Дневник лейтенанта Горелова. Часть 1. Глава 4. Закон шара

IV

«12 июня. 21.00. Волнение – 5 баллов. Скорость – 16 узлов.  Вышли в Северное море. За нами милях в семи идёт голландский фрегат. При встрече подходил совсем близко. Никогда не видел более неопрятных и разношёрстых матросов, как на этом голландце. Одеты кто во что. Только не в форму. Патлатые, как Джордж Бест.  Глазеют на нас, как будто мы Большой Театр.
 Сегодня стоял первую самостоятельную штурманскую вахту с 11.00 до 17.00. В паре с командиром. Пока всё легко и даже интересно. Штурман несколько раз прибегал в штурманскую рубку для подстраховки, но вмешиваться в работу не стал. Командир тоже подглядывал. Определялись по спутникам, радиолокации и визуально, пока было видно берег. Начало штормить, и видимость ухудшилась.
Особенно сильно закачало с 16.00. Дошло до пяти баллов при довольно большой частоте волн. Море – свинцово-зелёного цвета с частыми пенными барашками. Голландец отстал. Вахтенным офицером стоял Гор. Он, бедняга, здорово укачивается, жалко смотреть. Большая часть экипажа лежала пластом. В коридорах стоит запах рвоты. Такого противного шторма мы на «Ревностном» ещё не испытывали. Да и раньше тоже. На Тихом океане волны бывают гораздо выше, но более пологие и редкие.
В Балтийске я трижды выходил на обеспечение торпедных стрельб в качестве представителя бригады на торпедолове . Всего двести тонн водоизмещения и всего-то три балла качки, а вывернуло меня на первом выходе!.. Чуть жив остался. За время второго выхода блевал всего три раза. Ну а  на третьем – совсем орёл был, рвануло только раз. Ко всему нужна привычка. Хотя, есть люди, вообще качки не переносят и не адаптируются.
Сегодня у меня поначалу тоже были проблемы – тяжесть в голове. Был момент, даже начало поташнивать. Для меня это явление крайне редкое, так как на больших кораблях я почти не укачиваюсь. Вышел на мостик, посмотрел на море, подышал воздухом, вернулся в штурманскую. Тут случилось что-то вроде кризиса – поплохело, коленки задрожали, выступил холодный пот, и вдруг резко полегчало. Стало так спокойно, что, кажется, больше я не укачаюсь никогда.
После ужина смотрели в столовой «Александра Невского», любимый фильм моего детства. Телевизоры в кают-компаниях и столовой команды выключены (даже вытащены предохранители). Ведь вокруг– вражеская пропаганда!
13 июня. 05.00. Скорость – 14 узлов. Заканчиваю первую самостоятельную ночную вахту с 23.00 до 05.00. Берега далеко, «Дон» с «Волгой»  до них не дотягиваются. Определялся по спутникам и «Лорану» . Кажется, меня перестали подстраховывать.
Противное Северное море заканчивается. Подходим к Ла-Маншу.  Шторм прекратился часа три назад.
На карту Ла-Манша страшно смотреть: столько затонувших кораблей, что, кажется, тонуть уже негде. Прохожу здесь третий раз. Вахточка сегодня днём будет суровая. Если мне её вообще доверят. Всё-таки – узкость.
Сейчас пойду спать с чувством выполненного долга. Да! Надо хоть к моим бойцам в группу сегодня заглянуть.
17.00. Проходим Па-де-Кале. Заканчиваю дневную вахту. Стоял всё-таки самостоятельно. Ход снизили до 12 узлов.  Работа была тяжёлая. Такого сильного тумана я ещё в жизни не видел: временами  пропадал гюйсшток . При всём этом было множество встречных и поперечных целей (прямо каламбур какой-то!). Командир постоянно менял курс и скорость для  расхождения с ними. Вот где хорош метод Деменцова!  Вахтенные офицеры забегали за советами, а я половину времени провёл на ходовом.
Определяться было легко (берег близко), но из-за манёвров делать это приходилось очень часто.
