Правда, которая ужасает

В любой борьбе с любой властью существует опасность и риск. А когда власть тирана- ты подвергаешься им не только сам, но ввергаешь в опасность всех тех, кто может оказаться рычагом давления на тебя. Иначе говоря- родных, близких, друзей и соратников. Если же ты отважился протестовать один- обречен заранее.

Недавно осужденный лукашенковской Фемидой за критику тирании к содержанию в застенках карательной психиатрии, прозванный беларусами правдорубом- говорю это не голословно, а как познавший. Как познавший, вновь обращаюсь к каждому из вас вопросом: «По ком звонит беларусский колокол?».

Задаваясь ставшим избитым суровой действительностью, знаю ответ заранее: «По нам он звонит!».

Казалось бы, еще недавно признаваемый мировым правозащитным сообществом узником совести, я понимаю, ощутил, испытал каждую буквицу повисшего в воздухе «колокольного» ответа. Понял, испытал, познал, но до сих пор не смирился с ним.

Меня, к счастью, уже не обманывают чисто подметенные беларусские улицы и зеленеющие придорожные поля лукашенковской идиллии. Причина проста- я знаю, что было выметено с этих улиц, и видел, что было вдали от людских глаз и вспышек фотоаппаратов заезжих спецкоров закапано под зеленеющие всходы.

Из лиц даже молодой поросли смели радость и юношеский задор, а под землю бульдозерами вкапали заброшенные деревни. Неуспевшие укрыться под земляным валом- их попросту сжигали, дабы не портили глянец рисованного «рая». Сегодня глянцевая картинка все еще вдохновляют отдельных писарчуков писать о прелестях Беларуси и ее «экономическом чуде». Живущих под 20-летним игом авторитарного режима этим не накормишь, а ставшими избитыми обещаниями не воодушевить. Хочешь-не хочешь, а трезвление на голодный желудок наступает быстрее. Как врач и гражданин, я знаю 20-летнюю цену этому забвению.

Но сегодня речь пойдет об ином.

Узник, узы и освободители неосвобожденные

Потерявший мать, которую режим довел до домашней койки, и бросил на поруки сыну онкобольную умирать, я помню не только ее предсмертные муки. Немногим позже, коллеги, растоптав под ногами страха клятву Гиппократа, набросили поверх убеленной мантии врача кровавую робу сопалачника режима. А кое-кто, и робу палача.

С рабочего места меня вызвали в кабинет зам.глав.врача, где уже поджидал медицинский «консилиум». Тройка, сродни расстрельным «тройкам» сталинщины, с ухмылкой притронной вши зачитала свой «приговор» о помещении меня на принудительное «лечение» в закрытое отделение психбольницы, в которой я и работал врачом. Вызванные санитары против воли вытолкнули из кабинета, и водворили на кровать палаты закрытого отделения. В его застенках заведующая отделением №2 Васильева в полной мере раскрыла всю глубину бесправия и обреченности человека, попавшего на излечение от «мании преследования власти».

Меня не только пичкали медикаментозно, насильно стаскивая штанины больничной пижамы с тела, но и заставляли проглатывать впихиваемое лекарство, зажимая нос, и вливая в открытый рот воду для запивания. Эти ужасы дополняли психологические каждодневные пытки, издевательствами я их назвать не могу даже спустя годы.

Вызывая на ежедневные беседы, моя коллега- заведующая отделением №2 врач Васильева- издевалась долго и изощренно. Мне внушалась мысль о том, что я одинок, брошен и мне не на кого рассчитывать. Приводя пациенту на память смерть матери, она явно испытывала удовлетворение от выбранного метода «излечения». Ударяя в самое больное, режимные сопалачники рассчитывали не просто меня сломить, раздавить морально, но и довести до суицида- говорю это как врач, и как узник карателей от «медицины».

Мои палачи знали что творили. Просчитались во многом. С одной стороны, я верующий христианин и лишение себя жизни расцениваю не только как малодушие и предательство идеалов самой жизни, но и как предательство Творца, жизнь мне даровавшего. С другой стороны, оставаясь одиноким правдорубом, я оказался не брошенным товарищами, фактически, спасшими мне жизнь. Преданным «барцунами» в зале областного судилища- да. Но товарищами- нет.

