в Москве, когда Попов только начал внедряться в образ своего сводного брата, он рассказывал приятелям из литературных кругов о своей жене, зажиточной казачке Марии Петровне Гремиславской (кстати, она была на несколько лет старше официального Шолохова). Но Михаил Александрович, если он действительно родился в 1905 году, не мог иметь жену, так как в 22-м еще не достиг совершеннолетия. Попов же мог успеть жениться даже в царские времена. Предположение о том, что под именем Шолохова жил другой человек, объясняет все нестыковки в судьбе классика, а наличие таковых признано даже советским шолоховедением.

     У читателя может возникнуть вопрос: а почему именно Александр Попов претендует на занятие «места» Шолохова? Михаил Александрович, отказываясь говорить о себе с многочисленными биографами, неоднократно повторял, что его судьба в его произведениях. Так вот, имение Лестницких в «Тихом Доне» полностью скопировано с Ясеновки. Столь подробное и тонкое описание мог сделать человек, не просто все это видевший, но и живший в дворянской усадьбе, причем уже в зрелом возрасте. Картины дворянского и казачьего быта и нравов в книгах Шолохова реальны и полны мелочей, которые могут появиться только тогда, когда автор знает его не понаслышке.

В книгах классика чувствуется знание военного дела, и опять-таки в мелочах у него никогда не найти досадных ляпов, которыми изобилуют многие отечественные книги о войне. Мог ли все это знать реальный Миша Шолохов, уехавший в Москву в пятнадцатом году ребенком, вернувшийся в родные места в двадцать шестом уже с черновыми набросками «Тихого Дона» и не имевший, согласно официальной биографии, никакого военного образования? Нет, не мог! Единственный человек, наделенный всем тем комплексом знаний, который чувствуется в произведениях Шолохова, да уж, если честно говорить, единственный, кто мог быстро и реалистично вжиться в образ своего сводного брата,— Александр Попов.

Р. S. Публикуя свою версию о Шолохове, я не ставлю цель – бросить хотя бы малейшую тень на его величие, и ли вменить ему в вину «прислужничество режиму». Сотрудничество со спецслужбами далеко не всегда постыдное дело. Тысячи советских офицеров-чекистов — герои, а не грязные пособники Берии и Ежова. Цель моих публикаций — вызвать интерес к титанической фигуре Шолохова, единственного в XX веке писателя, поднявшегося в своих произведениях до уровня Достоевского и Толстого. Ведь моя гипотеза не опровергает того факта, что между нами жил и творил гений. А какую фамилию он носил, не все ли равно? Давайте называть его ШОЛОХОВЫМ!

----------------------------------------------------------------------

Виталий Анохин

КАК АЛЕКСАНДР ПОПОВ СТАЛ МИХАИЛОМ ШОЛОХОВЫМ

В нашей семье с конца шестидесятых годов прошлого века известно, что Михаил Шолохов – это наш родственник Александр Попов! – утверждает москвич Виталий Анохин.

     В 2000 году в нескольких изданиях я прочитал статьи Константина Смирнова, в которых он выдвинул гипотезу о том, что под именем Михаила Шолохова большую часть жизни прожил казачий офицер Александр Попов. Я был поражен. Автор этих публикаций каким-то мистическим образом угадал то, что давно является нашей семейной тайной. Поскольку имя Александра Попова уже прозвучало в прессе, наверное пришло время рассказать правду о том, как мой родственник Александр Попов стал Михаилом Шолоховым.

     Рассказ о происхождении Александра Попова, известного всему миру под именем Михаила Шолохова, следует начать с его прадеда Ивана Григорьевича Попова — старшего унтер-офицера Московского пехотного полка, участника Крымской войны и обороны Севастополя. Один из его сыновей — Евграф — избрал духовную карьеру, стал священником в селе Чекмари Тамбовской губернии, к концу жизни достиг сана епископа Воронежского и Борисоглебского. Его сын, Дмитрий Евграфович, стал военным, дослужился до чина подхорунжего линейного казачьего полка. Женился на потомственной дворянке, получив за ней в качестве приданого родовое имение Ясеновка, в котором и жил постоянно после выхода в отставку в 1894 году. После смерти жены у него на руках остался трехлетний сын Александр, для ухода за которым он нанял   няньку  —  Анастасию  Черникову (1881—1942) из семьи рабочих-поденщиков. От него она родила сына Михаила.

