Русские туристы в Шенгене. (После санкций. Ближайшее будущее

ПРИМЕЧАНИЕ: рассказ - художественный.
Допустим, какой-то неадекват каждый день говорит, что я его враг, и пора бы со мной разобраться. Какими-нибудь "санкциями" или как-то по-другому. В один прекрасный день я случайно встречаю его возле витрины оружейного магазина, внимательно рассматривающего пистолет, видимо, чтобы купить (явно про мою душу). Я молча достаю необходимую для покупки сумму и ему вручаю. Как вам такой пассаж?
Так вот - россияне, которые в сегодняшней ситуации спонсируют Европу своими поездками туда и тратами там денег, поступают совершенно аналогично.

________________________________________________________________________________________________




Приговор должны были объявить через десять минут. Кирилл находился в состоянии странной апатии. Пришло какое-то полное безразличие к происходящему, словно все это касалось не его, а кого-то другого.

И почему-то разговор с Севой всплыл в его памяти во всех подробностях.

Всего три недели назад они с Яной купили этот экскурсионный тур по нескольким городам Европы. Но радость ожидания поездки была слегка подпорчена разговором с извечным скептиком Севой.

- А я вот ни в какую Европу сейчас ездить бы не рискнул, - заявил Сева. – В этом году точно, а может быть, и в следующем. Буду ждать, пока все как-то успокоится.

Кирилл усмехнулся:
- А какая связь? Каким боком все это касается тебя, меня, Яны? 

- Кирюша, нехорошие разговоры идут. Отношение европейцев к нам год назад и сейчас – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. До украинской провокации с малайзийским «Боингом» все еще было более-менее. Но сейчас всех в Европе накачивают через телевидение и интернет так, как и не снилось во времена СССР.

- Допустим. Но ведь я-то не политик, не военный, даже не бизнесмен. Обычный турист, каких тысячи.

- Ты русский, и этим все сказано. Для тамошней недалекой публики, которой качественно промыли мозги, ты – враг, шпион, диверсант, все, что угодно.

Кирилл задумался:
- Хорошо, я согласен, неприятные ситуации теоретически возможны. Но почему это должно случиться именно с нами?

- Рулетка.

- Сева! Вот ты скажи тогда: ладно, ты решил пока от Европы воздержаться. А куда тогда вообще ездить? Будешь по проселочной грунтовке на велосипеде до речки рассекать? А если очень хочется красивые города посмотреть?

На это у Севы был готов ответ:
- Да сотни вариантов! Тысячи! Полно безвизовых стран, где отношение к нам самое нормальное. Я вот в Стамбуле уже был, а Измир и Анкару еще не видел. Имел бы денег побольше – съездил бы в Индию или Китай. Да и в самой России есть много чего интересного.

Кирилл с ним уже не спорил:
- В чем-то ты прав. Но я все же настроен в Европе побывать. Столько готовился, деньги откладывал…

- … Чтобы подкормить этими деньгами тех, кто тебя ненавидит и хочет оставить без работы или зарплаты. Эти их «санкции» - для того, чтобы разорить не президента, не премьера, а обычных людей, типа тебя и меня. А покупая тур в Европу (как и любые товары оттуда), мы просто пополняем бюджет НАТО.

Разговор зашел в тупик. Когда Кирилл позднее рассказал о нем Яне, она посмеялась:
- Не могу понять, чего в Севе больше: патриотического губошлепства или банальной перестраховки. Кстати, я уже начала собирать вещи.

_______________________________________________________________________________________________

Первый день путешествия прошел сказочно.

Вместе со своей тургруппой они обошли пряничный исторический центр с узенькими улочками и булыжниками под ногами. Здания, сохранившиеся со средних веков, сейчас можно было узнать по традиционному красному цвету. Это была типичная старая Европа: остроконечные фасады домов, окна с частым переплетом, крупный булыжник мостовой. Это была встреча с ожившим средневековьем с его узкими улочками(некоторые из них не достигали и метра в ширину) и крошечными площадями, со всех сторон окруженными кирпичной кладкой старых домов. При этом основная прелесть города заключалась не только в тесноте старых улиц, но и в широких набережных, красоте "ар-нуво", главенствующего в других частях городах, и современных построек из стекла и бетона.