Впоследствии, одного из них- независимого журналиста Владимира Жигулова втянут в прокурорские кабинеты и вынесут официальное предупреждение о недопустимости сотрудничества с российской газетой. Ему так и не простили колкие репортажи и статьи об витебском узнике карательной психиатрии. Не оставляя «заботой», пенсионера доведет до инсульта и сердечного приступа.

Другого моего освободителя- политика Сергея Рыжова, грозившего руководству психиатрического Центра массовыми акциями - ровно через 3 месяца с момента моего освобождения, по дороге в аптеку за лекарством для больной матери, задержит милицейский патруль, и, не дав позвонить ни домой, ни адвокату, водворят в медвытрезвитель. Обвинение выбрано «стандартное»- нахождение в непристойном лукашенковского гражданина состоянии.

Там, политика, требующего вызвать неотложную помощь и предоставить возможность позвонить домой или адвокату, привяжут на увесистом «пыточном кресле». Сергея изощренно избивали 4 часа три сбитых бугая, вынуждая подписать уже заготовленные документы. Как впоследствии окажется- этими документами было его согласие на проведение судебного разбирательства без его участия, и полное признание в совершении административного правонарушения.

Избитого, с переломанными костями, его ночью вышвырнут на морозную улицу в надежде, что помощь попавшему в беду человеку оказать будет некому. Несломленный, он истязателям скажет только одну фразу, растиражированную СМИ: «Лучше бы вы меня пристрелили. Но и на это у вас нет я_ц».

Впоследствии мои коллеги травмопункта, поликлиники по месту жительства Сергея- так и не окажут ему необходимую помощь. Единственным врачом, который оставался со своим вчерашним освободителем был я. Впоследствии меня вызовут на «ковер» к руководству, и предупредят, что мною займутся Следственные органы. Они узрели в моих действиях врача, давшего некогда клятву всячески охранять жизнь, состав преступления ИХ закона: оказание медицинской помощи без соответствующей лицензии. Мракобесы полагали, что я ее оказываю за мзду и магарыч.

Тех, кто лишил зверски избитого человека медицинской помощи- виновным не признали. Как и дубасившие политика палачи- они избегнут наказания. Заявление в Следственный комитете и решение о проведении срочной операции не возымели действия и должной оценки. Переломанные кости попавшему под маховик репрессивной системы восстановить в прежнем состоянии не удалось, да и не позволили: уже на следующий день пациент хирургии был выписан, и водворен в кабинеты судилищ. Подписанные во время пыток в пастарунке документы сыграли злую шутку с политиком: он был обвинен во всех смертных, и подвергнут «суткам». Доказать собственную невиновность ему в национальном законодательстве так и не удалось.

Многочисленные отписки, поступившие в адрес адвоката, а позже и мне, утверждали одно: милиция применила спецсредства в отношении привязанного к пыточному стулу человека в строгом соответствии «Закону   о милиции».

Как они соответствовали, к сожалению, показано ни суду, ни адвокату Сергея не было- стражи порядка предоставили лишь перезаписанную копию имеющейся у них видеозаписи и то, без сюжетов спорных- нарезанную, и без звука… А тут еще, и правозащитники «Весны» попросту «умыли руки», негласно сообщив, что Сергея защищать не будут. Он, видите ли, не разделяет взглядов титулярной партократии и имеет собственное мнение и взгляды на пути развития постлукашенковской Беларуси, отличные от них…

Ни разговор с экс-руководителем «весновцев», уважаемым за рубежом правозащитником и номинантом на целый ряд премий Алесем Беляцким, ни с экс-депутатом Верховного Совета 13-го созыва, милицейским генералом Мечиславом Грибом ситуации не помог. Сговор, а, фактически- предательство самой идеи защиты прав любого гражданина- помогал, и в данном конкретном случае помог уйти от ответственности палачам.

Совсем недавно Владимир Жигулов перенес повторный инсульт.

Как и возле его первой больничной койки- из соратников по борьбе оказался лишь тот, кто на собственной шкуре испытал, что значит в трудную минуту поддержка и простое слово соучастия. Как врач- поступить иначе я не мог. Как соратник- не имел права. Но где же были те, кто более 20 лет причислял себя к его сотоварищам? Разве они не знали о положении Владимира? Знали, но бросили и его.

