Исламский закон предъявляет множество требований к своим последователям. Насколько успешно они выполняют его предписания? Шехерезада С. Реман (Scheherazade S. Rehman) и Хосейн Аскари (Hossein Askari) из Джорджтаунского университета дали ответ в статье 2010 года "Насколько исламскими являются исламские страны?" (How Islamic are Islamic Countries?). Взяв за основу исламский закон, они сравнивают степень его соблюдения в 208 странах и территориях. Они прослеживают четыре отдельных показателя (экономика, право и управление, человеческие и политические права, международные отношения), а затем совмещают их в одном общем индексе, который они называют IslamicityIndex.

E.I.2 - экономический IslamicityIndex; LGI2 - юридический и административный IslamicityIndex; HPI2 - IslamicityIndex в вопросах прав человека и политических прав; IRI2 - IslamicityIndex в вопросах иностранных дел. Вместе они составляют IslamicityIndex (I2.).

К большому сюрпризу, в десятку стран, возглавляющих список Islamicity. вошли, в порядке убывания: Новая Зеландия, Люксембург, Ирландия, Исландия, Финляндия, Дания, Канада, Великобритания, Австралия и Нидерланды. В последнюю же десятку вошли Майотта, Западный берег, сектор Газа, Сомали, остров Мэн, Эритрея, Судан, Нормандские острова, Ирак, Коморские острова и Ангола. Иными словами, ни одна из десяти "исламских" стран не имеет мусульманского большинства, но в семи из нижней десятки половина или большинство населения составляют мусульмане.

Добро пожаловать в Новую Зеландию, страну, к удивлению, наиболее благоприятную для исламского учения.

Малайзия, страна с небольшим мусульманским большинством, имеет самый высокий рейтинг в списке - 38 место. Кувейт, сказочно богатый экспортер нефти, имеет самый высокий рейтинг из стран с подавляющим мусульманским большинством - 48 место. Иордания имеет самый высокий рейтинг из стран с подавляющим мусульманским большинством без нефтяного богатства - 77 место.

Рассматривая 57 членов Организации исламского сотрудничества (ОИС) в качестве выборки (и игнорируя размеры населения, так что Мальдивы с их 300 тыс. человек имеют такой же вес, как Индонезия с ее 237 млн.), совокупно занимают 139 место, то есть заметно ниже середины (из 208 стран). Другими словами, согласно этому исследованию, мир в целом благоприятствует исламу больше, чем страны с мусульманским большинством.

Реальное совокупное место мусульман, вероятно, значительно ниже 139, отчасти по техническим и статистическим причинам, отчасти же потому, что опрос был опубликован в 2010 году, до того, как премьер-министр Турции стал изгоем и до начала арабских потрясений: Турция занимает относительно высокое место 103, Мали - 130, а Сирия - 186.

Их текущие оценки, несомненно, будут гораздо ниже по шкале Islamicity. Сочетая эти факторы, я оцениваю реальное совокупное место мусульман сегодня около 175.

IslamicityIndex наглядно демонстрирует мою теорию из двух частей (представленную в книгах, изданных более чем 30 лет назад - о солдатах-рабах и исламе в общественной жизни) об исламе и политике: (1) ислам предъявляет труднодостижимые требования к правителям, в результате отчуждая мусульманское население от своих правительств, что приводит к широкой пропасти между властителями и массами, а также к жадным диктаторам, пренебрегающим интересами своих подданных; (2) усугубляют эту проблему, так как около 1800 г. мусульмане поняли, что они отстают от немусульман практически во всех сферах человеческой деятельности, что вызвало такие симптомы, как отчаяние, иррациональность, склонность к теориям заговора и исламизм.

Г-н Аскари не согласился с моим тезисом. В письме ко мне он обвиняет "оппортунистических религиозных лидеров", которые "исказили исламское учение и перехватили религию для получения личных выгод". Их жадность позволила "репрессивным и коррумпированным правителям помешать развитию эффективных общественных институтов", утверждает он. Наконец, колониальные и империалистические державы "использовали эти условия для преумножения собственных доходов". Другими словами, он видит пагубную триаду из религиозных, политических и западных сил, создавшую порочный круг, препятствующий прогрессу.

Мой ответ: при виде краха, казалось бы, благородного идеала (коммунизм, исламский закон), его приверженцы инстинктивно винят не идеал, а исполнителей: нужно было проявлять больше рвения и скурпулезности. В определенный момент, однако, когда цель продолжает оставаться все такой же недостижимой, более логично винить идеал. Четырнадцать веков неудач должны послужить достаточно доскональным экспериментом.

Несмотря на ваххабитскую идеологию и контроль над Меккой, Саудовская Аравия применяет исламское учение менее строго, чем многие другие страны.

Возьмем конкретный пример Саудовской Аравии. Если применение ваххабитских доктрин в течение двух с половиной веков, стабильное правительство, контроль над Меккой и Мединой в течение почти столетия и незаработанные богатство, превышающее самые алчные мечты, оставляют эту страну на жалком 131 месте, как может любое общество надеяться на достижение исламских идеалов?

Аскари обвиняет мусульман, я же обвиняю ислам. Это различие имеет огромное значение. Если виновником являются мусульмане, то у верующих нет иного выбора, чем продолжать пытаться тщательно соблюдать исламский канон - попытки, продолжающиеся уже в течение более тысячелетия. Если же проблемой является сам ислам, то решение заключается в пересмотре традиционных интерпретаций религии и переосмыслении путей, способствующих успешной жизни. Неплохим началом для таких усилий мог бы послужить ознакомительный визит в Новую Зеландию.