Уволены за то, что не уволились

Последствия и перспективы люстрации

На специальном сайте Минюста ведется реестр люстрированных. Там уже более 350 фамилий, и наверняка их будет гораздо больше. Ведь за пару недель он удвоился. Так, выступая на пленуме Верховного Суда 17 ноября, замгенпрокурора Олег Бачун сообщил, что только в его ведомстве должны быть уволены свыше тысячи человек. В это число входит 150 прокуроров, которые недавно уже лишились должности (кстати, многие фамилии еще не внесли в реестр Минюста).

Очищение или шариковская «очистка»?

В целом реестр отнюдь не отражает масштаб кадровой чистки. Ибо многие чиновники предпочитают увольняться, не дожидаясь, пока их уволят. А предвидеть свою участь им очень просто. Закон однозначен: раз занимал определенные должности при Януковиче, значит, лишается права работать на госслужбе в течение 10 лет.

Так, в середине октября, едва закон был подписан, Кабмин опубликовал два списка крупных чиновников (руководителей ведомств и их замов), уволенных либо в соответствии с этим законом, либо уволившихся самостоятельно, но подлежавших увольнению в соответствии с этим документом. В первом списке значилась 21 фамилия, во втором — 19.

12 из 19 человек, т. е. почти две трети, назначались на нынешние или равнозначные им должности еще до того, как Янукович стал президентом. Так, не дожидаясь люстрации, уволилось все руководство Госслужбы статистики. Вместе с главой ведомства с 1996 г. Александром Осауленко ушли и Наталья Власенко, которая была его замом с 1997 г., и Вадим Пищейко (первый зам с 2007-го).

Вместе с ними подали заявления об уходе первый замминистра экономразвития Анатолий Максюта, первый замминистра финансов Анатолий Мярковский, первый замминистра юстиции Инна Емельянова, первый замглавы Пенсионного фонда Василий Кравчук, первый замглавы финансовой инспекции Георгий Берадзе. Высокие должности они заняли еще при Кучме или в самом начале президентства Ющенко.

В списке же уволенных по распоряжению Кабмина таких старожилов оказалось 9 человек из 21. Так, глава Госагентства по управлению зоной отчуждения (т. е. зоной вокруг Чернобыльской АЭС) Владимир Холоша фактически эту должность занимал почти все годы украинской независимости, с марта 1992-го. Только ведомство периодически меняло название.

Еще более известная фигура в этом списке Герой Украины Юрий Алексеев — человек, благодаря которому Украина сохранила космическую отрасль, генеральный директор «Южмаша» в 1992—2005 гг., а затем почти бессменный глава Национального космического агентства.

Списки жертв люстрации на местах также переполнены опытными кадрами, на чью карьеру до сих пор не влияли смены президентов и премьеров. Председатель общественного совета при Киевской горгосадминистрации Марина Бурмака говорит: «Почему-то увольняют профессионалов, на которых держалась вся система управления городом. Поэтому сейчас в некоторых сферах достаточно катастрофическая ситуация... С одной стороны, власть надо очищать. А с другой — из системы городской власти увольняют профессиональных людей. Но ведь они не виноваты, что работали при прошлой власти».

Правда, слово «почему-то» здесь неуместно. Закон ведь ясно предписывает, кого надлежит увольнять. А то, что под раздачу попадут такие кадры, можно было легко предсказать. Ведь в любом государстве заботятся о преемственности государственного управления, о сохранении институциональной памяти. Поэтому на уровне закона или правового обычая и закрепляют практику, при которой смена власти в результате выборов не является революционным потрясением, влекущим за собой смену кадров. Приход к власти нового правительства означает лишь смену министров, но их заместители, как правило, остаются на местах, ибо понятно, что опытными кадрами не разбрасываются.

Такая же практика сложилась и на Украине. Даже в ведомствах, чья деятельность носила политизированный характер, крупный чиновник мог не вылетать из обоймы, а лишь перемещался на менее престижный пост. Так, Николай Голомша стал первым замгенпрокурора Украины еще в ноябре 2003-го и эту должность сохранял почти 7 лет (с перерывом менее чем в два месяца). В июле 2010-го он был понижен в должности до военного прокурора Центрального региона. А вот сразу после свержения Януковича стал первым замом генпрокурора и занимал этот пост 8 месяцев, пока не был уволен в связи с люстрацией.