     Главный герой нашего повествования — Александр Дмитриевич Попов — родился в 1891 году, по достижении возраста поступил на правах потомственного почетного гражданина в Воронежский Михайловский кадетский корпус, потом в Офицерскую кавалерийскую школу.  В 1914 году — подхорунжий, в 1917-м — хорунжий линейного казачьего полка. Воевал на фронтах первой мировой войны, имел боевые награды. До революции опубликовал несколько рассказов и повесть.

     Октябрь 1917 года застал Попова в Гатчине. Именно отсюда его передовая сотня в составе войск генерала Краснова наступала на Петроград. Но на Пулковских высотах сотня напоролась на немецкие части, сформированные Троцким из военнопленных немцев для обороны революционного Петрограда. Краснов со штабом сдался немцам, а хорунжий Попов верхом на коне выехал на железнодорожное полотно и, угрожая оружием, задержал санитарный поезд. Погрузив в него раненых казаков своей сотни, он строго приказал им молчать о своем участии в походе на Петроград, а на вопросы: «Где ранены?» — отвечать: «На фронте».

     Прибыв в Петроград, охваченный хаосом и разложением, Александр Дмитриевич обнаружил, что дисциплина и воинский порядок сохранились только в штабе генерала Маннергейма, он сблизился с офицерами штаба.

     После признания независимости Финляндии 31 декабря 1917 года Маннергейм со своим штабом отправился на родину, создал там армию, полицию и пограничную стражу. Обольшевиченных солдат и матросов со всей Финляндии собрали в концлагере и после быстрой сортировки в конце января 500 из них депортировали в Россию. На границе командование над этими людьми принял Александр Попов, который в начале февраля привел их в Петроград. В охваченном смутой и разложением городе поповский отряд оказался единственной боевой частью, сохранившей дисциплину и порядок. Именно ему поручили охранять Смольный, перевозить советское правительство в Москву и разгонять в Москве гнезда анархистов и бандитов.

     Попов и его отряд оказались в центре загадочного левоэсеровского мятежа 6 июля 1918 года, в ходе которого в расположении отряда были арестованы Дзержинский и Лацис. После подавления мятежа заместитель председателя ВЧК, левый эсер Александрович, которому подчинялся отряд, был расстрелян, а бежавший из Москвы Попов заочно приговорен к расстрелу.

     Его имя снова всплыло в Москве в ноябре 1918 года, когда Нестор Махно пригнал в столицу два эшелона с хлебом, отбитых у немцев. Именно от Махно советские руководители узнали, что на Северном Дону с августа 1918 года сражается за советскую власть отряд красных казаков. Командует им бывший хорунжий, бывший начальник Особого отряда, член коллегии ВЧК Александр Попов, находящийся сейчас после ранения на излечении в Воронеже. Забыв прежние обиды, Дзержинский тогда же назначил Попова уполномоченным ВЧК по Тамбовской губернии и прифронтовой полосе.

     В конце 1920 года, узнав об аресте эсерки Марии Спиридоновой, пользовавшейся огромной популярностью в народе, Попов приехал в Москву хлопотать о смягчении условий содержания знаменитой революционерки. В этот период он часто встречался по делу Спиридоновой с высшими советскими руководителями, в частности с М. И. Калининым и И. В. Сталиным. Тогда-то, очевидно, он и попал в личную картотеку Сталина с пометкой «Навсегда свой...».

     Во время этого приезда в Москву Александр Дмитриевич жил у писателя Серафимовича, много беседовал с ним о литературном творчестве и писательской профессии. Именно Серафимович, настоящая фамилия которого тоже была, как известно, Попов, убеждал Александра Дмитриевича вернуться к писательству и советовал найти себе хороший псевдоним. Рукопись писателя по фамилии Попов не возьмет ни один редактор, говорил Серафимович, ссылаясь на собственный печальный опыт. Кроме того, говорил он, сыну царского офицера и дворянки, внуку епископа в советской России и мечтать нельзя о писательской карьере.

     Эти разговоры заставили Александра Дмитриевича всерьез задуматься о том, чем заняться в наступающей мирной жизни. Тогда этот вопрос остро стоял для большой группы чекистов, судьба которых под давлением суровых обстоятельств гражданской войны складывалась порой весьма драматично. Идя им навстречу, секретариат ВЧК стал выдавать им документы на новые имена, облюбовав почему-то фамилию Кузьмин.

