ЕСЛИ АРМЯНЕ ПОПЫТАЮТСЯ ЗАБЛОКИРОВАТЬ БАЗУ В ГЮМРИ, ТО С НИМИ ПОВТОРИТСЯ ..................

Олег Кузнецов: «Азербайджанцы, грузины и турки вряд ли будут оказывать жителям Армении гуманитарную помощь»

Эксклюзивное интервью Vesti.Az с известным российским политическим аналитиком Олегом Кузнецовым.

- Преступление, совершенное военнослужащим российской военной базы в Гюмри, пробудило дремавшую в последние годы русофобию в Армении. В частности, на митингах в Ереване и Гюмри были замечены плакаты «Или армянский суд, или вон из Армении». Насколько серьезно этот инцидент может осложнить российско-армянские отношения? 

- Прежде чем давать какие-то оценки, хотел бы высказать свое, надеюсь, профессиональное мнение об этом жутком преступлении. В любой армии мира существует негласный закон, – «мы гражданских не трогаем», а поэтому преступление, совершенное военнослужащим в отношении мирного населения, тем более с применением боевого оружия, всегда считается чем-то из ряда вон выходящим. Вместе с тем мы должны понимать, что преступления совершают люди, и роль так называемого «человеческого фактора» в совершении любого криминального деяния никто никогда не отрицал. Армия состоит из людей, и пока в армии служат люди, они при определенном стечении обстоятельств будут совершать преступления. Если посмотреть официальную статистику Главной военной прокуратуры России, легко убедиться, что совершение офицерами, контрактниками и солдатами срочной службы криминальных деяний общеуголовной направленности – пьяных ДТП, грабежей и убийств – являются единичными, но периодически повторяющимися случаями, от совершения которых не спасет ни военная форма, ни воинская присяга. Именно поэтому в структуре вооруженных сил всех стран мира существует военная полиция, военная прокуратура и военные суды.

Убийство военнослужащим гражданина другой страны, совершенное на территории иностранного государства, - это всегда преступление особого рода, вызывающее международный резонанс или даже скандал. Убийство российским контрактником армянской семьи в Гюмри, поразившее мое мировосприятие своей жестокостью, - из этого числа. Однако расследование преступления не завершено, а поэтому сейчас доподлинно не известно, что именно подтолкнуло преступника на, я не побоюсь этого слова, расстрел целой семьи, включая малолетнего ребенка. При уголовно-правовой квалификации состава преступления это называется «субъективной стороной» деяния, и те из ваших читателей, кто имеет юридическое образование, прекрасно меня поймут.

В России установление мотива преступления, вменяемости убийцы в момент его совершения является прямой обязанностью предварительного расследования и судебного следствия, и пока все эти обстоятельства не будут установлены, виновность Пермякова по закону доказана не будет. Не думайте, что я этими словами хочу как-то оправдать или выгородить убийцу, он – преступник, который должен понести заслуженное наказание, но меру это ответственности должен определить суд, а не митинговая стихия на улице. Этим правовое государство отличается от неправового.

Теперь перейду к прямому ответу на ваш вопрос. Безусловно, инцидент в Гюмри на время серьезно осложнит российско-армянские отношения. Со 2 января 2015 года Армения стала полноправным членом Таможенного Союза и Евразийского Экономического Сообщества, и так случилось, что первым результатом этого серьезного для этой страны внешнеполитического шага стало зверское убийство целой семьи. Я далек от всяких конспирологических теорий или теорий заговора и считаю, что два эти события никак между собой не связаны и являются простым совпадением, но, согласитесь, что в результате этого ужасного, но непредвиденного случая абсолютно все оппоненты Сержа Саргсяна и его «карабахского» политического клана в руководстве Армении получили в руки прекрасные козыри, чтобы испортить жизнь президенту. Остаться ему нейтральным в этой ситуации вряд ли удастся, так как на него будут давить со всех сторон, и самое главное, что в этот процесс из свойственного армянам чувства национальной солидарности ввяжутся структуры диаспоры, которые могут использовать этот инцидент, чтобы отказать лично ему в своей поддержке, если он продолжит слепо и верно двигаться в кильватере Кремля, а это, в свою очередь, может перекроить весь политический ландшафт Армении, вызвав к жизни антироссийские, а, по сути, антисаргсянские настроения в самых широких слоях общества, и спровоцировать политический кризис.

Реакция армянской общественности на это преступление мне хорошо понятна, поскольку она мало чем отличается от реакции местных жителей на преступления иностранных военных, размещенных на территории их стран, если те совершают какие-то криминальные деяния вне территории своих военных баз. Наиболее известны в истории многолетние протесты местных жителей японского острова Окинава против присутствия там американской военной базы, военнослужащие которой насилуют местных женщин, убивают и калечат в драках местных мужчин. Впервые протесты вспыхнули там в 1949 году, последние выступления датируются началом 2000-х, но это особо не мешает существованию и функционированию базы. Думаю, что нечто подобное будет и после инцидента в Гюмри.

