Снова о расстреле сотрудников французского Charlie Hebdo (полемика вообще)

История с расстрелом сотрудников французского Charlie Hebdo — одно из самых показательных происшествий последних лет, если абстрагироваться от эмоций и взглянуть на него с позиций социального опыта. Божественная трагедия по мотивам антиклерикала Алигьери, в которой вдруг стало не очевидно, где преступление, где наказание и на каком вообще круге ада мы сейчас находимся.

На самом деле, все обсуждение в общем-то сводится к одному вопросу: заслужили карикатуристы смерть или нет.

Следуя закону формального человеколюбия, оба лагеря начинают с «я против убийства». Однако дальше сторонники первой точки зрения говорят «но», и наступает драматическая развилка. Карикатуристы спровоцировали, нельзя оскорблять святое, 10 лет дразнили, 1,5 млрд мусульман, журналист не должен упиваться вседозволенностью. И вообще, карикатуры мерзкие, кто только этих писак спонсировал. Общий смысл: не провоцируйте. Будьте скромны, деликатны и молчаливо толерантны. Дальше — логика известная.

Я против изнасилований, но она сама надела короткую юбку и вообще вела себя вызывающе. Я против воровства, но зачем он кошелек оставил на видном месте, будто провоцировал. Я против казни, но он точно ее заслужил. В общем, я терпим и терпелив, но зачем они сами-то?..

Дескать, журналисты нарушили законы здравого смысла, дразня мусульман карикатурами на протяжении многих лет — «Ты же не выйдешь в Гарлеме с плакатом, оскорбляющим «черных».

Но получается, что, рассуждая таким образом, выходишь на логику, что в правовом государстве есть и будут сферы, в которых закон не действует, будь то гетто или религиозная община.

Защитники же убитых журналистов были поставлены в априори невыигрышную позицию: возмущаясь резней в Charlie Hebdo, ты автоматически защищаешь издание, лично журналистов и даже сами карикатуры, чья художественная ценность мне лично кажется сомнительной.

Такое перенаправление спора так же неверно, как и аргумент «если ты против оскорбления ислама, то ты за боевиков ИГИЛ». Ведь как-то и забылось совсем, что мстители вышли не из обиженной мусульманской общины, а из йеменского крыла «Аль-Каиды», а ответственность за теракты взяла на себя организация «Исламское государство Ирака и Леванта», которую вообще смешно рассматривать как поборников морали с их торговлей людьми и меркантильным террором.

В этом смысле скандал вокруг Charlie Hebdo похож на обсуждение «болотных протестов» и суда над Pussy Riot, где все смешано в одну кучу — поступок и последствия, ошибка и возмездие.

Потому что люди, выходившие на площадь, часто делали это не из любви к Навальному и подчас даже не против некой абстрактной коррупции. Они выступали против несправедливой, непрозрачной и неэффективной государственной машины, принимающей неоднозначные решения, которые нельзя ни отменить, ни даже оспорить. Они выходили на площадь не за право каждого танцевать в церкви (мечети, синагоге), а против уголовного срока за мелкое хулиганство, которое заслуживало скорее административного наказания.

И сейчас люди выходят не за оскорбительные карикатуры, а против самой мысли о том, что кого-то можно убить за оскорбление чьих-то духовных ценностей.

И в данном случае получается, что главное — право одного убить другого за несогласие с позицией. Не подать в суд, не начать общественную дискуссию о взаимной мере уважения и ответственности, не призвать сторонников той или иной позиции. А взять и лишить другого жизни.

А что же ценности? В чем они? И где грань между уважением одних ценностей и отрицанием других? В России флюгер чаще направлен на защиту «скреп» и недопустимость оскорбления чувств верующих. Защищать эту позицию у нас намного проще, поскольку по старой памяти принцип «идея дороже жизни» хорошо воспринимается массовым сознанием, из-за чего иногда приобретает весьма искаженный характер.

А раз так — «двушечка» за танцы может стать логическим прологом «смерти за карикатуру».

Пока, к счастью, не в России. Но почва для подобного переноса хорошо подготовлена. И не без помощи тех, кто отвечает за формирование общественного мнения и формирование тех самых ценностей. Которые до сих пор носят гораздо более расплывчатый характер, чем мера ответственности за их оскорбление и неуважение.

Поэтому каждый, кто хотя бы отчасти оправдывает казнь над теми, кто преступил неписаные законы, становится ее невольным соучастником. Едва не у каждого найдется слово или дело, из-за которых он может захотеть лишить другого жизни. И потом оправдать это деяние. Не обольщайтесь. Если вы допускаете убийство за оскорбление ценностей, значит, никакие ценности вам неведомы.