Фактически Голомша уволен за то, что не уволился с должности при Януковиче. Именно за это уволены и ряд других чиновников, о которых шла речь выше. Ведь не Янукович и Азаров их назначали. Да, разумеется, и сам факт назначения при прошлой власти нельзя считать криминалом. Это если смотреть на проблему трезво. Ведь назначала та же власть и Петра Порошенко министром экономики.

Все эти последствия были очевидны, еще когда закон «Про очищення влади» направлялся на подпись президенту. Ведь совсем несложно установить, сколько в центральных органах исполнительной власти трудится подпадающих под люстрацию чиновников, чей карьерный рост не связан с президентством Януковича.

Кстати, многие СМИ на русском языке именуют люстрационный акт законом «Об очистке власти» (вместо «Об очищении власти»). Судя по контексту статей, это просто ошибки, говорящие о плохом знании как украинского, так и русского языка. Но оговорка все равно получается фрейдовская, напоминающая о пресловутом «подотделе очистки», где трудился Шариков. Но если человекообразный булгаковский герой мог хоть похвастаться: «А мы котов душили-душили», то с переходом люстрации в практическую плоскость как будто никто из политиков не хвастает ее результатами. А чем хвастать!

Список люстрированных в качестве популистского зрелища для толпы безнадежно уступает и демонстрации дач Януковича, Пшонки, и мусорной «люстрации» политиков. Из всех уволенных в соответствии с законом только двух можно считать политическими фигурами — Михаила Бродского и Владимира Гошовского, да и масштаб этих двоих никак впечатлить не может. Тем более не может вдохновить и список тех, кого нынешняя власть сначала поставила на самые высокие в их карьере ступени, а затем вынуждена была уволить по люстрации — как того же Голомшу или вице-адмирала Игоря Кабаненко.

Поэтому если политики позитивно говорят о люстрации, то без упоминания ее практических последствий, а как о символе идей майдана. И поскольку миф майдана — одна из главных опор нынешней власти, источник ее легитимности, то люстрацию не стремятся особо осуждать и те, кто, с одной стороны, эту власть поддерживает, а с другой — осознает неконстиуционность такой меры.

Например, правозащитники критикуют люстрацию, однако делают это эпизодически, а не систематически.

А потому не стоит предполагать, что несмотря на очевидные кадровые проблемы, созданные законом, власть сама решится инициировать его отмену. С такими проблемами жить можно, хотя и плохо. Но создавать повод для мятежа спецбатальонов для нее еще хуже. И что-либо может измениться лишь тогда, когда тема люстрации будет вытеснена в массовом сознании другими проблемами.

КС и ЕСПЧ не будут торопиться

Не стоит рассчитывать, что вопрос может быть быстро решен Конституционным Судом, где Верховный Суд намерен опротестовать люстрационный закон. Решение о направлении в КС соответствующего ходатайства принял пленум ВСУ 17 ноября.

Однако обращает на себя внимание то, что эту инициативу поддержали лишь 2/3 участников пленума, хотя с точки зрения права — как раз судьям все должно быть понятно лучше, чем кому бы то ни было. Но многие из них явно не хотели оказаться в роли практических инициаторов борьбы с люстрацией. А судьи КС, безусловно, понимают, что на них ответственность еще больше, а поэтому наверняка будут затягивать дело. Они скорее решатся на вердикт, лишь если смогут опереться на европейское мнение.

А этого мнения, возможно, не так долго ждать: следующее заседание Венецианской комиссии состоится в середине декабря. Назначенные ею эксперты работают над законом уже больше месяца. Кстати, как сообщал член комиссии депутат ВР Сергей Кивалов, экспертов назначено пять. Это показывает, сколько серьезно ВК решила проанализировать документ. Ведь обычно экспертов назначают два-три.

Теоретически, исходя из принципов, которые провозглашают европейцы, Венецианская комиссия должна бы осудить автоматическую люстрацию на основании работы на определенных должностях при Януковиче (это противоречит таким основам права, как индивидуальная ответственность и презумпция невиновности).

Вполне возможно и осуждение люстрации бывших кадровых работников КПСС, ВЛКСМ и КГБ (ведь слишком много времени уже прошло после распада СССР, хотя специфическое отношение европейцев к советскому прошлому может сказаться на выводах).

