Украина, Россия, Америка

 Предлагаю статью о логике украинских событий 

Украина, Россия, Америка

Борис Пушкарев

Украина, если следовать словам, сказанным Юлием Цезарем про Галлию, состоит из трех частей. Западная часть, со времен княжества Галицкого, действительно никогда частью России не была. Она вошла сперва в состав польско-литовского государства, затем после раздела Польши стала частью Австро-Венгерской империи, потом снова Польши, и только Сталин включил ее в состав СССР. Так что у западных украинцев было основание скандировать на Майдане: «Украина – це Европа».

Средняя же часть, традиционно именуемая Малороссией, была, по решению Переяславской Рады воссоединена с Россией в 1653 г. Эта окраина империи отличалась своим языковым и культурным своеобразием, но попытка Мазепы отторгнуть ее от России при Петре Великом не нашла поддержки у населения и привела лишь к поражению Швеции вдали от своих границ – под Полтавой.

Юго-восточная часть, или Новороссия, вообще отношения к этнической Украине не имеет, кроме того, что через нее скакали казаки Запорожской Сечи во время своих походов. Редконаселенные степи были завоеваны при Екатерине II, затем заселялись и осваивались Российской Империей, строившей черноморские порты и индустрию Донбасса.

Украинский национализм

Идея существования отдельной украинской нации и, следовательно, необходимости иметь самостоятельное государство, созрела во второй половине XIX века в Галиции, не без помощи австрийских властей. В это время шло национальное пробуждение ряда славянских народов, с надеждой взиравших на Россию, ожидавших от нее помощи против австро-венгерской или турецкой власти. Австро-Венгрия называла это явление панславизмом и искала ему противовес – славянский национализм, направленный против России. Эта роль досталась украинцам, как изложено в книге Николая Ульянова «Происхождение украинского сепаратизма» (Происхождение украинского сепаратизма / Н.И. Ульянов . – М.: Индрик, 1996 . – 278, [9] с.). Создавался формальный украинский язык, с множеством заимствований из польского и отличным от русского алфавитом (Тарас Шевченко писал по-украински русскими буквами), сочинялась собственная история, и идеология национального антагонизма: против поляков, евреев, и москалей.

В начале Великой войны в 1914 г. русские войска продвинулись вглубь Галиции, но гражданские оккупационные власти, боясь украинского сепаратизма, повели себя неуклюже: занимались русификацией и требовали перехода униатов в православие, тогда как Униатская церковь, совмещающая православный обряд с подчинением Римскому Папе, служила важным национальным символом на Западной Украине. Одновременно, под австрийской властью, среди галичан и особенно карпатороссов, сильны были и пророссийские настроения. Для тех, кто их разделял, австрийцы создали в Талергофе первый в Европе концлагерь.

После Февральской революции 1917 г., признаки украинского национализма проявились в Киеве, сперва в мягкой форме. Образовалась украинская Центральная Рада и провозгласила автономию. Как и по всей стране, самой многочисленной на Украине была партия эсеров, и Керенский требованиям своих партийных товарищей уступил. Но дальше Рада не шла, ожидая решений Всероссийского Учредительного Собрания.

Попытка независимости

После разгона Учредительного Собрания большевиками, желая избежать их власти, Центральная Рада 25 января 1918 г. провозгласила независимость Украины. Это позволило ей участвовать в брестских мирных переговорах и заключить не только мир, но и союз с Германией и Австро-Венгрией, договориться об оккупации ими Украины и поставках им украинского хлеба. По стратегическим соображениям, немцы оккупировали и южнорусские области до черноморского побережья. Там находилась Донецко-Криворожская Советская Республика, которую оккупировали по отдельному соглашению с Лениным.

