"Священная война" русских идиотов

В течение восьми месяцев конфликта на Украине российские власти постоянно отрицали присутствие регулярных российских войск на территории соседнего государства. Однако на Украине находится большое количество бойцов из России, активно участвующих в конфликте и готовых объяснить свое видение того, что такое "священная война".   Даже когда утреннее солнце отражается в золотых куполах православных церквей, Донецк, являющийся центром пророссийских сепаратистов, мало напоминает Иерусалим. Троллейбусы пробираются через грязный снег, проезжая мимо дымящихся труб и отвалов шлака на окраинах города.

Однако сквозь дым и сажу Павел Раста видит священный город, за который он сражается с автоматом Калашникова в руках, как крестоносцы сражались за Иерусалим. Павел был экономистом, работал в похоронном бюро и прежде никогда не держал в руках оружия. Теперь он воспринимает себя средневековым рыцарем, защищающим христианские святыни и беззащитных людей.

С точки зрения Павла, беззащитные – это русскоговорящие жители восточной Украины, которые подвергаются атакам украинского правительства. Павел считает, что оно стремится культурно и даже физически уничтожить жителей этого края.  Павлу - за тридцать, он родом из Ростова-на-Дону. Он один из тех россиян, кто приехал добровольцем на Украину.   Военный конфликт в самопровозглашенных Донецкой и Луганской республиках длится восемь месяцев и, по самым скромным оценкам, уже унес жизни 4600 человек. По данным разведки и свидетельствам правозащитников, российские военные и добровольцы присутствуют на территории Украины, несмотря на то, что Кремль это отрицает.

Такие добровольцы как Павел отрицают, что они приехали на Украину по приказу или за деньги. Они говорят, что приехали на восток Украины с целью восстановить Российскую империю, исповедующую православие и включающую в свой состав Украину и Белоруссию.   "Почему я говорю, что Донецк – это Иерусалим? Потому что то, что здесь происходит – это священная война русского народа за свое будущее, за свои идеалы, за своих детей и за свою великую страну, которую 25 лет назад разделили на части, разделили по-живому, не только страну, но и народ. И то, что сейчас происходит – это восстановление исторической справедливости… мы – одна нация, и боремся за себя", - рассказывает Павел.   Мы сидим на узкой, скрипучей кровати в бараке. Наш разговор регулярно прерывается разрывами снарадов и потрескиванием автоматных очередей. Как и другие русские, Павел рассказывает, что сам платил за снаряжение и билеты до Донецка. Часть экипировки и продуктов для сепаратистов поступают вместе с гуманитарной помощью, отправляемой организациями русских националистов. От военного руководства самопровозглашенных республик добровольцы получают оружие, захваченное у украинских войск или полученное из России.   Немногим западным журналистам выпала возможность встретиться с добровольцами. Любая связь между Россией и войной – чувствительная тема. Поэтому во время нашего интервью однополченцы Павла нервничают.

Батальон сепаратистов – это разношерстная группа людей. Одни – отставные военные, закаленные в войнах с чеченскими сепаратистами. Другие – бывшие полицейские и, вероятно, офицеры спецслужб, ушедшие в бизнес. Третьи – молодые люди, никогда не служившие в армии. Их культурные ориентиры поразительно эклектичны. Образ православных крестоносцев странным образом сочетается с эмблемой батальона "Варяг" – черепом и перекрещенными костями, и с девизом батальона – "Больше врагов, больше чести".   Некоторые бойцы батальона приехали на Украину в поисках смысла жизни.

Среди последних книг, прочитанных Павлом - сочинения Альбера Камю и Жан-Поля Сартра. Однако поистине объединяющей идеей для них служит защита России от зловещих сил Запада, стремящихся ее уничтожить.  Один из бойцов батальона "Варяг" с позывным Черномор утверждает, что войну на Украине развязали не украинские власти, а Европа, Англия и США.

Черномор по профессии юрист, служивший в подразделении внутренних войск, в том числе и в Чечне. Дома его ждут молодая жена и маленький сын. По его словам, на Украине он сражается за свободу русской нации.  Павел более апокалиптичен: "Наши старания спасают российское государство. Потому что если война за Донецк будет проиграна, она мгновенно перекинется через границу и начнется в России. Вспыхнет Ростов, вспыхнет Москва, вспыхнет Владивосток. Мы это здесь понимаем совершенно явственно. Воюя здесь, я защищаю Родину".

Для стороннего наблюдателя подобные идеи звучат параноидально. Однако представление о России и, если брать шире, о православном, славянском мире, окруженном врагами, которые неизменно помышляют о его захвате, на протяжении последних 200 лет являлось важной частью российской идеологии. В XIX веке русские добровольцы принимали участие в Балканских войнах против Османской империи. По тому же пути пошли и российские добровольцы в 1990-е годы, принимая участие в межэтнических конфликтах в бывшей Югославии.

Отдельный вопрос - взаимоотношения российских властей и добровольцев. Сепаратисты разделяют неприязнь Кремля к западным либеральным ценностям и отдают предпочтение сильной авторитарной власти. В то же время многие русские националисты поддерживают монархию и мечтают повернуть время вспять, в дореволюционную Россию. Их главный лозунг - "самодержавие, православие, народность", а президент, бывший сотрудник советских спецслужб, у них на втором плане.   В свою очередь, Путин частично заимствовал образы русских националистов. В обращении к федеральному собранию, которое мы с Павлом смотрим по телевизору в донецком бараке, Путин тоже использует метафору Иерусалима. Правда, он говорит не о Донецке, а о Крыме, аннексированном Россией весной. Путин подчеркивает, что у Украины есть право выбора собственного пути развития. Павел считает, что украинское государство вовсе не должно существовать.

Насколько неуправляемы добровольцы и могут ли они спутать Кремлю планы? Или Кремль использует их в своей политической игре? В апреле монархист Игорь Стрелков с отрядами добровольцев захватил город Славянск и спровоцировал войну. В своих интервью он признает ответственность за эти события. Теперь Стрелков живет в Москве вместе с другими россиянами, развязавшими войну на Украине. Кажется, что они покинули Украину под давлением Москвы, потому что их роль уже не вписывалась в кремлевский сценарий.

Российские власти могли бы легко предотвратить проникновение на Украину таких добровольцев как Павел. Однако пока они предпочитают не препятствовать им. Власти не блокируют националистические сайты, вербующие добровольцев, и не закрывают тренировочные лагеря. В этих лагерях добровольцы получают навыки пользования оружием, первой помощи и выживания в условиях вооруженного конфликта. Вероятно, российские власти даже секретно поддерживают эти лагеря.   Фанатизм добровольцев помогает продлить войну на востоке Украины. Они верят, что война продлится еще долгие годы. За ужином я спрашиваю Павла: не считают ли друзья его сумасшедшим, бывает ли так, что зовут его домой, убеждают, что его дело того не стоит?

"Я вернусь, но только когда сделаю свое дело", - с мрачной усмешкой отвечает Павел. В его воображении это означает - пройти с боями до западных границ Украины и создать новую Российскую империю.