В какой-то момент туман рассеялся, стало видно английский берег – пологий, холмистый, жёлто-зелёный, на крутом обрыве метров в сорок. Судя по карте – совсем недалеко Лондон. До Британии -  16 миль. Огромное рейсовое пассажирское судно на воздушной подушке шло из Дувра в Кале. Они подвернули в нашу сторону, явно показывая «Ревностный» пассажирам. Туман сомкнулся.
Без радиолокации мы вообще не смогли бы двигаться. Но и она сегодня дважды сыграла с нами интересную шутку. Я видел всё это на экране «Волги».
На дистанции приблизительно в пять миль появилась цель – крупное надводное судно. Пеленг не меняется, скорость цели – 8 узлов, это значит, что мы и они сближаемся с опасностью столкновения. Кругом много и других целей, среди которых тоже есть опасные, но скоро выясняется, что именно эта цель упорно идёт на сближение. Командир приказывает взять её на особый контроль.
Вот уже расстояние до цели -  всего две мили. По законам хорошей морской практики это есть дистанция, на которой необходимо начать маневр расхождения. И мы его начинаем. Но и цель подворачивает так, чтобы пеленг оставался неизменным, то есть опасность столкновения сохраняется.
Дистанция – десять кабельтов. Пеленг не изменяется. Скорость цели – 12 узлов. Командир приказал застопорить ход. Ревуном начали беспрерывно давать короткие гудки - сигнал опасности. Весь ходовой напряжённо вглядывается в туман: ничего не видно!
Дистанция – пять кабельтов. Сигнальщик палит вперёд красными сигнальными ракетами. Цель вошла в «мёртвую зону» радиолокации. Больше мы её не видим. На ходовом – мёртвая тишина. Так проходит минут пять. Это очень много.
Ничего не происходит. Ещё пять минут ожидания. Ничего.
В тумане ничего не возникает. Из мёртвой зоны  локатора на кормовом продолжении  курса цели ничего не появляется. Где же эта цель?
Ещё минуты три ждём и начинаем двигаться дальше. Целы!
 А через полчаса история повторилась в точности.
 Я не знаю как объяснить подобное явление «Летучего радиоэлектронного Голландца».
Неужели здесь всегда так, или это только нам такое «везение»? А как же здесь местные плавают?
19.00. После ужина разобрался с делами в группе. Пока всё в порядке. Шторм в Северном море перенесли удовлетворительно (оценка, разумеется, среднеколлективная). Шура поглядывает за моими. Такое впечатление, что вместо меня группой начал управлять комсорг Ефимов, хотя, я оставил за себя мичмана Суюкова. Посмотрим дальше, хорошо ли это.
14 июня. 05.00. Скорость – 12 узлов. Море – штиль. Облачность – 8 баллов. Туман. Заходим в бухту Сены. Здесь нас ждёт бпк «Славный», который повезёт комбрига Егорова в Балтийск. Это жалко.
Виден французский берег  и  Гавр. Из тумана вслед за нами выполз французский эсминец «Аконит». Это он шёл за нами последние пять часов, как привязанный. Сейчас подошёл близко, на 6 кабельтов. Вся команда вывалила на палубу поглазеть на нас, страшных большевиков. Впрочем, если бы не раннее время, наши бойцы тоже повылазили бы. Не привыкли ещё.
14.00. Выходим из Ла-Манша. Скорость – 14 узлов. Часов в девять, когда пытался поспать после вахты, слышал, как провожали катер с Егоровым. Интересно, каков будет Старчак? Пока он почти всё время молчал и на ходовом бывал не часто.