Однако вряд ли будут высказаны принципиальные замечания относительно декларирования доходов и расходов претендентов на государственные посты, которое, правда, логичней выглядит в антикоррупционном, а не в люстрационном законе. Конечно, ВК учитывает политический фактор, но в данном случае часть этого фактора — желание весомой группы во власти найти повод для отмены или ограничения закона. Ведь и президент ранее неоднократно называл идею люстрации популизмом. И вполне возможно, что не будь поражений украинской армии в конце августа, судьба закона могла быть иной. Его подписание потребовалось как символическая победа нового режима на фоне реальных поражений.

Выводы Венецианской комиссии необязательно воплощать в украинское законодательство, но если КС ограничит люстрацию, опираясь на них, то шума вокруг его вердикта наверняка будет меньше. Тем более что к тому времени всех подлежащих люстрации чиновников времен Януковича уже уволят. И такое решение Конституционного Суда все равно не будет означать их восстановление в должности, поскольку признание тех или иных норм закона неконституционными не влечет за собой исправление последствий применения этих норм, когда они были действующими.

Другое дело, что можно ожидать судебных исков с требованием восстановления. О таком сценарии, в частности, говорил Виталий Ярема. Но трудно поверить, что суды будут массово восстанавливать всех люстрированных, ведь их увольняли в соответствии с действующим на тот момент законом.

Конечно, люстрированные могут добиваться компенсаций через Европейский суд по правам человека, куда можно обратиться независимо от содержания вердикта КС. Здесь эти дела выглядят как будто однозначно. Невозможно предположить, чтобы ЕСПЧ признал, что ключевые нормы люстрационного закона соответствуют Европейской конвенции прав человека. Но опыт свидетельствует: когда Евросуд высказывает претензии не к отдельным вердиктам национальных судов, а к самим нормам национального законодательства (а в данном случае проблема именно в этом), то решение вопросов затягивается.

В качестве примера показательно дело «Херст против Великобритании». Сидевший срок за убийство англичанин опротестовывал в ЕСПЧ лишение права голоса (а его в Великобритании лишены все заключенные). В 2005-м суд удовлетворил его иск, что, однако, не повлекло изменений британского законодательства. К 2010 г. в ЕСПЧ скопилось уже 2500 жалоб от британских заключенных на нарушение их избирательных прав. Тогда ЕСПЧ принял «пилотное постановление», не только присудив возмещение заявителям по делу судебных расходов, но и потребовав от Великобритании в шестимесячный срок подготовить проект изменений в законодательство, а само новое законодательство принять в установленный Комитетом министров Совета Европы срок. Однако все сроки уже прошли, а палата общин изменять законодательство отказывается.

Так что если КС не отменит закон о люстрации, то ЕСПЧ реально ничего сделать не сможет, если Киев будет противиться. Правда, Европейский суд может потребовать восстановить чиновников в должности. Но если такие решения и будут приняты, это произойдет так не скоро, что многих должностей для восстановления может не оказаться — например, если будет реализована децентрализация, и в соответствии с ней ликвидируют районные администрации.

Но вмешательство ЕСПЧ в украинскую люстрацию — отдаленная перспектива. А ближайшая — даже при серьезной коррекции люстрационного закона — вряд ли будет означать торжество справедливости. Конечно, при желании можно легко и убедительно преподнести возможное ограничение люстрации Конституционным Судом как справедливый акт: ведь профессионалы не виноваты, что работали при прошлой власти. Но все равно горький осадок у тех, кто творил майданы, при этом останется. А чтобы его не было и чтобы власть не растеряла свою опору (причем вооруженную), этой опоре потребуется компенсация.

Т. о. если произойдет ограничение люстрации, то оно осуществится под лозунгом «Надо не увольнять тысячи чиновников среднего пошиба, а осудить реальных врагов украинского народа». Т. е. вместе с вердиктом КС о незаконности увольнений тут же произойдет возбуждение уголовных дел против ряда бывших и нынешних парламентариев и других известных фигур, которых обвинят в сепаратизме, разработке «законов 16 января» и прочих грехах перед Украиной.

И начнется очередной раунд бесконечной внутриукраинской политической борьбы.