«Каждый день там гибнет по 50-200 человек»

Как «Уральский добровольческий корпус» воевал за ДНР и ЛНР. Интервью "ополченца"

Еще весной этого года Евгений Лактионов из Староуткинска работал в екатеринбургском автосервисе на улице Аппаратной, получал 50 тыс. рублей в месяц и был примерным семьянином. Сейчас он ветеран луганского ополчения, позывной «Механик», за голову которого, как он сам уверяет, на Украине объявлена награда в 150 тыс. долларов США. Жена от него ушла, пока он воевал, и в середине декабря этот человек собирается обратно на юго-восток Украины.

 На Евгения вышли наши коллеги из газеты «Шалинский вестник», потом помогли встретится нам. Ополченец оказался молодым худощавым человеком, с землистым лицом. Его он не скрывает. Место для встречи выбрал сам — «на камне». Оказалось, скала на берегу реки Чусовой посредине кладбища. «Мертвых чего бояться? Живых надо бояться, а не мертвых. Эти уже спокойные лежат», — пояснил наш собеседник.

Беседовали, наверное, минут 40. Почти все время дул пронизывающий ветер, а Евгений, одетый в короткую кожаную куртку, из-под которой виднелась только футболка, будто совсем не чувствовал холода. Шапки тоже не надевал. Только одну за одной курил сигареты и буквально каждую фразу заканчивал частицей «на».

 — Тебе сколько лет?

 — Двадцать восемь.

 — Что тебя толкнуло ехать туда, деньги?

 — Это совсем не вопрос денег.

 — Что тогда?

 — Надоело смотреть на это все. Кто-то идет по семейным обстоятельствам, кто-то еще из-за чего-то. Можно сказать, что я за идею и проверить себя. Ехал делать то, чему меня учили. Не из-за денег, нет. Уехал в начале сентября

— Как ты узнал куда поехать, как поехать?

 — Списывался примерно около недели «ВКонтакте». Потом получил зарплату, деньги на карточку пришли, и решил ехать сам, на поезде. Написал пацанам, что кто желает ехать, давайте собираемся такого-то числа и едем. Все. Один пацан на меня вышел, давай, мол, с нами на машине. Поехал с ними. Собрали там наши данные, кто чем занимался…

 — Ты в армии служил?

 — Танковые войска, Дальний Восток на границе. Была командировка в Чечню.

 — Сколько вас собралось?

 — Где-то восемь-десять человек. Все свердловчане. Точно не помню, потому что еще кого-то потом по дороге забирали. Выехали четвертого сентября.

— На своей машине?

 — На частнике. Мужик есть один, ездил за свои деньги, два рейса сделал. Потом жена у него плюнула, сказала, что денег не зарабатываешь, и ключи от машины забрала. Больше не ездит, а так - мужик хороший. Шестого сентября туда приехали. Переходили через «северные ворота», это недалеко от Изварино. Перешли, можно сказать, нелегально. В то время нельзя было пройти эту границу. Все, там нас встретили…

 — Мне говорили, что вы с гуманитарным конвоем прошли?

 — Да, с «гуманитаркой». Но «гуманитарка» у нас своя была, сами что могли собрали, еще пацаны помогли.

 — Что везли с собой?

 — Продукты, медикаменты, деньги, вещи, игрушки. Полную «Газель» закидали, еще что-то в «бусик» (так Евгений называет микроавтобус — прим. ред.) кинули. «Северный» прошли, потом нас перегрузили на другие машины. Провезли нас через пару деревень — показали, что там творится. Через одну деревню проехали, она вообще с лица земли стерта.

— Название деревни помнишь?

 — Я не знаю, как она называется. Через вторую проехали, там тоже через один дом целые. Ну, как целые — без окон, без дверей, без всего. Потом поехали уже на базу. База была в Луганской области, точнее сказать не могу из своих соображений. Сам понимаешь. На базе нам дали сутки. Переодеться там, экипироваться.

 — Экипировку, оружие дали?

 — Все трофейное. Кому что досталось, то и ухватили, у кого один подсумок, у кого разгрузка. Кто что успел схватить.

 — Тебе что досталось?

 — В Екатеринбурге мне дали форму летнюю, «горку». Там зема еще помог. Он, вот, 15-го числа погиб. Помог разгрузку найти, бинты, аптечки, ножики, всю фигню. Потом сходили в «оружейку», получили оружие - и все, в принципе, начали готовиться.

— Батальон «Хулиганы». Мы — разведывательно-диверсионная группа (протягивает нашивку с надписью: «Уральский добровольческий корпус»).

 — Свердловчане кто, откуда собрались?

 — Все разные, с Полевского, с Арамиля, с Артемовска, с Екатеринбурга несколько пацанов.

 — Все служили?

 — Был только один пацан у нас, он в армии не служил. За него лично поручились депутаты.

— Кто?

 — Фамилию не знаю, со Свердловска.

 — А вообще с нашей стороны кто туда едет?

 — Кто-то чеченскую прошел, кто Афган, кто-то с женой развелся, таких, наверное, 70%. Кто-то по кредитам дом потерял – в жизни отчаялся. Всякие там были.

 — Вот, кстати, интересно, чеченцы там тоже воюют, как с ними ребята, прошедшие «чеченскую», ладят?

 —У нас чеченцев не было. Может, воюют где-то, я не видел. Могу только сказать за тех пацанов, которые со мной были.

— Экипировались, дальше что?

— Съездили на стрельбы пару раз, потом поехали в станицу.