Да, пока я не научился полноценно спать после ночной вахты. Моя ночная вахта – с 23.00 до 05.00. До каюты доползаю около половины шестого. Сплю урывками, слышу почти всё, что орут по трансляции. Хорошо ещё, что Шура, когда заходит в каюту, старается не шуметь. Дневная вахта – с 12.00 до 18.00. После дневной вахты я успеваю кое-что поделать в группе, поужинать и подменить на ужин Быстрова. Часов с девяти  вечера до одиннадцати вместо вечернего чая и поверки можно было бы, теоретически, поспать, но заступать на ночную вахту в сонном состоянии  - это ужасно. Вся вахта превращается в борьбу со сном. Да и заснуть в такое время не просто. Надо как-то привыкать, иначе такой режим не вынести.
15 июня. 13.00. Море – 4 балла. Ветра нет. Облачность – 2 балла. Вошли в Бискайский залив. Это место считается плохим в смысле погоды, однако, мне третий раз везёт здесь. Ветра нет, а волнение очень гладкое и даже красивое. Это  океанская зыбь, дошедшая откуда-то  издалека, может быть за сотни миль -  последствия океанского шторма. Идём в шестидесяти милях от берега. Вода – бирюзового цвета, похожего на цвет Чёрного моря у Кавказского берега напротив Адлера. Но там всё же красивее, редчайший оттенок!
Заметно потеплело: +27. Командир приказал приготовить тропическую форму одежды. На вечерней поверке её посмотрят начальники, и с завтрашнего дня будем её носить.
Один-два раза за вахту нас облетают французские «Миражи–111» и «Этандары». Боятся. Значит, уважают.
17.00. Удивительно, но, кажется, я совершенно освоился со штурманской вахтой (за исключением сна). Сегодня определялся по спутникам и радиомаякам. Все невязки – в пределах приличия. Раз узкости нет, нет и нужды определяться каждые пять минут, бегать в мыле от пилоруса к экрану РЛС, к вахтенному журналу и обратно. Вполне достаточно определяться раз в тридцать-сорок минут. Никто меня в этом деле больше не пасёт: со штурманом мы сошлись нормально, командир со старпомом давненько в мои записи и карту не совались. Главное – не проспать очередную смену курса, а уж этого я не допущу. А за обедом и ужином необходимо важно раздувать щёки, изображая глубокую занятость, чтобы Мина не вздумал нагрузить какими-нибудь своими бумажками, как это неоднократно бывало ранее.
Хватает времени пописать бумаги для группы, спокойно постоять на тёмном ночном сигнальном мостике, глядя на звёзды,  послушать музыку по штурманскому радиопеленгатору (а хорошей западной музыки здесь навалом!) и  даже порисовать.  Постепенно продолжаю писать маслом копию «Мадонны Литты» по репродукции из «Огонька». А сегодня ночью рисовал ЕЁ. Сделал около десятка профилей карандашом. Ни черта не выходит.
Я - жертва Закона шара!»


Закон шара

 «Закон шара» из дневника Горелова не относился к области математики или физики.
«Закон шара» – это вычитанная им в какой-то умной книжке околонаучная версия о скачкообразном развитии человеческой личности. В этой версии не без основания утверждалось, что личность в процессе жизни от рождения до старости меняется со временем, причём изменения происходят поэтапно. Каждый этап – ступенька подъёма личности к зрелости. К моменту, когда человек созревает до подъёма на очередную ступень, происходит событие, которое как кодированный сигнал даёт команду к некоему изменению в отношении личности к жизни. От свойств этого сигнала зависит характер самого изменения.
В качестве иллюстрации такого явления приводился классический опыт с новорождёнными инкубаторскими утятами: после появления на свет в отсутствии настоящей матери первый же увиденный ими движущийся предмет, в данном случае – катящийся шар, воспринимается утятами как родная мать. С этого момента утята следуют за «родным» шаром до самого взросления.
Разумеется, в жизни человека всё гораздо сложнее: этапов взросления и вариантов шаров много, с другой стороны, шар вообще может не появиться вовремя, или наоборот – к некоторым ступеням зрелости не каждый человек способен созреть.