     Александр Дмитриевич не пожелал становиться Кузьминым. Летом 1923 года, гостя в Ясеновке, он узнал, что его сводный брат Михаил погиб и что у матери Михаила, бывшей няньки Александра, остались документы погибшего сына. Договориться с ней не составило труда... Чекист Александр Попов бесследно исчез, а вместо него появился писатель Михаил Шолохов родом из донских казаков...

     Историю появления писателя Михаила Шолохова я знаю от своего деда Ивана Григорьевича Попова. У священника Евграфа Ивановича Попова был родной брат Григорий Иванович — вахмистр лейб-гвардии Московского полка. Братья жили в отцовском доме в селе Чекмари Тамбовской губернии. Родившихся сыновей братья назвали одинаково — Дмитриями. Дмитрий Евграфович, женившись, уехал в имение жены Ясеновку, а Дмитрий Григорьевич — унтер-офицер Московского драгунского полка, выйдя в отставку в 1905 году, остался в отчем доме в Чекмарях. Одним из сыновей Дмитрия Григорьевича и был мой дед Иван Дмитриевич Попов (1898—1990), на долю которого выпало не меньше приключений, чем его троюродному брату Александру Дмитриевичу, прожившему большую часть жизни под именем Михаила Шолохова.

     Деда призвали в армию в октябре 1916 года, учебку проходил в Москве в Покровских казармах. 1 июля 1917 года Керенский объявил их выпуск ускоренным, и Иван Дмитриевич попал в лейб-гвардии Финляндский полк генерала Маннергейма. Летом во время неудачного наступления был ранен — лежал в том самом госпитале, куда привезли из-под Пулкова раненых казаков из передовой сотни хорунжего Александра Попова!

     Хотя медкомиссия признала деда после ранения нестроевым, его в апреле 1918 года мобилизовали в Красную Армию, и летом он оказался в числе активных участников левоэсеровского мятежа в Тамбовской губернии: ведь в партию эсеров он вступил в Москве еще в апреле 1917 года, причем партбилет ему выписывала Фанни Каплан, а вручала его сама Мария Спиридонова! Зимой 1919/20 года пути братьев Поповых пересеклись в Тамбовской губернии, где Александр Дмитриевич был уполномоченным ВЧК, а Иван Дмитриевич — рядовым бойцом в гарнизоне города, а потом в продотряде троюродного брата.

В апреле 1919 года им даже довелось вместе посидеть в козловской тюрьме: Александра Дмитриевича привлекали к суду военного трибунала Южного фронта за превышение власти. В 1920 году по настоянию Александра Дмитриевича мой дед, пользовавшийся доверием тамбовских крестьян, ездил по Тамбовской губернии с сыном писателя Серафимовича Иваном Александровичем Поповым. На деревенских митингах они призывали крестьян потерпеть еще немного (зачитывали письмо Ленина об отмене продразверстки), как только покончат с белыми. Во время этой поездки по трагическому стечению обстоятельств сын Серафимовича погиб в деревне, сожженной красными карателями, дед же уцелел лишь благодаря счастливой случайности.

     В 1921 году дед попал на польский фронт, где дивизионный комиссар Лев Зиньковский — он же знаменитый Лев Задов — посоветовал деду как можно скорее уничтожить его эсеровский партбилет...

     Во второй половине 20-х годов дед потерял из виду своего троюродного брата. Одни говорили, что он где-то в Москве, другие говорили, что он куда-то уехал. В 1964 году Иван Дмитриевич ездил в Ясеновку, надеясь узнать что-нибудь о дяде Дмитрии Евграфовиче и поговорить с братом Александром (Шолоховым), но там никого из старожилов не было, а писатель узнав о приезде деда видимо пожелал уклониться от встречи с ним и срочно уехал лечится в Чехословакию!

     Дед женился до начала гражданской войны. Его женой в феврале 1918 года стала Мария Антоновна Антонова — родственница знаменитого Александра Антонова, возглавившего крестьянский мятеж на Тамбовщине. Она родила Ивану Дмитриевичу пятерых детей. Одна из дочерей — Мария — вышла замуж за строителя Александра Анохина – моего отца. Так что я – старший внук Ивана Дмитриевича Попова, которого и Маннергейм, и Спиридонова, и Лев Задов считали родным братом Александра Попова, поскольку у них были одинаковые отчества.

---------------------------------------------------------------