На «блошином рынке» Кирилл и Яна купили три больших туристских термоса, необыкновенно удобных и при этом красивых. Два из них – в качестве подарков.

Второй день стал не менее насыщенным. Накупили маек, кружек и магнитов. В ресторане попробовалиустрицы, рыбную похлебку и копченого лосося с вареной картошкой, бифштексы с фри. 

Ближе к вечеру забежали ненадолго в отель, чтобы переодеться, оставить в номере новые покупки, а затем совершить променад по вечерним подсвеченным улицам.

Послышался осторожный стук в дверь.

- Войдите! – крикнул Кирилл, предположив, что это горничная.

Но вошли трое полицейских, за ними теснилось еще несколько человек в штатском, вполне обычного вида, и еще выделялся человек с видеокамерой.

— Предъявите документы и вещи для осмотра, — вежливо произнес полицейский.

Кирилл с удивлением вытянул из угла чемодан.

— Откройте!

Сейчас он откроет сумку, полиция увидит там обычное барахло и пойдет отсюда, цивильно извинившись…

— Вынимайте вещи! — последовал требовательный приказ.

— Зачем? — пыталась было протестовать Яна.

— Пожалуйста, вынимайте!

Умелым движением полицейский выудил одну за другой коробки с термосами и выставил их на столик.

— Что в коробках?

— Термосы.

— Зачем так много?

— Друзьям везу в подарок.

— Каким друзьям? 

— Да мало ли у меня в России друзей...

— Где вы их приобрели?

— На рынке.

— На рынке, а не в магазине?

— На рынке.

— У кого?

— Не помню.

(Действительно, продавца они уже не помнили.)

Полицейский быстро взглянул на своего напарника и заявил:
— С вашего позволения, мы эти термосы откроем.

Звякнула стеклянная колба, доставаемая из термоса.
Из жестяного каркаса выпали на  столик запаянные полиэтиленовые пакеты с порошком.
Люди в штатском во все глаза смотрели на удивительное зрелище.

— Что здесь? — пытливо взглянул на Кирилла полицейский.

— У нас этого не было! Нам подсунули, наверное, днем, пока мы отсутствовали!

- Успокойтесь. Если это то, о чем мы думаем, вы сможете объяснить при расследовании все, что считаете нужным.

Тогда полицейский ножом аккуратно вскрыл один из пакетов, подцепил кончиком ножа порошок. Затем открыл специальный кофр, высыпал порошок в пробирку с реагентом, поболтал. Посмотрел на свет.

— Экспресс-тест показывает содержание героина в порошке, — сообщил он.

- Подбросили!

Полицейский сказал:
- Мы будем выяснять, возможно ли было постороннее проникновение в номер в ваше отсутствие.

Обыск между тем продолжался. Из внутреннего бокового кармана чемодана неожиданно был извлечен файлик с бумажным листом формата А-4. Полицейский взглянул на него и показал Кириллу:
- Это ваше?

- Не было у меня такого! Тоже подсунули! А что хоть там?

Он взглянул. В «шапке» - «Донецкая народная республика». Далее текст на русском и на языке данной страны, удостоверяющий «полномочия Кубичева Кирилла Юрьевича вести торговые переговоры от имени ДНР». Дата, подпись, печать.

Кирилл презрительно отвернулся от листка:
- Типичная провокация. Это какая-то подделка. Я никогда в жизни не был в Донецке и вообще на Украине. У меня в загранпаспорте и штампов-то оттуда нет.

- Если это недоразумение, то все выяснится, - улыбчиво пел полицейский.

Обыск закончился протоколом, после чего Кириллу и Яне объявили об их задержании. 
Их поместили в разных камерах одной и той же тюрьмы. 
Кирилл испытывал острый страх за Яну – ранее у нее иногда возникали приступы клаустрофобии (в метро, лифте), поэтому нахождение в тюрьме могло оказаться для нее критичным.

