Мы живём в приёмном покое

После акции в память о погибших у посольства Франции в Стамбуле, 9 января 2015 года. 

Член комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Иван Сухарев обратился к председателю Следственного комитета Александру Бастрыкину с просьбой провести проверку и возбудить уголовное дело в отношении Михаила Ходорковского. По мнению депутата, Ходорковский, призвавший мировую прессу не поддаваться террористическому шантажу и опубликовать карикатуры из журнала Charlie Hebdo, совершил преступления, предусмотренные статьями 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» и 148 «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» Уголовного кодекса.

Адвокат Генри Резник прокомментировал Открытой России депутатскую инициативу

– В высказываниях Ходорковского никакого разжигания ненависти и вражды я не обнаружил. Михаил Борисович этим эмоциональным и хлестким заявлением декларирует приверженность ценностям западного общества. Говоря «Запад», я имею в виду не географическое, а социальное понятие. Ходорковский говорит о том, что ни в коем случае нельзя поддаваться шантажу. Ходорковский заявляет о своих ценностях. А депутаты оповестили нас о своих ценностях. Я не думаю, что они надеются на то, что уголовное дело будет возбуждено. Реакция депутатов – политическая. Для них это повод заявить о своих установках.

Вообще, в оценках произошедшего во Франции открыто не говорится «сами виноваты», однако слово «но» присутствует, и используется для осуждения ценностей демократии и свободы.

Нельзя же сказать в открытую: «Убийство – это хорошо». Поэтому говорится: «Убийство – это плохо, но…»

Возбудит ли Следственный комитет уголовное дело – не берусь предсказать. Россия находится в состоянии правовой турбулентности. Наблюдая те уголовные дела, которые периодически возникают, я допускаю все. У нас политика давно уже подмяла право в определенных секторах. Поэтому многие действия наших следственных органов и, что особенно печально, судебных властей диктуются не интересами правосудия, а целями, далекими от права.

Если решение о возбуждении дела все же примут, нужно будет вынести постановление о привлечении в качестве обвиняемого, отправить Ходорковскому уведомление о том, что он должен явиться на допрос. Суд должен избрать ему меру пресечения.

Если Ходорковский не явится, тогда они могут обратиться за его экстрадицией. Нетрудно предсказать реакцию европейской страны на такой запрос. Для российских властей будет еще один позор на всю Европу, но это же не в первый раз.

Мы живем если не непосредственно в сумасшедшем доме, то в приемном покое, и уже ничему нельзя удивляться.

Михаил Ходорковский

Вчера в студии CNN я увидел ужасные кадры из Парижа. Вооруженные автоматами террористы практически в упор расстреливали безоружных людей, хладнокровно добивали раненых.

Я мгновенно отреагировал на жестокую и бессмысленную расправу над журналистами, призвав к солидарности СМИ всего мира. Я хотел показать, что террористы не добьются своих варварских целей, что ответом на подобное событие может быть только сплочение и защита свободы слова.

В ответ на мое заявление пропагандисты из Кремля развернули кампанию, в которой лживо пытаются представить отказ идти на поводу у убийц, как неуважение к мусульманам.

Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров объявил меня личным врагом и выразил надежду, что найдутся «добровольцы» и для расправы со мной.

Я услышал и принял к сведению угрозу преданного сторонника Владимира Путина. Эта угроза по своей направленности ничем не отличается от вчерашнего террористического акта в Париже: ее цель — запугать, лишить голоса, остановить слово.

Но я сказал вчера и повторю сегодня: нас не запугать. Мы будем твердо отстаивать свободу слова — базовую ценность современного общества. Убежден, что абсолютное большинство мусульман такую позицию понимают и поддерживают.

Свобода слова — это миллион разных голосов. Не всегда эти голоса говорят, пишут или рисуют то, что нам нравится, кажется приемлемым или уместным. Но каждый из миллиона голосов должен находиться под защитой общества. Каждый из них продолжит звучать.

Террористы атаковали Charlie Hebdo, чтобы заставить замолчать не только тех, кто считает, что для юмора нет запретных тем, но и сотни тысяч других. Наш долг — сделать так, чтобы эта цель никогда не была достигнута. Чтобы взамен прерванного голоса громко и уверенно зазвучали сотни, тысячи новых.

Кремлевские пропагандисты зря стараются, натравливая на меня фанатиков. Я уверен, что добропорядочные мусульмане всего мира соболезнуют погибшим и воспринимают мои слова только, как призыв к поддержке и солидарности, как отказ покориться.

Террористы могут угрожать, могут даже отнять жизнь. Но они не смогут лишить общество голоса. Свободное слово нельзя расстрелять в упор.