Из Киева немцы вытеснили захвативших его большевиков и власть под оккупацией взял гетман Скоропадский, местный землевладелец и генерал царской армии. Раду распустили, ее охрана ушла к Скоропадскому. Политика оккупационных властей – особенно отмена принятой Радой земельной реформы и возврат помещикам взятых крестьянами земель – вызывала широкое недовольство. Повсюду стали возникать отряды самочинных атаманов и «батек». Перед отступлением немцев Скоропадский, желая переориентироваться на Деникина и Антанту, издал 14 ноября 1918 г. грамоту о федерации с Россией. Но собственной военной силы у него практически не было, против него в Белой Церкви восстал Симон Петлюра и 14 декабря захватил Киев. Украина, во власти разных партизанских отрядов, погрузилась в бесправие и хаос. Распространились еврейские погромы. Особо ими отличились отряды Петлюры – социалиста и националиста. Например, в марте 1919 г. в Проскурове петлюровская «Запорожская бригада» вырезала холодным оружием 3 тысячи евреев. Всего, за время гражданской войны на Украине исследователи насчитали 887 еврейских погромов, после которых была похоронена 31 тыс. жертв.

Пользуясь этим хаосом, большевики в феврале 1919 г. во второй раз заняли Киев, учинив там свои расправы. Но в ходе летнего наступления Деникина Киев 31 августа взяли общими усилиями белые войска генерала Бредова и галицийские части генерала Кравса. Когда начался их совместный парад под трехцветным и желто-синим флагами, прискакали гонцы Петлюры и сорвали бело-сине-красный флаг. С петлюровцами начались длинные переговоры, увенчавшиеся тем, что они объявили Белому движению войну и обратились за помощью к Ленину. Не дожидаясь ее, Бредов разбил петлюровцев и изгнал их с Украины. Петлюра бежал в Париж, где был убит евреем – за погромы. Но цена этой победы была огромна. Части Бредова не смогли участвовать в решающей битве Гражданской войны под Орлом, где белым не хватило для победы лишь небольшого численного перевеса. 14 декабря 1919 г. большевики в третий раз заняли Киев – теперь надолго. Помог большевикам победить под Орлом не один Петлюра. Махно открыл против Деникина второй фронт под Екатеринославом, а поляки приостановили военные действия на Волыни, дав Ленину перебросить три десятка тысяч красноармейцев под Орел. Идея «Единой и Неделимой» нравился не всем, но все взамен получили советскую власть – кто сразу, а кто в рассрочку.

Между двух войн

По Рижскому мирному договору в марте 1921 г. к Польше отошли земли Западной Белоруссии и Западной Украины с населением около 20 млн. человек. Жившие к востоку от новой границы стали гражданами советской Украины. Там в 1920-е годы шла усиленная советизация и украинизация. Политика в пользу титульных наций соответствовала тогда генеральной линии партии. В 1930 г. началась катастрофа коллективизации, закончившаяся голодомором. Украинские националисты представляют голодомор как геноцид украинцев учиненный москалями. Но был он, конечно, явлением всесоюзным, направленным против самодеятельного крестьянства. По всему СССР от коллективизации погибло около 9 млн. человек, из них около 4 млн. на Украине. То есть, голодомор на Украине был суровее, чем в среднем по стране, но всё же украинцы составили менее половины его жертв. Только об остальных вспоминают, к сожалению, реже. С 1934 года изменилась генеральная линия партии. Вместо верности мировому интернационалу от граждан стали требовать верности социалистической Родине, фактически полагаясь на патриотизм русский. «Буржуазный» национализм на местах стали подавлять, и в результате погибли многие, кто проводил украинизацию 1920-х годов.

Тем временем на Западной Украине, под польской властью, в 1934 году возникла Организация Украинских Националистов (ОУН) руководимая Степаном Бандерой. Следуя лозунгу «Украина для украинцев», ОУН выступала против поляков, евреев и москалей. Но до москалей было далеко, первоочередной задачей стало добиться независимости хотя бы в пределах тогдашней Польши, и ОУН вела террор против представителей польской власти. Польское государство обоснованно считало ОУН организацией сепаратистов и террористов; в тюрьме очутился и сам Бандера.