Свой первый шар Горелов хорошо помнил, хотя ему тогда было только около трёх лет. Мама выгуливала его на весенней зелёной лужайке лесопарка возле их дома. В тот день выпал запоздалый снег. К маленькому Андрюше подошла замёрзшая, голодная кошка и жалобно мяукнула. Малыш запустил ручонки в густую мягкую кошачью шерсть и рассмеялся от удовольствия, а кошка мявкнула от боли и отскочила в сторону.
Стоявшая рядом мама сказала: «Не надо обижать кошечку. Ей больно, холодно, она кушать хочет. Она маленькая. Слышишь, как она жалобно мяукает? Пожалей её!»
До Андрюши вдруг ясно дошло понимание и ощущение: другому тоже может быть больно и плохо! С этого момента чужая боль стала ему понятна и никогда не была безразлична.
Детство Горелова прошло в 60-е – начале 70-х годов. Пустых полок магазинов конца хрущёвской эпохи он не помнил, а последующие годы были, возможно, наиболее благоприятным временем для подавляющего большинства населения страны во всей её обозримой истории. Гореловы жили в одном из областных городов в центре России, жили по советским меркам не богато, но вполне в достатке. Отец Горелова был скромным армейским офицером, мать – школьным учителем. Андрюша был единственным ребёнком в семье. О детстве у Горелова-младшего остались самые тёплые воспоминания.
Андрюша смутно помнил деревянный домик с застеклённой верандой, ситцевую занавеску с восточными узорами, отгораживавшую от остальной комнаты железную кровать, где они спали с мамой. Запах керогаза с тех пор был для него родным. По мнению родителей эти воспоминания относились ко времени, когда их сыну было около двух лет. Тогда они снимали угол в частном секторе.
Их первую «собственную» комнату с удобствами на улице в корпусе №9 военного городка Андрей помнил уже чётко. Затем была однокомнатная «хрущёвка». В училище Горелов уезжал из благоустроенной двухкомнатной квартиры, в которой было всё, что обычно имела каждая советская семья.
Каждое лето Гореловы ездили отдыхать или на море под Адлер, или к кому-нибудь из бабушек-дедушек, иногда, понятное дело, не в полном составе, из-за службы отца.
В жизни мальчика Андрюши были обычные детский сад, школа, пионерлагерь, футбол и хоккей, с трудом осиленная музыкальная школа, кино, новогодние ёлки и весь набор игр с друзьями. Знакомые дети везде, где довелось побывать Андрею, жили точно так же. Казалось, что другим детство быть и не может.
Как и любой советский мальчик, Андрей мечтал стать космонавтом, лётчиком, моряком и пограничником одновременно.

Как-то раз, когда Андрюше было лет  шесть, родители смотрели по телевизору кино о гражданской войне. Андрюша тоже стал  смотреть и по ходу фильма понял, кто здесь «наши». Одним из главных у врагов был какой-то противный князь. Почему Александр Невский, фильм о котором он уже смотрел, – хороший князь, а здесь – князья плохие? Спросил у отца. И отец коротко рассказал, что князь Александр Невский был великим русским полководцем, защищавшим Родину-Русь от иноземных завоевателей, как должно поступать любому русскому человеку. Позднее появились другие князья, князья-угнетатели.  Настали времена, когда большинству народа жилось плохо, а богачам, жившим трудом рабочих и крестьян, – хорошо. И народ восстал против угнетателей, победил их белую армию, разрушил мир господ и рабов и создал Советское государство, самое справедливое и сильное в мире, в котором мы сегодня и живём.
Если бы в этот момент отец рассказал Андрюше  историю Христа, мальчик навсегда поверил бы в Сына Божия, ибо в жизни Горелова настал как раз тот момент,  когда он был готов подняться на новую ступень в своём нравственном развитии. Но папа рассказал своё понятие о Родине и Советской власти. Разумеется, со временем Андрей узнал, что всё гораздо сложнее, но переубедить его теперь было почти невозможно. Шар прокатился.