- Москва уже заявила, что Пермякова будут судить по российским законам и отбывать наказание он будет в России. Армяне же возмущаются, что преступление было совершено не на территории военной базы, а в армянском городе, и Россия, не выдавая армянской стороне военнослужащего, плюет им в лицо. В связи с этим вопрос: что говорит на сей счет российское законодательство?  

- Я не удивляюсь такому заявлению российского МИДа и Главной военной прокуратуры России. Любая военная база обладает правом экстерриториальности, на ее военнослужащих в первую очередь распространяются российские законы, а потом – военные уставы и приказы командиров. Существует межправительственное соглашение о статусе 102-й военной базы, в котором подробно учтены все юридические аспекты на случай возникновения подобных «нештатных» ситуаций. Данное соглашение имеет международно-правовой характер и в соответствии с нормами конституционного законодательства России большую юридическую силу по сравнению с нормами национального законодательства. Поэтому законы Армении российских военных в Гюмри касаются ровно настолько, насколько законы Японии касаются американских военных на Окинаве. Поэтому армянской общественности остается только возмущаться и потрясать плакатами на митингах. Все будет так, как об этом было заявлено из Москвы.

При этом не следует забывать еще один немаловажный нюанс. Пермякова захватили и обезоружили не армянские полицейские, а российские пограничники, которые в настоящее время несут охрану армяно-турецкой границы. Они в полном соответствии с положениями российского законодательства об охране государственной границы и ведомственными нормативными актами передали убийцу «по инстанции» его военному командованию, чтобы оно передало его в руки военной прокуратуры. Если бы Пермякова обезвредили сотрудники армянских спецслужб или правоохранительных органов, то у армянской стороны появился бы шанс произвести предварительное расследование и суд согласно нормам собственного национального законодательства и в полной мере удовлетворить свойственное своей этнопсихологии чувство кровной мести или «взреж». Но Пермяков сейчас находится в руках российской военной юстиции, которая через некоторое время, скорее всего, направит его на пожизненное заключение куда-нибудь в Республику Коми или Архангельскую область, где «взреж» в отношении его реализовать будет проблематично.

Армянская общественность может сколько ей вздумается протестовать и требовать от командования 102-й военной базы выдать преступника армянскому правосудию. Но при этом надо реально понимать, что на базе служат военные люди, которые подчиняются приказам. Поступит приказ из Москвы выдать Пермякова, – его обязательно выдадут, не поступит, – значит, не выдадут. Можно в этом не сомневаться. Если же вдруг горячие головы из числа нынешней националистической оппозиции вдруг попытаются заблокировать периметр базы, то я хотел бы напомнить им события осени 1989 года, когда боевики движения «Крунк» решили было заблокировать комплекс зданий КГБ Армянской ССР. Вся нынешняя политическая элита Армении должна хорошо помнить, что произошло в Ереване, когда на помощь роте охраны прибыла моторизованная маневренная группа Нахичеванского пограничного отряда ПВ КГБ СССР. Нынешние российские пограничники, имеющие богатейший опыт войны на Кавказе, сегодня еще более злые и профессионально умелые, чем их советские коллеги, марш-бросок из Нахчывана четверть века назад у них занял три часа, на марш-бросок из Ширака потребуется час. За это время не получится собрать женщин и детей, чтобы те бросались под гусеницы и колеса бронетехники.

Есть еще один морально-этический аспект, который волей-неволей всплывает на поверхность в результате преступления в Гюмри. Там российский военнослужащий расстрелял из боевого оружия армянскую семью, не пощадив при этом малолетних детей. А не то же самое делали боевики из вооруженных формирований армянских сепаратистов Нагорного Карабаха в феврале 1992 года в Ходжалы? Сегодня Армения после убийства в Гюмри переживает психологический шок, подобный тому, который пережил Азербайджан после «ходжалинской трагедии». Поэтому Армения не имеет морального права требовать выдачи себе Пермякова на суд и расправу до тех пор, пока она не выдаст на суд и расправу в Азербайджан преступников, повинных в массовой гибели мирных жителей Ходжалы. Как бы ни цинично это звучало, но, запустив бумеранг насилия в отношении мирного населения во время Нагорно-Карабахского конфликта, армянская сторона получила его обратно.

- Сегодня в Армении, под влиянием инцидента в Гюмри, раздаются вопросы о целесообразности нахождения российской военной базы в Армении. Возможно ли, что в нынешних условиях Москва может пересмотреть вопрос нахождения российской базы на территории этой республики? 

