Вспоминая Натана Эйдельмана

Натан Яковлевич Эйдельман

Четверть века назад ушел из жизни великий российский историк Натан Яковлевич Эйдельман. Человек широчайшей эрудиции и безграничного кругозора, он умел увлечь своим интересом к предмету всякого, кто раз и навсегда попадал под обаяние его незаурядной личности. Автора подлинных жемчужин исторической беллетристики высоко ценит журналист Максим Шевченко:

- Натан Эйдельман был не столько историк, сколько прекрасный писатель и популяризатор истории, на мой взгляд. Безусловно, его книги очень интересно читать, и это был выдающийся человек, который в свое время, скажем так, многим привил очень серьезный вкус, особенно к изучению истории XIX века.

В.Кара-Мурза: Отдав молодость и дань увлечению подпольными студенческими кружками, подобными разгромленной госбезопасностью группе Краснопевцева, Эйдельман на всю жизнь остался верен идеалам свободомыслия, лицейской дружбы и бесстрашной борьбы с идейным гнетом самодержавных властителей. Не понаслышке знаком с уникальной личностью и колоритной фигурой выдающегося исследователя публицист Артемий Троицкий:

- Натан Эйдельман мне знаком не столько как историк, сколько как друг моих родителей. Дело в том, что, по-моему, они вместе учились, но меня тогда еще не было в живых. Они вместе учились на истфаке МГУ в конце 40-х годов - начале 50-х и дружили, и бывал Натан Эйдельман у нас в гостях, и у нас всегда было много его книжек, и я эти книжки читал. Все это были в основном книги, посвященные русской истории XIX века. Это декабристы, это революционная демократы XIX века. Все были замечательные книги. Он совмещал, конечно, в себе прекрасного историка, ученого аналитика, а также хорошего писателя. То есть все его книги были очень увлекательно написаны, так что, конечно, замечательнейший совершенно был историк и писатель. И потеря действительно невосполнимая.

В.Кара-Мурза Многим современникам разных поколений памятен тот артистизм, с каким Эйдельман сыграл закадровый авторский голос, читающий страницы его шедевра "Грань веков" в фильме Сергея Соловьева "Асса". Безукоризненным стилистом считает блистательного писателя его младший коллега по цеху Дмитрий Быков:

- Эйдельман – это тип ученого-универсала, который одинаково свободно ориентировался, что в доисторическом периоде (блистательная книга "Ищу предка", которая у меня была в детстве настольной), что в периоде смены эпох XVIII-XIX века (блистательной опять-таки была "Грань веков", сенсационной книгой). Кроме того, он был великолепным прозаиком, автором книги "Большой Жанно", которая была в полузапрете и в страшном разносе, потому что он осмелился писать от лица Пущина. Это был человек, мало того, что энциклопедический, но и невероятно щедро одаренный во всех областях гуманитарной науки. Жаль, что люди возрождения у нас были и есть, а возрождения нет и неизвестно.

В.Кара-Мурза Автор таких бестселлеров как "Апостол Сергей", "Пушкин и декабристы", "Последний летописец", "Заговор против царя" и множества других, он ушел из жизни несправедливо рано - в неполных 60. Вполне современным писателем считает автора бессмертного труда "Тайные корреспонденты "Полярной звезды" политолог Станислав Белковский:

- Натан Эйдельман был одним из ведущих российских историков, специалистом по XVIII-XIX веку, и мне кажется, он заложил современное понимание трансформации власти в России, которая уже почти стала европейской, но все же по своим основным внутренним принципам европейской не стала. Я читал почти все труды Натана Эйдельмана, в том числе посвященные эпохе Павла I, Александра I, последующим именам, и я считаю, что Эйдельман дал нам видение того, как ведет себя страна, одержимая европейскими амбициями, но не готовая расстаться со своими азиатскими комплексами. В этом смысле он концептуально очень важен для понимания российской истории в целом.

В.Кара-Мурза Напомню, что сегодня гость нашей студии Марк Розовский, художественный руководитель театра у Никитских ворот. Марк Григорьевич, 25 лет назад ушел из жизни историк Натан Яковлевич Эйдельман. Как, по-вашему, какую роль он сыграл в отечественной исторической науке?

М.Розовский: Огромную роль, но это не мое мнение, это абсолютно объективно. Натан Яковлевич из тех историков, культурологов был титан, человек титанических знаний, пониманий, и его уроки - это уроки действительно настоящего гуманизма и нравственности.