Андрей рос мальчиком здоровым, смышлёным и послушным, особых хлопот родителям не доставлял. Первые четыре года учёбы в школе дались легко. Горелов всегда был в числе отличников. Начиная с пятого класса появились трудности. Программа становилась сложнее, а навыков упорной работы  не было. Четвёрки стали получаться всё чаще. Всё реже Андрюше удавалось закончить четверть без трёх-четырёх четвёрок в табеле. Появились и первые тройки, по физике и алгебре. В седьмом классе одну  из четвертей Горелов закончил с тройкой по химии. Появились проблемы и с поведением. Как-то раз родителей даже вызвали в школу, так как их Андрейка вместе с ещё одним шалопаем перевернул ученический стол задом-наперёд прямо на уроке русского языка. Занятия в музыкальной школе Горелов иногда стал прогуливать.
Мама и папа задумались, начали периодически контролировать подготовку сыном  домашних заданий, но экстренные меры посчитали преждевременными. Возраст-то переходный! Сын перестал уходить в свою комнату, когда родители смотрели фильмы «про любовь».
Летом после окончания седьмого класса Андрей очередной раз ездил с родителями на Чёрное море. Вернулся окрепший, загорелый и соскучившийся по дворовым приятелям. В один прекрасный августовский вечер вместе со своим верным другом Андреем Водневым Горелов возвращался с футбольного матча на первенство военного городка, который их детская команда «Рубин» продула давнишнему сопернику «Темпу». В трёх предыдущих чемпионатах ни разу 0:3 не проигрывали! Шли медленно, не сняв оранжевые футболки, грустно пиная перед собой мяч. Так дошли до своего 113-го корпуса, как называли дома в военном городке.
На крыльце ближайшего подъезда Горелов увидел игравшую в классики в полном одиночестве девочку. Раньше они частенько одновременно выходили в школу, совершенно не обращая друг на друга внимания. Кажется,  в прошлом году она училась в четвёртом классе, то есть была года на три-четыре младше него. Видимо, с начала каникул он её и не видел. Или внимания не обращал?
И вдруг всё вокруг переменилось.
Эта девочка показалась Андрею невероятно красивой. Она настолько поразила его, что он застыл на некоторое время и даже растерянно сказал другу: «Смотри, какая симпатичная девчонка!»
Тёзка озабоченно посмотрел на друга. Они никогда раньше не говорили о девчонках: «Так это же Галька из твоего подъезда, в 5-й «Г» перешла».
Возможно, это был самый роковой шар в судьбе Горелова. В ближайшие дни  Галя почему-то часто попадалась на глаза Андрею. С этого момента его жизнь начала существенно меняться. Через три дня, глядя из окна своей квартиры на заходящее солнце, Андрей Горелов мысленно признался, что основательно влюбился. За эти три дня  он превратился из подростка в молодого человека, способного ответственно рассуждать о своём будущем.
Объектом любви была десятилетняя Галя, девочка скромная, замкнутая, меланхоличная. Андрей понимал, что дело его – дрянь.
Во-первых, любовь четырнадцатилетнего мальчика к десятилетней девочке – это жуткая глупость.
Во-вторых, эта Галя вообще ещё не интересуется мальчиками, и значит её  «шар» прокатится неизвестно когда и неизвестно где, и очень маловероятно, что это будет он, Андрей Горелов. О своей внешности и вообще о себе Андрюша был невысокого мнения.
В-третьих, хотя Галя и казалась Андрею очень красивой, умом он понимал, что даже в их доме есть девочки и красивые, и не глупые, в общем, не хуже Гали, но какая-то непреодолимая сила влекла ЕГО именно к НЕЙ. В этом весь ужас «закона Шара».
 В-четвёртых, если это неестественное состояние, любовь, вскорости не прекратится, и если даже удастся наладить с Галей какой-нибудь контакт, то ждать до её совершеннолетия, а, следовательно, до возможности добиваться её «официально» придётся восемь бесконечных лет! Это же больше половины всей его прежней жизни!
Приблизительно так рассуждал наш герой, и эти мысли приводили его в уныние.