- Надо понимать, что Россия самостоятельно или в одностороннем порядке никогда не откажется от нахождения своей военной базы в Гюмри. Если на этом будет настаивать Ереван, то для нынешнего политического режима Армении это будет сродни самоубийству. Посудите сами: южные границы Армении сегодня прикрывают российские пограничники, линию фронта в Нагорном Карабахе – наемники из состава так называемой «Армии обороны Арцаха», финансируемой за счет средств диаспоры и снабжаемой вооружениями российского образца. Армяно-грузинская граница до сих пор недемаркирована и представляет собой, по сути, «проходной двор». Полиция и спецслужбы Амении в деле Пермякова показали свою полную никчемность, хотя свою бездеятельность и непрофессионализм пытаются объяснить нежеланием командования российской военной базы информировать местные власти о дезертире, ставшем впоследствии убийцей. Российское военное присутствие сегодня является единственным реальным гарантом существования Армении в ее нынешнем виде. Вывод 102-й российской военной базы из Гюмри и подразделений пограничников с линии границы с Турцией означает практически одновременное с этим делом восстановление Азербайджаном контроля над Нагорным Карабахом и прилегающими к нему иными оккупированными Арменией территориями, поскольку ее вооруженные силы без военно-технической поддержки России не выдержат больше одного месяца боевых действий.

Помимо этого «карабахский» клан Сержа Саргсяна останется один на один с армянскими политиками «ереванской формации», которые его, как известно, крайне недолюбливают. Оставшись без военно-политической поддержки со стороны России, Саргсян сотоварищи лишится власти через несколько месяцев или даже недель, если в Ереване и Гюмри начнутся массовые акции гражданского неповиновения и беспорядки. После этого Армения пойдет по пути Грузии и Украины, но с той только разницей, что ее соседи – азербайджанцы, грузины и турки – вряд ли будут оказывать ее жителям гуманитарную помощь, а возить ее самолетами вряд ли будет возможно. Поэтому сегодня для Сержа Саргсяна остается только один возможный вариант действий – играть роль пожарного, а не «пожарника», т.е. заливать, а не разжигать костер. Представителям «карабахского клана» в руководстве Армении ничего другого не остается делать, так как мирное или насильственное устранение их от власти неизбежно повлечет за собой не только их персональную гибель, но и в корне трансформирует ситуацию в Закавказье и обрушит все чаяния армян на реинкарнацию «Великой Армении».

Поэтому я прогнозирую такой сценарий развития событий: Москва будет хранить гробовое молчание и где-то через полгода-год объявит, что Пермяков осужден пожизненно, а через пару недель Серж Саргсян или кто-то от его имени выйдет к митингующим и скажет фразу из анекдота: «Всем спасибо, все свободны!».

- Армянская общественность требует от руководства страны незамедлительно добиться от Кремля более тщательного отбора личного состава для прохождения службы на 102-й военной базе в Гюмри. Некоторые даже предлагают, чтобы этот контроль также осуществляла и армянская сторона. Как вы думаете, пойдет ли Москва на это требование?

 - Армянская общественность в своей стране может требовать от своего правительства всего, чего ей угодно, и в этом заключается ее суверенное право на демократию. Армянское правительство обязано выслушать пожелание общественности, ибо в этом будет заключаться его обязанность поддержания суверенного права на демократию. Но далее во взаимоотношениях с Россией оно обязано будет действовать в точном соответствии с буквой межправительственного соглашения о статусе 102-й военной базы ВС РФ на территории Армении, а в нем, насколько мне известно, нет ни слова о контроле армянской стороны за морально-политическим обликом и психологическим состоянием российских военнослужащих из числа контингента, размещенного в Гюмри. Чтобы допустить такую возможность, изначально придется поменять текст соответствующего международно-правового положения, а это дело по определению требует наличия обоюдной политической воли и времени. У России сегодня слишком много иных внешнеполитических проблем, чтобы обращать внимание на протесты в Армении, чтобы на основании их требований корректировать действующие и при этом действующие весьма успешно документы о военно-техническом сотрудничестве.

Если говорить о реакции российского военного ведомства, то она обязательно последует. На мой взгляд, дело вряд ли ограничится сменой командования базы, как это обычно бывает в подобных случаях. Думаю, что в организационно-штатную структуру базы дополнительно введут взвод или даже роту военной полиции. Но произойдет это вряд ли раньше того, как будет закончено предварительно расследование по делу Пермякова, ведь никому еще не понятно, что конкретно произошло между тем, как он зашел в дом и попросил воды напиться, и тем, когда он начал стрелять. Но обязательно скоро об этом узнаем.

Бахрам Батыев