Первая Чеченская

Виктория Пупко, Бостон, ПЕРВАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ

                  Посвящаю Вахе Банжаеву  

11 декабря 1994 года началась Первая Чеченская война. В этот день четыре колонны российских танков и БТРов вторглись в пределы Чеченской республики Ичкерии.  Ваха Банжаев был назначен командующим фронтом, чтобы не пропустить большую  колонну под командованием генерала Рохлина , направлявшуюся в Грозный. Он поставил на границе пост . Но мощная колонна сметала все на своем пути и ребят на посту стали быстро уничтожать. Чтобы не допустить дальнейшего уничтожения Ваха должен был лично дать приказ о роспуске. Сев в легковую машину для скорости, он помчался по шоссе. Внезапно ему преградили дорогу два  БТРа. Сзади появились еще два. Ваха был взят «в клещи». Он с трудом открыл дверь своей машины...

Когда я перечитываю в который раз выступление Вахи Банжаева на сессии ПАСЕ в конце сентября 2001 года, меня тут же захватывают события ближайшего прошлого: судебный процесс 2012 года над Мансуром Эдильбиевым, Исламом Хамжуевым, Фаилем Невлютовым и Мансуром Умаевым. Я не могу прогнать мысль, что два события --захват Вахи Банжаева и похищение этих четверых ребят  -  столь похожи одно на другое, хотя разделены они промежутком времени почти  в 20 лет, и уже не в Чечне а в столице России, Москве.

«Я был тотчас оглушен и на миг потерял сознание. Очнулся в БТРе. Сразу же меня начали бить несколько человек. Били по лицу, по голове, по телу...»

А вот свидетельство Ислама Хамжуева: «Как только я вышел из подъезда, ко мне подошли несколько мужчин. Тут же я почувствовал сильный удар в затылок, от которого потерял сознание. Очнулся я уже когда меня везли в машине. Сразу же несколько человек начали методично избивать меня. Удары были  по лицу, по голове, отчего я снова терял сознание, по телу». То же самое было с Мансуром Эдильбиевым, который был моментально оглушен и закинут в машину, где после того, как он пришел в себя, его начали свирепо избивать несколько человек.

Кажется, что время остановилось в России, или вернее, пошло вспять. Мы еще не представляем всех тех пыток и всего числа секретнык камер пыток, которые построены в России (последняя строится в подмосков.е—громадный пыточный комплекс).     

«Мое лицо превратилось в кровавое месиво, нос раздвоился, глаза затекли кровью. В таком состоянии меня привезли в Грозный, в  район  консервного завода. Там уже было много чеченских ребят. Нас уложили штабелями в несколько грузовых машин и отвезли в Моздок, где из спецвагонов был образован фильтрационный (концентрационный) лагерь. На первом же допросе меня ударили по спине так, что сломали позвоночник. Больше я уже не мог стоять и меня вытаскивали за руки двое и бросали на пол. На одном из допросов был сам Рохлин. [Кстати, до того, как его убили в 1998 году, он возглавлял Общество Российско-Иранской дружбы, которое сильно содействовало поставкам русского оружия в Иран для снабжения палестинских террористических групп  против Израиля-В.П.] Сказав, издевательски: «Ну что, генерал?», он ударил кулаком в мое изуродованное лицо.. Били прикладами, сапогами [тогда еще не применяли  электошокеров –В.П.] в основном по голове. У меня было ощущение, что моя голова весит тонну и я не могу ее удержать. На одном из допросов был Степашин. Помню его руку в коричневой перчатке, он взял меня за лицо и несколько раз стукнул об стенку. Искры посыпались из глаз, и в полной уверенности, что моя голова разлетелась на части, я потерял сознание.»

Кто знает, что применяет ФСБ в секретных  камерах пыток, убивая похищенных и подозреваемых. Но кажется, что А. Бортников, основной учредитель таких камер, не участвует непосредственно в пытках и истязаниях: слишком много технических средств вывести это на всеобщее обозрение. Но это и не нужно: у него много исполнителей из ФСБ, которые проводят эту «черную» работу. Ребятам из нашей четверки не сломали позвоночники, хотя у Мансура Эдильбиева были «выявлены травматические повреждения", как указано в мед.справке, выданной  работниками СИЗО при врачебном осмотре.  Но я вспоминаю «историю» жестоких пыток и избиемий Зубайраева,  которого били по голове пластиковыми бутылками (в его 5-летний срок, 2007-2012), наполнеными какой-то жидкостью, нанеся ему в конце концов тяжелую черепно-мозговую травму, которую он не может до конца вылечить даже будучи в лучших европейских больницах,  и сломав ему позвоночник, так что к моменту освобождения –он чудом выжил – он был полностью парализован.

 « Пытали нас люди в масках [точно так же, как пытают и теперь-В.П.] . Мне загоняли иголки под ногти, отрезали кусок уха. Но самое страшное было, когда меня подвешивали на долгое время за руки.