Однако, его новое состояние оказалось активным, не мирилось с грустными мыслями, и скоро Андрей стал обнаруживать в себе удивительные силы и новые возможности. Ему захотелось быть лучшим во всём, совершать в честь своей возлюбленной рыцарские подвиги. Казалось, что её внимание может быть обращено на любое его дело. Мир вокруг изменился: ощущения обострились, все краски стали яркими, все события приобрели какую-то осмысленность.
Превращение началось с того, что Андрей победил в честном бою главного хулигана окрестностей, мальчишку, пытавшегося стрелять чугунными пулями из самодельного самострела по скворечнику, в котором жила обожаемая девчонками белка, достопримечательность их двора. «Бой» происходил на глазах всей окрестной детворы, среди которой находилась и дама сердца (в те времена мальчишки не дрались столь жестоко, как сейчас).  А ведь все наверняка помнили, что лишь год назад этот тип публично побил Андрея.
Горелов в то время был старшим среди мальчишек своего дома. Девочки держались своей стайкой и с мальчиками общались крайне редко. Найти повод для частого общения с девчонками означало возможность познакомиться ближе с Галей. Андрей сделал так, что уже через несколько дней все дети школьного возраста его дома объединились в одной компании. Под предлогом  войны с соседним домом. Игра «в войну» с соседями изредка случалась, поэтому «всеобщая мобилизация» ни у кого подозрений не вызвала.
 «Вот так из-за баб и настоящие войны начинаются», - подумал Горелов и поймал себя на грубом выражении, допущенном по отношению к обожаемому существу. С этого дня он не допускал грубостей по отношению к девочкам вообще, а также перестал ругаться матом. Мат вдруг показался ему недопустимым кощунством по отношению к женщинам, о которых он думал с недавних пор по-новому. По негласному соглашению с самим собой матерные выражения допускались только при рассказах анекдотов или цитировании чужих высказываний, когда иначе терялся их смысл.
Никакие насмешки по этому поводу даже старших приятелей не задевали самолюбия Андрея. Он вдруг понял, что он  чем–то выше их всех, что он допущен к некой невыразимой великой тайне, открывающейся лишь избранным. С этого времени он стал защищён от стадного чувства, заставляющего мальчишек подражать не самым лучшим чертам  старших ребят.
Кроме того, выяснилось, что с девчонками из их двора бывает интересно. И девочки способны быть хорошими товарищами и даже бойцами.  Получилась отличная компания!
Летние каникулы скоро кончились, и можно было хотя бы изредка провожать  Галю в школу и обратно на правах соседа по дому. Постепенно они стали если не друзьями, то хорошими знакомыми.
В школе чудесное превращение продолжилось. Горелов начал проявлять ранее небывалое для него упорство в учёбе. Троек больше не было. Четвёрки стали редкими. Историчка направила Андрея на районную олимпиаду, и он эту олимпиаду выиграл. Он начал по-другому воспринимать музыку. Он почувствовал желание научиться рисовать. Он стал по утрам бегать в спортгородок.
Кроме учёбы в школе было ещё много других форм жизни: собрания, кружки, шефство над пионерами, дискотеки, новогодние ёлки и праздничные демонстрации. Андрей активно проявлял себя почти всюду и скоро стал заметной фигурой в школе. Городское телевидение показало передачу о работе интерклуба, председателем которого школьное руководство назначило Горелова. В результате всего этого его избрали заместителем секретаря школьного комитета комсомола.
Зимой детвора 113-го корпуса по давней традиции построила большую снежную крепость с башней и крытым казематом, которая стала местом общения детской компании и объектом многочисленных нападений соседей, что только повышало ценность этого чуда снежной фортификации.
Вечером 31 декабря той зимы крепость была почти до основания разрушена набегом соседских мальчишек. Казалось, новогоднее настроение дворовой компании 113-го было испорчено. Однако утром 1-го января крепость стояла, как новая! Это два Андрея в новогоднюю ночь восстановили её назло соседям и на радость своим.
