Торжество мордобоя

Антон Севастьянов в суде

Полицейские клянутся, что не били, что просто задержали парня, который, по их мнению, мог быть причастен к краже сумочки на улице. Но как получилось, что из отдела полиции «скорая помощь» еле успела довезти молодого человека до больницы, чтобы спасти ему жизнь? И если не били, то мог ли он с разорванным кишечником бегать по улице и грабить прохожих? Об этом стражи порядка молчат, но сильно обижаются на журналистов и близких пострадавшего, которые утверждают: это полицейские избили молодого человека. 

Следы «подавления сопротивления»

Удар, еще удар!

Утром 10 июня в редакцию «Новой газеты» позвонил Сурен Тахтаджян, преподаватель Государственного университета, и рассказал, что пропал бывший подопечный их семьи, 21-летний Антон Севастьянов. Молодой человек пропал из 2-го хирургического отделения Елизаветинской больницы, куда его привезла «скорая» в ночь с 1 на 2 июня из отдела полиции № 16 Василеостровского района Петербурга. Когда 10 июня Елена Молчанова, жена Сурена, пришла проведать Антона, его не оказалось в палате. Врачи рассказали, что утром больного забрали полицейские. Елена Молчанова позвонила в 16-й отдел полиции, но там ей ответили, что никакими сведениями о местопребывании Севастьянова не располагают.

Антон попал в семью Елены и Сурена в 14-летнем возрасте из детского дома № 20, где он жил с трех лет. Елена — социальный педагог, работала в детском доме: мальчик ходил к ней на занятия по рисованию, они подружились, он стал бывать в гостях у Елены и Сурена, у которых есть две родные дочери, потом Елена оформила над ним опеку. И с тех пор парень живет в этой семье, хотя после выхода из детдома получил комнату в коммуналке.

Вечером 1 июня 2014 года, около 20 часов, Антон позвонил Елене по телефону и сказал, что полицейские не выпускают его из 16-го отдела. Елена пришла в участок, где полицейский по фамилии Уваров сообщил: Антон задержан по подозрению в грабеже. В одной из комнат она увидела Антона — он сидел за столом и спал. Туда вошел другой полицейский (как позже узнала Елена, его фамилия — Кукушкин), следом — Уваров.

— Я услышала звуки ударов, заглянула в комнату и увидела, что один бьет Антона по лицу, у того течет кровь, — рассказывает Елена. — Я кинулась в комнату, закричала: «Прекратите!» Другой схватил меня за руки и потащил из комнаты. Антон выбежал за мной в коридор, но полицейские повалили его на пол, начали бить ногами в живот, а меня выкинули из участка.

Ночью к Антону в участок дважды вызывали «скорую помощь», и вторая бригада отвезла его в больницу. Согласно «Выписной справке И.Б. № 34280», диагноз звучит так: «Сочетанная травма головы, живота, нижних и верхних конечностей. Множественные ссадины, гематомы лица, верхних и нижних конечностей. Закрытая травма живота. Разрыв тонкой кишки. Разлитой фиброзно-гнойный перитонит, реактивная фаза». С первого же часа у дверей палаты больного полицейские выставили охрану, никого из близких в палату не пускали, общение происходило через адвоката.

 Самый гуманный в мире…

На первом же судебном заседании по мере пресечения Антон сообщил суду, что его избили полицейские, судья Анатолий Ковин на это никак не отреагировал. Следователь Василий Галтаев на вопросы судьи, почему необходимо арестовать парня, которому лишь 10 дней назад сделали тяжелую операцию, не дал вразумительного ответа. На момент суда никакого обвинения Севастьянову не было предъявлено, и даже протокола задержания следователи не представили.

Судья оставил Антона под арестом, через несколько дней ему были предъявлены обвинения по ст. 161 п. 2. Городской суд удовлетворил апелляцию адвокатов и снова отправил дело в Василеостровский районный суд на новое рассмотрение в новом составе суда.

В июле началась новая серия судов по избранию меры пресечения. На первом же заседании следователи предъявили протокол задержания Антона… от 10 июня.

Как сообщил старший оперуполномоченный Александр Козлов, он лично задержал Севастьянова 10 июня возле дверей 16-го отдела. Обстоятельства задержания господин Козлов вспомнить на суде не смог: то ли Антон просто стоял возле здания, то ли «нецензурно выражался». На вопросы адвокатов и судьи, знает ли полицейский, что Антона привезли в полицейский участок с больничной койки, что Севастьянов после операции лежал в больнице, — Александр Козлов не ответил.