Станицу укропы окружили, зашли туда. А мы их из-под святого Игоря, там памятник стоит, на КРАЗе туда ездили, бомбили их с минометов. Постреляли, поездили, потом перекур — и поехали 32-й блокпост брать (около поселка Смелый в полусотне километров от Луганска — прим. ред.).

 — Это, насколько понимаю, котел где был?

— Ну, да — Изваринский котел.

 — Вы только своей группой там работали?

 — Там еще из местных подсоединили. И казаки там были, но они не участвовали почти. Местные вояки были, там их стояло не больше 10 человек перед 32-м блокпостом. У них вообще по одному, по два рожка — и все, из «тяжелого» [вооружения] ничего. Как бы они воевали, я не знаю, без понятия. Кто чего мог - с ними поделились: рожками, гранатами, «мухами» (гранатометами — прим. ред.). Подождали немного, командир приехал, всех собрали, 11 человек нас собралось, на БТР кинули и поехали в окружение их брать, этот блокпост. Вот так — 32-й (чертит ботинком на снегу), вот так 31-й, здесь деревушка, здесь речка. Они долбили отсюда с минометов, с «Градов» нас (тыкает ногой куда-то возле начерченной реки). Мы им сюда заехали и встали сзади, 32-й отрезали, чтобы ни питье, ни «жрачку», ни «гуманитарку» им не возили. Часов в 6 утра заняли позицию и часов в 9 уже приняли бой. Бой этот длился дней десять примерно, с перекурами небольшими. За эти 10 дней шли колонны, танки, БМПшки, БТРы. Проскочил только один танк, который самый обученный экипаж. Он наших и положил.

— Как случилось?

 — Ну, как… Мы его подожгли, он уже горел, все, но вышел к своим на 32-й, оттуда на наш блокпост сразу. Ну и шел, дуло у него так стояло (показывает рукой вниз), тут наши окопы, и он с четырех метров выстрелил. Двух человек сразу.

 — Двух — это наши свердловчане?

 — Один с Асбеста, другой с Новоутки. «Зема» с Новоутки, который мне помогал собираться, Пресли — снайпер, его убило. И Батю с Асбеста, тому полчерепа снесло. С сыном воевал, с Мишей, позывной «Казак». Сын не знаю где сейчас, может, тоже уехал оттуда. Я ему звонил вообще-то, он недоступен сейчас. Ну, вот все танки там остались у них.

 — Сколько вы их сожгли?

 — 22.

 — То есть ваша группа 10 человек уничтожила 22 танка?

 — В подразделении около 30 человек, бойцов реально 20. Остальные вспомогательные, даже женщины были. Из бойцов половина артиллеристы, они с расстояния работали. На передовой 8-10 человек.

 — И все?

 — Ну, у нас еще было там подкрепление. Но обычно там все бежали. Приезжали все и спецназовцы, и казаки, но как только бой начинался, они почему-то все… Бегут, даже каски с них падают. Мы — им: «Хоть БК (боекомплект — прим. ред.) оставьте нам». Разгрузки снимают, кидают нам: «Нате пацаны, воюйте». А сами дальше бежать.

— Подкрепление — кто?

 — Были осетины, мужики отчаянные вообще. На второй день приехали к нам в подкрепление 18 человек. В тот же день 17 «трехсотыми» (ранеными – прим.) уехали. Они просто в стойку встали и пошли штурмовать. К нам, кстати, туда даже представитель Путина из Москвы приезжал.

 — К вам?

 — Да, в Луганск, на базу.

 — Зачем?

 — Не знаю. Толку от него никакого. Пострелял на стрельбище - и все. Ну, развлечься, короче, приезжал. Разные там люди были… Депутаты туда тоже приезжали с Екатеринбурга, с Москвы. Приедут, посидят за столом, на стрельбище съездят, в свое удовольствие постреляют и обратно домой. Они же не пойдут воевать.

 — Ты сказал, что гуманитарная помощь шла украинцам на блокпост, откуда она шла?

 — С нашей стороны.

БТР-80, на котором воевал наш собеседник

— Как это так?

— Видишь, как получается (усмехается). Политика такая, все в деньги упирается. Чтобы одну машину с России пропустить, сколько надо денег заплатить?

 — Не представляю. То есть за это платят?

 — Конечно. А ты прикинь теперь: ты против человека воюешь, и ты же ему покушать носишь, водички приносишь. Может, БК ему еще поднести и бабу голую? Чего смеяться-то! Поэтому мы никого не пропускали. Приезжал сам глава ЛНР, говорил пропустить, в зад его послали, из гранатомета шмальнули, чтобы не ехал. Все, так и не поехал. А всю эту «гуманитарку»… Понимаешь, приедешь в Луганск, пойдешь на рынок — там все есть. Можно все найти.

 — Она что, не жителям идет?

 — Часть жителям, часть туда. А чисто наше подразделение… Я за это время хоть бы раз русских сигарет покурил.

Боевые товарищи

 — Что курили?

 — Трофейные.

 —Как снабжение идет?

 — Ну, выбивали командиры, что-то потихоньку. Может, их как-то спонсировали, я не знаю. Мы — простые бойцы, с нами просто: умеете воевать — идите воюйте. Вся эта политика - это не мое.

 — Ладно. 10 дней вы там воевали, а потом что?

 — Договорились с теми, кто там остался, 150 человек, сдаться.

 — Вы вдесятером взяли в кольцо 150 украинцев?!

 — Не 150, изначально там 350 было. Это по ихним данным. Плюс все эти танки, БМП, БТРы.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