Спустя несколько месяцев влюблённый рыцарь заметил, что вызывает-таки интерес у своей возлюбленной, но этот интерес не был и не мог быть чувством, похожим на то, которое испытывал он сам. Какой девчонке не приятно стать предметом такого внимания со стороны старшего мальчика?
Время шло фантастической сказкой, но будущее всё так же казалось Андрею мрачным. Он чувствовал, что может случиться нечто, что прервёт благополучный ход событий.
Так прошло полтора года. Отец Гали закончил службу, вышел на пенсию и увёз свою семью на родину, в маленький крымский город.
Это обстоятельство могло бы стать концом романтической истории, но открыло лишь её новую часть. Горелов добыл ЕЁ адрес, написал ЕЙ письмо и вскоре получил ответ! Ответ короткий и вежливый.
Теперь Андрей точно знал, что должен добиться исполнения своей давней мечты – стать офицером флота, а учиться нужно именно в Севастополе, от которого до Галиного городка - лишь несколько часов езды. То, что Галино письмо оказалось единственным за год, решения не изменило.
Через год школа была закончена. Несмотря на отговоры родителей, Андрей Горелов уехал из родного города в составе группы из девятнадцати человек, направленной областным военкоматом для поступления в военно-морское училище в город-герой Севастополь.
Официально конкурс в ЧВВМУ имени Нахимова в том году был одиннадцать человек на место. Но абитуриентов из провинции собрали в последнем, третьем потоке, когда большая часть вакансий уже была занята, поэтому истинный конкурс был ещё выше – семнадцать человек на место. Зато конкурировать пришлось с такими же неблатными в большинстве ребятами в отличие от приезжих москвичей и местных детей флотских офицеров. Сегодня трудно поверить, насколько престижным было в той стране стать офицером флота!
Из девятнадцати человек, с которыми Горелов приехал в Севастополь, поступил только он, причём поступил удивительно легко. Андрей и раньше знал, что его родная провинциальная школа давала основательные знания (ежегодно её выпускники становились студентами разных вузов до МГУ и училища имени Баумана включительно), и всё же вопросы, которые попадались на вступительных экзаменах, ему иногда казались подвохом из-за их простоты. Таких лёгких примеров и задач в его школе просто не давали!
Вот так Андрей Горелов оказался на флоте.
Первый год учёбы был очень трудным. Училищная жизнь и служба оказались гораздо более суровыми, чем романтические ожидания Андрея, но о своём выборе он не жалел. Каждый последующий год  в училище был интереснее и легче предыдущего.
История детской любви Андрея Горелова могла бы стать темой для целого романа, но пока нам лишь важны обстоятельства, при которых формировалась личность автора дневника, и которые вели его по тому пути и к тому итогу, о которых мы узнаем, прочитав Дневник.
 
Примечания:

  Джордж Бест – выдающийся футболист в 70-е годы, нападающий сборной Северной Ирландии, считавшейся очень сильной командой. В ходе отборочного турнира чемпионата мира сборная СССР выиграла у сборной Северной Ирландии в Москве 3 : 0.
  Торпедолов – небольшое военное судно, предназначенное для подъёма плавающих торпед после выполнения учебных стрельб.
  «Дон», «Волга» – навигационные радиолокационные станции, используемые штурманами для определения места корабля.
  «Лоран» – радионавигационная система США, созданная для обеспечения плавания атомных подводных лодок. Сигналы системы «Лоран» использовались советским флотом в целях навигации.
  Гюйсшток – носовой флагшток корабля. На 1335-м от ходового поста до гюйсштока, расположенного на самой носовой оконечности корабля – около пятидесяти метров.
  Метод Деменцова –способ вычисления параметров расхождения корабля с большим количеством опасных целей. Разработан преподавателем кафедры навигации ЧВВМУ им. Нахимова кап. 1 ранга Деменцовым. Основан на законах векторной алгебры.
  Мёртвая зона – небольшая площадь вокруг корабля, в пределах которой радиолокационные приборы уже не могут обнаружить цель из-за слишком близкого (2-3 кабельтова) расстояния до неё.