НОВЫЙ МИРОПОРЯДОК

9 сентября 2014 года, издательство «Penguin Press» представило читателям книгу Генри Киссинджера «World Order». Отрывок из нее был опубликован в The Wall Street Journal. 

В Ливии – гражданская война, армии фундаменталистов строят самопровозглашенный халифат на территории Сирии и Ирака, юная демократия Афганистана находится на грани паралича. К этим проблемам добавились рост напряженности в отношениях с Россией, а отношения с Китаем строятся на обещаниях сотрудничества и одновременно взаимных публичных обвинениях. Концепция современного миропорядка, которая определяла до того современную эпоху находится сегодня в кризисе.

В основе идей мирового порядка издавна лежали почти одни только концепции Запада. За несколько десятилетий после II Мировой войны США укрепили свою экономику и национальное единство. Они перехватили эстафетную палочку мирового лидерства, добавив в него новые измерения. США, как нация, основанная исключительно на идеях свободы и представительного управления, связывают свой собственный подъем с распространением свободы и демократии на основе возможности достижения справедливого и прочного мира. В традиционном европейском подходе к миропорядку народы и государства рассматривались как извечные соперники. Такой порядок, в целях уменьшения последствий конфликтов, опирался на баланс сил и альянсы властителей. Американская позиция заключалась в том, что люди по своей природе разумны, обладают здравым смыслом и склонны к разумному компромиссу, поэтому главной целью нового мирового порядка является распространение демократии. Свободные рынки будут расширять возможности личности, делать общество богаче и заменять традиционное международное соперничество экономической взаимозависимостью.

Усилия по установлению такого мирового порядка во-многом оказались успешными. На планете появилось множество независимых суверенных государств. Распространение демократии и представительное управление стали, если не всеобщей реальностью, то признанной всеми целью; глобальные и финансовые коммуникации в современном мире – безусловная реальность.

Можно сказать, что в короткий период, начиная, примерно, с 1948 года и до конца столетия, зародился мировой порядок, состоящий из амальгамы американского идеализма и традиционной европейской концепции государственности и баланса сил. Но мало кто в мире действовал в соответствии западной концепцией порядка, ограничиваясь лишь наблюдением со стороны. Критическое отношение к ней проявилось в настоящее время, например, в кризисе на Украине и в акватории Южно-Китайского моря. Для порядка, который провозгласили и утвердили страны Запада, наступил поворотный момент.

Во-первых, сама природа государства - базовой единицы международного сообщества- подвержена разнообразным формам давления. Европа вышла за пределы отдельных государств и стала проводить внешнюю политику, основываясь, главным образом, на принципах мягкой силы. Но вызывает сомнение, что при отсутствии стратегии требования законности сами по себе смогут обеспечивать мировой порядок. Европа не обрела все атрибуты государственности: в границах своих возможностей ее центральная власть либо слаба, либо разбалансирована.

В тоже самое время, Ближний Восток представляет собой агломерат конфликтующих друг с другом сектантских и этнических компонентов. При поддержке различных религиозных сил и вооруженных формирований происходит произвольное нарушение границ и суверенитета существующих государств. В результате возник феномен несостоявшихся государств, которые неспособны контролировать собственные территории.

Вызовы в Азии и Европе коренным образом отличаются: в Азии руководствуются больше принципом баланса сил, а не согласованной концепцией законности, что приводит некоторые разногласия к конфронтации. 

Острый конфликт между международной экономикой и политическими институтами, которые якобы ее регулируют, также ослабляет чувство необходимой для мирового порядка общей цели. Экономическая система стала глобальной, а политические структуры в мире по-прежнему базируются на национальных государствах.

Экономическая глобализация, по своей сути, игнорирует национальные границы. Но в международной политике, исходя из стремления примирить конфликтующие национальные интересы и идеалы существующего мирового порядка, отстаивается их нерушимость.

Десятилетия устойчивого и динамичного экономического роста перемежаются периодами финансовых кризисов, которые, похоже, становятся все чаще: в Латинской Америке в 80-х годах прошлого века, в Азии в 1997 году, в России в 1998, в США – в 2001, и начало нового кризиса в 2007 году. Победители, в целом, поддерживают эту систему. Но проигравшие- те, кто застрял на стадии структурной перестройки, к примеру, в южных регионах Европейского Союза отвергают эту глобальную экономическую систему или, по крайней мере, пытаются правовыми методами противодействовать ей.

Таким образом, возникает c парадокс: торжество нового мирового порядка зависит от успеха глобализации, но она же сама производит такую политическую реакцию, которая противостоит ее собственным целям.

Третий недостаток нынешнего мирового порядка – это отсутствие у великих держав эффективного механизма консультаций и, возможно, сотрудничества по самым важным вопросам. Это критика может показаться странной, учитывая то огромное количество многосторонних форумов, которых проводится сегодня намного больше, чем когда-либо в истории. И, тем не менее, характер и частота этих встреч работают против разработки долгосрочной стратегии. Такие встречи на высшем уровне являются, как правило, созданием события для СМИ, и только затем обсуждением нерешенных тактических вопросов. И это в лучшем случае. Современную структуру международных правил и норм, доказавшую свою состоятельность, следует поддерживать совместными усилиями, а не общими заявлениями.

Неудача же может привести не столько к большой войне между государствами (хотя в некоторых регионах это по-прежнему возможно), сколько к постепенным изменениям внутри сферы влияния с определенной внутренней структурой и формой управления. В результате у одной сферы может возникнуть соблазн проверить свои силы в борьбе с другой, нелегитимной, с ее точки зрения, сферой на границах их соприкосновения. Борьба между ними может оказаться даже более изнурительной, чем между отдельными государствами. 

Поиск современной концепции миропорядка требует согласованной стратегии, которая позволит установить свой порядок в каждом регионе и отношения этих региональных порядков друг с другом. Но это не нельзя назвать саморегулируемым процессом: победа радикального движения может навести порядок в одном регионе, создав почву для беспорядков во всех остальных.

Мировой порядок государств на основе уважения личности и участия всех в управлении, международного сотрудничества в соответствии с согласованными принципами может дать нам надежду и вдохновение. Но это прогрессивное движение должно пройти ряд промежуточных этапов.

Чтобы играть ответственную роль в эволюции миропорядка XXI века, США должны быть готовы ответить на ряд собственных вопросов: 
- Что мы стремимся предотвратить? Независимо от того, как это произошло, и даже, если это придется делать в одиночку?
Что мы будем пытаться достичь даже при отсутствии чьей-либо поддержки?
Что мы можем достичь или предотвратить только вместе с союзниками?
Чего не следует делать, даже если нас призывают к этому какие-то многочисленные группы или союзы?
Какова природа ценностей, которые мы стремимся достичь? И насколько использование этих ценностей зависит от обстоятельств?

Что касается США, это потребует мышления на двух, казалось бы, противоречивые уровнях. Торжество универсальных принципов должно сочетаться с признанием реальности истории, культуры других регионов и видения ими своей безопасности. Даже при рассмотрении уроков сложных десятилетий, необходимо поддерживать утверждение характера исключительности Америки. История не предоставляет передышки тем странам, которые отказались от чувства собственной идентичности в пользу, на первый взгляд, менее сложного курса. Но и самые возвышенные идеалы недостижимы при отсутствии всеобъемлющей геополитической стратегии.

Перевод: П. Раевский