Венедиктов в недоумении: "Путин уверен и расслаблен"

Л. Рябцева ― В последнее время вы постоянно повторяли в эфире, что вы не понимаете Путина, что вы с ним давно не встречались. Вас не приглашали на какие-то приемы, на встречи с главредами. Но я знаю как вам помощник, что вы были на приеме новогоднем. Вы встретились с Путиным? Был ли разговор, какое его настроение.

А. Венедиктов ― Мы встретились с Путиным. Разговор был очень короткий. Суммарно он был, я могу говорить только то, что я говорил, естественно, я говорил, что я такой какой есть, «Эхо» такое, какое оно есть и если вы хотите, смысл другого «Эха», то нужен другой главный редактор. Эта история. Это был смысл. Но что касается президента, то у него было хорошее настроение на этом приеме. Я наблюдал за ним, даже не разговаривал, у него было очень хорошее, не просто уверенное, это не на сцене он стоял, и к нему подходили люди, окружали люди, жены чьи-то, фотографировали, селфи делали. У него было очень хорошее настроение, что меня, честно говоря, удивило. И усилило мое непонимание того, что он думает и как он прогнозирует. Потому что я просто не понимаю. Поэтому я думаю, что после января, поскольку там какие-то ходы я делаю, все-таки попробуем получить у него интервью. Я реально не понимаю, почему у него хорошее настроение. Вот у меня плохое настроение. А у него хорошее.

Л. Рябцева ― Почему, что вас удивило.

А. Венедиктов ― Потому что кризис, потому что в стране экономический кризис, потому что нарастает международная изоляция, все, ради чего он 15 лет, 31-го было 15 лет, как он у власти, это имплантация России в клуб великих держав и это процветающая экономическая…Он всегда это декларировал с 1999-2000 года. Сейчас с точностью до наоборот. Чего быть в хорошем настроении. Я не понимаю. Я не понимаю мотивации. То есть я вижу, что он в хорошем настроении, а с другой стороны вижу кризис и вижу нарастающую изоляцию. Чего тут хорошего-то.

Л. Рябцева ― По отношению к вам, к «Эху» вы чувствуете, думаете…

А. Венедиктов ― Я думаю, что ему все равно. Я ему высказал и высказывал и высказал некую позицию по поводу того, что происходит вокруг, но я думаю, что ему глубоко наплевать на мою позицию, он с ней не согласен.

Л. Рябцева ― Может ему просто не до «Эха».

А. Венедиктов ― Это не вопрос «Эха», это вопрос, вот стоит человек, с ним разговаривает, ну ему все равно. То, что моя позиция. Это значит, что он уверен в том, что он делает правильно. С какими-то девиациями. Это значит, что точка зрения людей, которые не ходят постоянно к нему, ей можно пренебречь. Я бы сказал так. Я думаю, что он пренебрегает, которому конечно не до «Эха», ему конечно не до маленькой радиостанции. Даже такой крикливой я бы сказал. Это не я сказал на самом деле. Но очевидно, что он занят другими делами. Еще раз повторяю, меня поразило то, что я увидел на приеме. Абсолютная уверенность и расслабленность. Не просто уверенность, в такой боевой форме, у него бывает, когда он в боевой форме, во время войны с Грузией в 2008 году мы встречались, он был абсолютно напряженный как струна, очень жесткий и четкий. Здесь все хорошо.

Л. Рябцева ― Может этого и стоит бояться. Что он слишком расслаблен.

А. Венедиктов ― Я слово «бояться» бы не стал, чего тут бояться. Но я пытаюсь понять, для меня непонятно. Для меня понимания больше не стало. А стало меньше.

_ _ _ _ _

Л. Рябцева ― «Будет ли революция в 17-м году?» – спрашивает Антон из Красноярска.

А. Венедиктов ― Революция в смысле люди пойдут на Зимний? Люди пойдут на Кремль. Так Путин не в Кремле. Он за городом. Я не думаю. Я вижу, что власть достаточно устойчива.

Л. Рябцева ― Глеб Павловский и вы несколько раз говорили о том, что есть два возможных сценария развития изменения в стране, назовем это так.