В частном определении судья Гершевский написал: «Судом установлено, что сведения в рапорте старшего оперуполномоченного Козлова не соответствуют действительности». И рекомендовал руководству Василеостровского управления внутренних дел провести проверку действий полицейских 16-го отдела. Фактически признавая тем самым, что протокол был сфабрикован и полиция пыталась ввести суд в заблуждение.

Полицейские уже были «знакомы» с Антоном: зимой он подрался с другом — избил его за оскорбление своей девушки, получил условный срок. Возможно, следствию удастся доказать, что сумочку из рук пожилой дамы вечером 1 июня тоже вырвал именно он. Но подтвердить его виновность по существу должен суд, а не полицейские — ударами в живот и по голове.

 Чистые и светлые

Ответы на многочисленные заявления, письма и жалобы в прокуратуру и следственный комитет бывшего опекуна Антона и его адвокатов показали: полиция старается только защитить честь мундира.

Из районной прокуратуры пришел ответ за подписью заместителя прокурора Евгения Куракина: «…были просмотрены записи камер видеонаблюдения, установленные в помещении дежурной части 16 отдела полиции, за период времени нахождения там Севастьянова А.Д. Ваши доводы о противоправных действиях сотрудников 16 отдела полиции не нашли своего объективного подтверждения. Более того, Севастьянову А.Д. вызывалась скорая медицинская помощь в связи с поступившими от него жалобами на самочувствие. К Севастьянову А.Д. в помещении дежурной части 16 отдела полиции применялась физическая сила с целью подавления его сопротивления законным требованиям сотрудников полиции, а также при попытке покинуть помещение дежурной части».

Фактически прокуратура признала факт избиения Антона Севастьянова. О том, что после такого «подавления сопротивления законным требованиям полицейских» мальчишка оказался с разорванным кишечником, разбитой головой и многочисленными следами жестоких побоев в хирургическом отделении больницы, — заместитель районного прокурора промолчал.

На приеме у Рустама Богатырева, прокурора района, Елене Молчановой показали служебную видеозапись из 16-го отдела: на ней видно, как она входит в участок и сидит в коридоре. «Картинки» из комнаты, где происходило избиение, нет.

— Спрашиваю: «А где остальное?» — говорит Молчанова. — Мне в ответ: «Больше нет видео!» Я говорю: «Получается, что в полиции либо остановили запись, либо стерли?» Богатырев выслушал меня молча.

Редакция «Новой газеты» в первых числах июля направила факсом в следственный комитет Василеостровского района список вопросов: проведена ли судебно-медицинская экспертиза по определению тяжести вреда здоровью; как были обеспечены права Антона в ходе доследственной проверки; проверена ли законность действий сотрудников полиции, которые ограничили его свободу в больнице? Ответы редакция не получила до сих пор.

В начале ноября в Василеостровском районном суде состоялось-таки судебное заседание по делу об избиении Антона Севастьянова. Судья Елена Лыкова признала Севастьянова пострадавшим по ст. 111 ч. 3, то есть получившим тяжкие телесные повреждения, причиненные ему неизвестной группой лиц.

Одновременно с этим против «Новой газеты» в Петербурге, еще нескольких СМИ и бывших опекунов Антона Севастьянова — Елены Молчановой и Сурена Тахтаджяна — Главное управление МВД РФ по Петербургу и Ленинградской области и УМВД РФ по Василеостровскому району подали судебный иск о защите чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 ГК).

На сегодняшний день Антон Севастьянов находится в СИЗО, его мучают сильные боли, он не получает полноценного лечения и питания. Зато полицейские пытаются обвинить прессу в клевете на «чистый образ честного полицейского».

На днях Елена Молчанова направила в отдел собственной безопасности полиции, в прокуратуру и СК письмо: «Никаких мотивов клеветать на сотрудников полиции у меня нет! Доработав до пенсионного возраста, я никогда не слышала в свой адрес упрека в недобросовестности и лживости! Могу только еще раз с полной ответственностью сообщить: 1 июня 2014 года А.Д. Севастьянов был на моих глазах избит сотрудниками полиции до тяжелых травм… Никакой угрозы для них в действиях задержанного не было! Я была свидетелем этому, и ничто не убедит меня, что этого преступления не было, и ничто не заставит замолчать!»