Вторая Мировая война и после неё

Согласно договору Молотова-Риббентропа от 23 августа 1939, Красная Армия 17 сентября оккупировала восточные земли Польши, НКВД начал аресты и депортации противников советской власти, в том числе украинских националистов. Но менее, чем через два года советская оккупация сменилась немецкой и Степан Бандера поспешил 30 июня 1941 г. провозгласить во Львове Независимую Украину. Это не входило в планы гитлеровской политики. Бандеру арестовали и продержали в заключении до сентября 1944 года. Но украинские националисты стали вступать в разные немецкие формирования: дивизию СС «Галичина», отряды охраняющие концлагеря и отряды участвовавшие в расстрелах евреев. Были и просто полицаи, охранявшие порядок в деревне. Весной 1943 года, когда победа Германии стала сомнительной, националисты ОУН образовали Украинскую повстанческую армию (УПА). Ее задачей была партизанская борьба на два фронта – против немцев и против большевиков. Но она нашла себе еще третий фронт – против польского гражданского населения, по принципу «Украина для украинцев». Погромы и убийства десятков тысяч поляков под немецкой оккупацией в 1943 г. лежат черным пятном на истории украинского сопротивления. В годы войны принято было делить украинцев на сепаратистов и федералистов, то есть тех, кто склонен к федерации с Россией. Последних думал объединить в своем движения Власов, но это не получилось. С уходом немецких войск партизанские действия УПА приняли чисто антисоветский характер, охватив, особенно, Галицию и Волынь. В конце войны немцы им забрасывали помощь по воздуху, но держались они и после войны еще около пяти лет. Помимо УПА, партизанские отряды действовали в Литве, в Белоруссии, и у нас на Брянщине. В целом их жертвой стало 28 000 советских чиновников и военных, а сами они потеряли 200 000 убитыми и 340 000 взятыми в плен. Последние попали в ГУЛАГ и позже стали там первыми участниками забастовок и восстаний. Полумиллионный масштаб движения антисоветских партизан мало известен в России, но на их родине о них помнят.

Американский след

По Ялтинскому договору, жители областей, присоединенных к СССР после 1 сентября 1939 и оказавшиеся после войны на Западе, выдаче в СССР не подлежали. Таким образом, если западные союзники были обязаны выдавать Сталину казаков и военнослужащих РОА, то военнослужащие СС дивизии «Галичина» и подобных формирований могли оставаться на Западе. Действительно, жители Прибалтики и Западной Украины составили большинство оставшихся на Западе «перемещенных лиц». В их числе был и Степан Бандера, убитый советским агентом в 1959 году в Германии. Следующим этапом эмиграции стали США, где образовалось их влиятельное политическое лобби. Глава «Украинского конгресса» Лев Добрянский постоянно консультировал американских законодателей, которые выдали такие перлы как «Закон о порабощенных нациях», где в числе порабощенных коммунизмом указан вымышленный Альфредом Розенбергом Идель-Урал, но нет первой жертвы коммунизма – русских.

В начале холодной войны США рассматривали СССР скорее как монолит, но затем послышались голоса «а вы знаете, ведь в СССР живут не одни русские, надо обращать внимание и на другие национальности». Это внимание долгое время ограничивалось передачами по радио на языках разных народов СССР. Политического распада страны, начиненной атомным оружием, американцы боялись. Еще летом 1991 года, когда Горбачев в Ново-Огареве вел переговоры о новом союзном договоре, президент Буш-старший в Киеве убеждал украинцев, что союз должен быть не рыхлым, а крепким, чему свидетельство – история США.

Распад СССР после неудачного путча ГКЧП застиг американцев врасплох. Ради ослабления диктатуры КПСС они готовы были идти на многое – и платить Горбачеву больше за уход из Германии, и действительно не расширять НАТО на восток, и обсуждать масштабные займы для облегчения перехода от социализма к рынку; ЦРУ воздерживалось от вмешательства во внутрисоветские дела. Но вдруг оказалось, что русские всё делают сами: и Варшавский договор распустили без каких-либо условий, и КПСС закрыли, и реформы проводят сами, хотя денег у них на это нет.