То есть либо это снизу вверх, то есть из народа, народ, как вы говорите, пойдет на Зимний, либо второе – дворцовый переворот. Насколько вы оцениваете риски и шансы такого сценария.

А. Венедиктов ― Я думаю, что если считать на коротком плече, до 2018 года, то я вообще не вижу таких рисков для Путина. Что касается после, то я бы поставил скорее на дворцовый переворот.

Л. Рябцева ― Как вы думаете, у Путина есть преемник?

А. Венедиктов ― Нет. Это история 2008 года. Когда он счел, реально счел Дмитрия Анатольевича преемником. Это реальная была история, он реально передал ему власть. И каждый раз, когда мы встречались главные редактора и чего-то критиковали, он говорил, подождите, это президент, он набирает силу, мускулы, мощь. Это президент. Он все время с подчеркнутым уважением демонстративно в закрытом режиме нам говорил: это президент, относитесь к нему как ко мне. Это президент. Как ко мне - как президенту бывшему. И он понял, как я понимаю, что Дмитрий Анатольевич не готов. Что Дмитрий Анатольевич насовершал ошибок во внешней политике, он уже говорил про это даже публично. Ливия. Во внутренней политике. Излишняя демократизация. И он вернулся именно потому, что он счел, что не готов преемник.

Л. Рябцева ― Верите ли вы в его рейтинг?

А. Венедиктов ― Цифра лукавая, конечно, 85. Но то, что если мы это начнем фрагментировать по вопросам, верю ли я, что большинство РФ поддерживает Путина по вопросу Крыма, - да. Большинство РФ поддерживает Путина по вопросу Крыма. По каким вопросам. Поддерживает ли большинство РФ то, что Путин не подпускает оппозицию близко, – нет. Не большинство населения РФ. Надо фрагментировать, что такое рейтинг Путина. Верю ли я, что он может победить в 2018 году? - да. Потому что знаю, что нынешние законы ни одного сущностного противника не допустят до выборов. И он победит.

Л. Рябцева ― Раз уж мы говорим про его политику, Дмитрий спрашивает: проект Новороссия закрывается?

А. Венедиктов ― Я думаю, что проект Новороссия закрывается в том виде, Дмитрий, как мне кажется, в каком он был начат. Начат он был в виде, на мой взгляд, отторжения этой дуги до Приднестровья. Включая Харьковскую область и туда дальше. Это не получилось. И в этом направлении как мне кажется, он закрывается. Но он не закрывается в том смысле, что эта территория, на мой взгляд, будет достаточно автономна. Это, скорее всего, будет Приднестровье-2. Если не собьют какой-нибудь очередной Боинг, то есть не будет какой-то мощной истории, которая обострит резко отношения, и произойдут вооруженные столкновения большого масштаба. В принципе это должно гнить как Приднестровье-2.

Л. Рябцева ― Раз уж мы вспомнили Боинг. Вы говорили о том, что ополченцы его сбили.

А. Венедиктов ― Я говорил о том, что та информация, которая у меня есть, открытая информация после анализа, в том числе со специалистами приводит меня к смыслу, что на тот момент 95% за то, что его сбили ополченцы по ошибке. Приняв его за другой самолет. И ничего не изменилось. Все вот эти выплески, которые происходят то там, то там гораздо больше вопросов возникает, чем ответов. Я по-прежнему считаю, что может быть где-то лежит информация. Послушайте, я был в национальном центре обороны новом нашем. Я вижу, как там сделано наблюдение со спутников земли над небом, туда далеко. Такие же точно центры есть у американцев, у НАТО. Послушайте, если там рядом летел самолет, ну дайте снимки. Но ведь не дают.

Л. Рябцева ― Тем не менее, вас обвиняют в клевете.

А. Венедиктов ― Ну, в клевете – в суд. Я же высказываю мнение свое. Ну пусть обвиняют. Это мое мнение. Вот будет другая информация, будет другое мнение. А пока никакая информация, потому что то, что происходит это не информация. Не противоречит тому, что мое мнение правильное.

02 ЯНВАРЯ 2015, 19:08