____________________________________________________________________________________________


Российское консульство сработало оперативно. Уже через два часа консул сумел получить разрешение на встречу и приехал к Кириллу вместе с адвокатом – местным, но отлично говорящим по-русски.
Впрочем, говорил адвокат мало, иногда задавал вопросы и делал пометки в своем блокноте.

Консул выглядел мрачным и усталым. Он сказал Кириллу:
- Заранее обнадеживать вас не буду. Мы будем делать все, что возможно, но ситуация пока сложная. Здесь прокурор в таких случаях стандартно требует семь лет. Теперь по порядку. Сейчас вас будут пытаться раскрутить одновременно по двум направлениям. Во-первых, наверняка предложат сделку: типа, вы не отрицаете своей причастности к ДНР, соглашаетесь с текстом фальшивки, тогда прокурор якобы потребует срок значительно меньший. Эта бумажка у них ведь «гвоздь программы», ради чего все и затеяли с подброской наркотиков. Если на это поведетесь, то в конечном итоге будет только хуже. Тут нужно полное отрицание, а момент, когда сделку предложат, зафиксируйте по дате и времени и сразу сообщите адвокату.

- Я чувствую, что сейчас вы скажете что-то еще худшее, - с тоской произнес Кирилл.

- К сожалению. Они будут играть на вашем мужском благородстве. Дадут понять, что если по наркотикам вы возьмете вину на себя одного (то есть признаете эту вину), то Яну освободят. А если будете до конца отрицать – посадят обоих. Вот такой выбор. Я понимаю, что тяжелейший.

- Я возьму все на себя!

- Но если вы признаете свою вину, нам будет во много раз сложнее вытащить вас отсюда как до суда, так и после приговора.

- И что вы мне хотите посоветовать?

- Это ситуация, где я не могу вам ничего советовать. Ситуацию вы знаете, выбор придется делать самому. Они профи, заранее планируют, как загнать людей в ловушку.

Кирилл сжал кулаки:
- Мрази!

- Вы это только сейчас узнали? – устало спросил консул.

- Но почему наше телевидение ни о чем таком не предупреждало? Мы бы в жизни не поехали.

- Предупреждало. Видимо, вы не смотрите эти передачи.

Встреча подошла к концу. Консул еще раз заверил Кирилла, что за него будут бороться до конца, после чего вместе с адвокатом отправился на встречу с Яной.

Расследование не принесло сюрпризов: все происходило именно так, как предвидел консул. Следователь вел себя безупречно вежливо, не давил, не угрожал, а обе сделки предложил, сильно не навязывая.

Что касается фальшивки («бумаги ДНР») – здесь Кирилл отказался даже разговаривать на эту тему, чем вызвал у следователя явную гримасу разочарования.

Но главное – по наркотикам он принял решение признать свою "вину" и взять ее полностью на себя одного. 

Поэтому Яну освободили прямо в зале суда. (Но тюрьма ударила по ее болезни – приступы клаустрофобии повторялись каждый день, поэтому после возвращения в Россию она сразу оказалась в больнице.)

Кириллу дали семь лет. Российские инстанции отчаянно за него сражались на всех уровнях, но градус ненависти к России в Европе настолько зашкаливал, что это результата не дало. А липовый «документ от ДНР», «изъятый у «наркоторговца», пошел гулять по всем европейским и американским СМИ.

Семь долгих, вычеркнутых из жизни лет…

________________________________________________________________________________________________


Кирилл не знал, что в это же время в другой, соседней европейской стране трое жителей западной Украины на малолюдной улице набросились на туриста из России. Завязалась потасовка. Полиция появилась на удивление быстро, а двое якобы «случайных» прохожих показали, что это россиянин напал на мирно гуляющих украинцев. Он был задержан. Врачебная комиссия представила заключение о наличии «сотрясения мозга» у одного из троицы, хотя именно этот держался в стороне и в потасовке не участвовал. Против россиянина возбудили дело, а европейские СМИ начали раскручивать «еще один пример агрессивного российского национализма».

_________________________________________________________________________________________________

Европу все больше захлестывала мутная волна ненависти к России и русским…