Была вот эта плеяда потрясающих филологов: Сергей Аверинцев, Михаил Гаспаров, Эйдельман. Это все светлейшие умы, это своеобразные Сахаровы в исторической науке. Это честняги и работяги. Эйдельман практически знал русскую историю так, как должен знать, наверное, каждый гражданин, но это невозможно. Он восхищал своим живым глазом, горящим глазом. Я помню его, когда он рассказывал о XVIII веке. Он приехал в Питер (я там тогда работал в Большом драматическом театре), посмотрел "Бедную Лизу" на сцене БДТ в моей постановке, потом пришел на следующий день на репетицию "Истории лошади". Он, кстати, в своем дневнике, потом я нашел, что там написано было: "Вчера смотрел спектакль Марка Розовского "История лошади" на генеральной репетиции". Это действительно была генералка, когда Саша Свободин - замечательный театральный критик и Натан Эйдельман пришли в БДТ и случайно оказались на том самом прогоне, на котором был и Георгий Александрович, и Нателла Товстоногова. То есть это был мой показ шефу моего варианта спектакля, и с этого момента (трагического для меня), началась другая жизнь этого спектакля.

Но Натан написал потрясающую рецензию для журнала "Театральная жизнь" на "Бедную Лизу", где, кстати, он не просто рассказывал свои впечатления о спектакле. Потом я с ним очень подробно говорил о Карамзине и многое понял, благодаря разговору с Натаном Яковлевичем. Был еще, правда, в Питере другой карамзинист - профессор Макогоненко, с ним я тоже общался. Но Натан Яковлевич очень точно объяснил мне миссию Карамзина. Оказывается, это был не просто писатель, которого Пушкин считал своим учителем. "Борис Годунов", как известно, посвящен Николаю Михайловичу. Но это тот Николай Михайлович, который написал "Записки русского путешественника" и хотел в Европе встретиться с Гете. К сожалению, эта встреча не состоялась! Как нам от этого жаль, что она не состоялась! Потому что если бы была бы стенограмма, как бы выиграла наша культура, наша история. Представляете, Карамзин беседует с Гете, то есть великий представитель русской культуры с великим немцем, автором "Фауста". Это было бы исключительно интересно.

Но самое главное - это его поездка в Европу, где Карамзин ужаснулся французской революции и вот этой крови, гильотине. И он возвратился в Москву с миссией, оказывается. Он сказал: "России нужна своя история, чтобы осознать себя как нацию и как державу." Это была миссия патриота, истинного патриота. Не такого патриота, каких сегодня развелось (их пруд пруди сегодня), а вот в поступках Карамзина его патриотизм. Он написал "Историю государства российского" со своими завихрениями, может быть, но он знал летопись, знал и понимал эту историю. А самое главное: он учил народ нравственности, прежде всего читающий народ, конечно, же. И "Бедная Лиза"... Я понял то, что ставил, понимаете, благодаря Макогоненко и Натану Эйдельману, потому что это урок нравственности. "Бедная Лиза" не потому бедная, что она несчастная, не потому, что она крестьянка (и крестьянки любить умеют), а бедная потому, что безнравственность ее уничтожила, привела к смерти. А автора к бессмертию. Вот, что есть добро, что есть зло, что есть вера, что есть безверие, что есть грех и что есть ответственность за грех - все эти фундаментальные вопросы русской культуры были поставлены Карамзиным и прочитаны, конечно же, Эйдельманом в наше время.

Его читать сегодня - это просто высшее наслаждение для любого русского человека. Он знал, что такое XVIII век и что такое повреждение нравов (это такая формулировка – "повреждение нравов" в XVIII веке). Потому что в России, когда Карамзин вернулся, была только что и пугачевщина, и Салтычиха порола крестьян. Карамзин понял, что если это будет продолжаться, то надо что-то менять в душах людей. Не уголовные законы, может быть, прежде всего, менять, а менять, прежде всего, человека. Надо приучить его к добру, к тому, что личность должна уважать личность. Вот это и была главная идея просвещения. Эту идею подхватил Александр Сергеевич и развил в "Борисе Годунове" (народ и власть). Поэтому это все тянется впредь к нам через весь XIX век, и Эйдельман прекрасные примеры нашей истории, годящиеся для изучения и уроков, привел. Прекрасная его книга о Павле I, прекрасное его понимание Александра I – это все мы должны с молоком матери всасывать.