В таком случае – зачем им помогать? Только себе конкурента наживать. А вакуум власти на востоке кем-то заполнится, так лучше его заполним мы. Так на смену доктрине «руки прочь от взрывоопасного СССР» пришла доктрина «дави Россию, пока она слаба, отодвигай ее на восток». В 1999 г. – еще при Ельцине – в НАТО были приняты Венгрия, Польша и Чехия, а в 2004 г. еще четыре восточноевропейских страны плюс три прибалтийских республики бывшего СССР. Мало того, США вышли из договора об отказе от противоракетной обороны и стали искать, где бы разместить противоракетные установки поближе к границам России.

Затем приняли режим Саакашвили в Грузии за форпост демократии и помогли ему начать авантюру в Южной Осетии, вину за которую хотели свалить на Россию. Сомневаться в надежности Саакашвили было не надо, ведь он окончил Колумбийский университет и на хорошем английском языке сам объяснял американцам всё про демократию в Грузии. Лет десять спустя подобным образом дамы из Госдепа нашли Яценюка: он посещал Новую школу общественных наук в Нью-Йорке, ну чем не либерал? Хотя лучше бы вспомнили слова президента Трумэна, сказанные про деятеля его времени: «Он, конечно, сукин сын, но он наш сукин сын». Впрочем, это детали.

Целую картину легче увидеть, если понять, как американцы толкуют свою национальную безопасность. В современном мире, полагают они, угрозы этой безопасности могут возникать везде, поэтому надо иметь возможность применить огневую силу в любой точке земного шара. Для этого и существуют военные базы по всему свету и авианосный флот на всех океанах. Правда, нет таких баз в КНР, но Китай это особый случай: это главный поставщик ширпотреба в США и главный держатель облигаций их государственного займа. Так что две страны нуждаются друг в друге. А вот Россия – не тот случай. И в систему обороны не входит и в Америке особо не нуждается. В Европе – да! А в Америке? Такая независимая территория, ее надо сужать. Американцы нервно реагируют на Евразийский таможенный союз и его расширение: «Ах, ах, восстанавливают СССР!» Совершенно забывая, в чем была суть СССР. Однажды Дмитрий Медведев пытался им напомнить: СССР ставил на Кубе ракеты, а Россия построила православный храм! Но американские прагматики большой разницы не узрели: и ракеты, и храм – инструменты политики. Важно, что на Кубе вы, а не мы.

После коммунизма возникли новые аргументы против русских: они составляют 2% населения Земли, а владеют 12% ее ископаемых. Это несправедливо! Надо их экспроприировать в пользу всего человечества! Или: Россия ничего не умеет производить, а умеет только качать углеводороды. Это бензоколонка, вообразившая себя государством. Ее торговлю надо прекратить. Или: миссия Америки, как первой демократической страны, обеспечить демократию во всем мире. Потому любой авторитарный режим – враг. Мы убрали Хуссейна, Мубарака, Каддафи, следующий на очереди Асад, а за ним – Путин! Всё это, конечно, риторика публицистов, но она влияет на общественное мнение. И помогает понять политику на Украине.

Украина как плацдарм политики США

Вспомним, как образовалось нынешнее украинское государство. Оно провозгласило независимость от СССР 24 августа 1991 г., через два дня после того, как в Москве отпраздновали победу над ГКЧП, через день после роспуска компартии в РСФСР и за день до того, как Верховный Совет СССР остановил деятельность КПСС по всему Союзу. Если в 1918 году Украина ждала перемен, которые принесет Всероссийское Учредительное Собрание, то на этот раз она торопилась избежать перемен. Ее руководство не хотело радикальных рыночных реформ – в этом был его основной конфликт с Ельциным – и не хотело отказываться от советской конституции. Это было сродни тому пути, которого избежала Россия, когда Ельцин распустил Верховный Совет. Местная элита соглашалась сменить коммунизм на украинский национализм, но в остальном хотела менять как можно меньше. Судьбоносный референдум 1 декабря 1991 г. на Украине – а именно он, а не что либо другое, бесповоротно развалил Советский Союз – дал местному руководству свободу рук, которыми оно не знало, что делать. Учебники истории переписывались на националистический лад, но в остальном реформы шли вяло и экономика отставала от российской.