Заложники

Сегодня, когда нелегитимная власть продолжает свое бесчинство, преследует легитимный народ, для многих из познавших эту «отчую» «заботу», спасение собственной жизни в изгнании стало единственным путем обретения права на жизнь и продолжение избранного пути. Пути нелегкого и опасного: пути борьбы с диктатором и выстроенной им системы. Сергей Рыжов сегодня в изгнании.

Спасая собственную жизнь, он был вынужден в феврале прошлого года укрыться в России. Оттуда сопредседатель Беларусской консервативной партии «Белая Русь» доносит до соотечественников и соратников свой голос. Начатый им почин «Напиши письмо «президенту» сегодня набирает обороты.

Приняв непростое по последствиям решение вернуться на Родину и активно участвовать в организации протестного движения, выборов БЕЗ Лукашенко, Рыжов подвергает себя еще большим опасностям и испытаниям, ведь проводимая спецслужбами операция под названием «зачистка» говорит сама за себя. И странная смерть генерала Фролова, заявлявшего о готовности поднять офицерский корпус в случае силовых акций со стороны правительства, аналогичная по смыслу смерть политика Виктор Ивашкевич, активно готовящий платформы для стачкомов на крупнейших предприятиях республики- заставили по-иному отнестись к информации о ее проведении. И под удары зачисток сегодня попадают родные и близкие тех, кто устал быть рабом.

Вот и матери Сергея «доброжелатели в трубке» сообщали «весточки» одна страшнее другой. То сын арестован, то его уже не в живых, то шатается от голода и просит приюта под дверями различного рода структур. Ни мне вам объяснять, что могла испытать мать, получая с завидным постоянством такого рода сообщения. Благо, имелась редкая возможность разговора с сыном по телефону. Сбитая срежиссированной рукой в труппу свора теперь задумала поместить престарелую женщину в психушку. Как это делается, и что это означает- я знаю не понаслышке.

Не сумев воздействовать на политика, система взяла в заложники его мать. Недавно прошедший в губернаторском дворце консилиум облздрава недвусмысленно расставил все точки над «I». И мне вдвойне позорно за тех коллег, которые скрывают поддетую робу палача под белой мантией врача.

«По ком звонит беларусский колокол?»

14 декабря в России по традиции отметили очередную дату- День памяти известного советского физика и правозащитника Андрея Сахарова. Того самого Лауреата Нобелевской премии мира, ушедшего от нас 20 лет назад – 14 декабря 1989 года, и оставившего как бесценное наследие- идею воплощения и построения в любом государстве общества, отвечающего трем частям нобелевской лекции ученого- «мир, прогресс, права человека».

Со дня кончины общественного деятеля и ученого прошли десятилетия, Ни одно выстроенное государство, общество, так и не приблизились к вожделенным рубежам. Ни в России, ни, как показал недавний скандал вокруг пыток Пентагона и полицейского огнестрела в Америке- общество мира, прогресса и соблюдения прав человека так и не построено. Более того- коренные идеи его построения все более растворяются в неутешительных сводках все новых преступлений против человека и человечности.

Человечество все еще остается в заложниках выстроенных систем. Одни мнут его под маской демократии, другие считают излишним и это. Но более всего ужасает иное- окружающее равнодушие людей. И это не пустые слова. Достаточно лишь признать факт того, что к брошенному обстоятельствами на больничную койку независимому журналисту, отдавшему вопросу защиты наших с вами прав более 20 лет, так и не пришел с яблоком или гроздью винограда ни один из его коллег, что бы признать обоснованность сделанных выводов.

А как расценить факт того, что ни один из «весновских» правозащитников так и не отважился встать рядом с матерью Сергея в вопросе соблюдения его прав, попранных милицейским и врачебным произволом?

За какими ширмами передернутых словестных штампов укрылись от избранной работы те Беляцкие и Грибы, к которым я обращался с вопросом содействия в деле Рыжова?

Как, какими словами мне объяснить их отказ его матери? Ведь ей невдомек, что основой тому послужила отличная от их видения политическая платформа Сергея!

С такими подходами к делу защиты попираемых любой, как показала практика, системой прав, мы не то, что еще два десятка лет будем поминать идеи правозащитника и академика Сахаровым, мы к ним никогда не приблизимся!

И как познавший эту горьчащий привкус истины, вновь обращаюсь с вопросом: «Так по ком же звонит сегодня колокол?».

Задавая, знаю ответ заранее: «По нам он звонит! Каждому из вас»…

15 декабря 2014 года

Врач из Витебска

Игорь Постнов.