Ноги опухали становились черными.     В конце концов, нас, 25 человек, частично уже мертвых, сложили в 7 рядов, одних на других, и повезли в морг.  Из морга меня и еще одного живого вытащил Красный Крест. 7 месяцев меня возили  из одной больницы в другую, пока не довели до нынешнего состояния...»

Ваха был первым узником российских концлагерей. В 1997 году он  основал  «Общество Узников Фильтрационных (Концентрационных) Лагерей».  С немногочисленными помощниками (те, кто пережил и вышел на свободу из такого фильтрационного лагеря были так больны и изувечены, что могли только рассказать о своих муках) Ваха собирал материал, протягивал тайные нити в Чечню из Баку, выкупал молодых парней (в этом я ему как могла,  помогала). Он составлял списки убитых и пропавших без вести. Он проводил героическую работу, всегда рискуя жизнью. Иначе он не мог. «Когда я вспоминаю, что со мной делали, дрожь охватывает меня, я чувствую почти физическую боль. Я несколько раз просто терял сознание, представляя все это". Это почти точные слова, которые произнес Ислам Хамжуев  через 20 лет. После суда он говорил своему адвокату Арцуеву: « Я не боюсь, если меня убьют, но я боюсь повторения пыток. Я не перенесу их больше. Меня и сейчас в дрожь бросает, как вспомню».

Все эти пыточные методы с успехом были перенесены  в Украину, в Донецкую область, которой вероломно овладели так называемые «сепаратисты» при поддержке и с большой помощью российского современного оружия и обмундирования и «живой силы». По оценкам очевидцев и по признанию самих сеператистов, которые в основном состоят из команд ГРУ, ФСБ и им подобных, многие из которых участвовали в геноцидальной войне в Чечне, от трех до 5 тысяч регулярных российских войск участвует в кровопролитии на Донбассе. ЖурналистЕлена Белозерская на своей странице в Facebook рассказала, как 5-й батальон Добровольческого Украинского корпуса "Правого сектора" совместно с 93-й бригадой ВСУ освободили от «сепаратистов» город Авдеевку. «У заброшенных укреплений ДНРовцев мы нашли застенок, где они мучили и расстреливали людей. Неподалеку от него нашли и труп пленного - неизвестного гражданского мужчины, которого они сначала забили до полусмерти, а перед тем, как уйти, расстреляли», пишет Белозерская. И далее: «Проукраинская активистка Анна была похищена в Донецке вооруженными людьми.  Пытки  и издевательства с причинением телесных увечий не поддаются описанию; ее заставили писать на стене сепаратистские лозунги собственной кровью». И таких «примеров» сотни.     

Возвращаясь к Вахе, должна сказать, что «нынешнее  состояние», о котором он говорит в ПАСЕ, а это  происходило в сентябре  2001 года, т. е. через 7 лет после истязаний,-было далеко до состояния здорового человека, каким был Ваха до этого. Я видела его в первый раз в конце 2000 года, когда приехала в Баку с гуманитарной помощью для чеченских беженцев, которые просто голодали, т.к. помощь от ООН еще не началась. Я знала о Вахе от Виктора Попкова, которому Ваха помогал возить продукты в чеченские села, отрезанные войной от центров снабжения. Это было первое чеченское имя, которое я услышала. Ваха героически помогал ему, т.к. это было очень опасно. Виктор Попков был в упор расстрелян в 2001 году, выполняя эту миссию. Ваха встртил меня в аэропорту и повез к себе в квартиру. У него была двухкомнатная квартира. Одна комната -офис для Организации, вторая была забита бездомными беженцами. Он отдал мне этот маленький офис с маленькой кроваткой, где он сам жил. Пошел проситься к кому-то. И вот всю ночь до 5 утра ко мне шли беженцы, инвалиды, на колясках, слепые, искалепокалеченные войной и филтрацинными лагерями, матери с больными изуродованными детьми, - и рассказывали  свои  «истории».  На меня навалилось столько горя, что я не знаю, как у меня не лопнула голова, и я вообще не заболела.  Я была в очень плохом состоянии, конечно не заснула ни на минуту. И это повторилось в следующие три дня. Теперь очередь ко мне стояла уже на улице. И люди шли и шли... Я до сих пор, вспоминаю с болью эти мои первые четыре дня в Баку.

Ваха Банжаев получил политическое убежище в Австрии. Его здоровье конечно сильно надломлено, очень слабые легкие и  диабет,  который он, благодаря европейской медицине и благожелательному отношению врачей, держит пока под контролем. И несмотря на это, Ваха работает, как говорят, не покладая рук. Он спас от депортации десятки чеченцев, он помогает как-то устраиваться в первое время жножь прибывшим беженцам, и не только в Австрии, но и в других европейских странах, куда он выезжает по срочным вызовам. Он всеми путями изыскивает средства, чтобы им помочь.  Вмевте с адвокатами он участвует в судебных процессах, и ему доверяют как свидетелю, как пержившему этот устроенный Россией  ад.

Я желаю Вахе быть еще долго таким, какой он сейчас, и чуть больше заботиться о себе.

Виктория Пупко, Бостон      

http://resurrectedener.livejournal.com/9005.html