В этих условиях США поставили себе две задачи: первая, убрать с Украины советское атомное оружие. По Будапештскому договору 1994 года, это было сделано, и Украина признана нейтральной, не входящей ни в какие военные блоки. Вторая задача, способствовать nation-building, то есть строительству нации. Этот термин по сути признавал, что нации то украинской нет, ее только надо строить. Что предполагало вложение средств – более 5 млрд. долларов, как позже признал Госдепартамент – в общественные организации, в основном националистического толка.

Результатом стал первый Майдан или Оранжевая революция 2004 года. На смену безликим номенклатурщикам пришли колоритные националисты – президент Виктор Ющенко и премьер Юлия Тимошенко. Но управление страной существенно не улучшилось. Прибыльные отрасли экономики оставались в руках немногих олигархов и «коррупционная составляющая» в правительстве сохранялась.

На выборах 2010 г. маятник качнулся в сторону России и президентом был избран уроженец Донбасса Виктор Янукович. Он получил 49% голосов, на 3,5% больше, чем Юлия Тимошенко. Ее он посадил в тюрьму, что не прибавило ему популярности ни на западе Украины, ни в Европе. Не оправдал он и надежд многих сторонников на востоке, находясь под давлением националистов и американско-европейской дипломатии.

Янукович согласился завершить подготовку договора об ассоциации Украины с Евросоюзом (ЕС). Договор далек от полного членства Украины в ЕС, но наносит прямой ущерб России среди прочего тем, что открывая европейским товарам свою таможенную границу, Украина тем самым пускала бы их и в Россию. Когда Путин объяснил Януковичу положение, тот согласился отложить подписание договора, намеченное на 21 ноября 2013 г. На поддержку шаткой украинской экономики Путин обещал 15 млрд. долларов, из которых 3 сразу и поступили.

Суть дела, конечно, не сводилась к таможенным вопросам. А заключалась в том, что ассоциация с ЕС это первый шаг на пути, который приведет – куда? К тому, что граница Европы пройдет в 30 км от Белгорода, а войска НАТО станут в Крыму? Ни одно правительство, соблюдающее национальные интересы России, не могло такого допустить. И серьезным западным политикам это было бы ясно. Но серьезных политиков не было ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе. А были механики аппарата расширения.

Отсрочка подписания договора с ЕС вызвала 21 ноября 2013 взрыв демонстраций в Киеве на Майдане. Демонстранты хотели чувствовать себя европейцами, вырваться из советского наследия, блюстителем которого видели Россию и ее Таможенный (Таежный на их жаргоне) союз. Хотя по логике истории и экономических связей, Украине место именно в нем. Как болезненно будет вырывать Украину из ее естественного лона не смущало тех, для кого самое страшное – «российский империализм». Были на Евромайдане, бесспорно, и искренние антикоммунисты и демократы, но руководство быстро взяли в руки жестко организованные партии бандеровцев (националистов) разного толка. От имени Госдепартамента США Виктория Нулэнд раздавала пончики на Майдане и договаривалась с его руководством о подготовке государственного переворота.

Янукович не хотел применять против демонстрантов силу. Он противопоставил им безоружных милиционеров и внутренние войска. В Турции премьер Эрдаган справился с демонстрантами водометами и слезоточивым газом и был избран президентом. Янукович так действовать не желал и был смещен. Противостояние длилось три месяца. Наконец 18-20 февраля 2014 г. противники Януковича начали активные беспорядки, а нанятые ими снайперы открыли стрельбу, в которой хотели обвинить Януковича. Убито было около 75 человек, включая и стражей порядка. В Киев прибыли иностранные министры Германии и Франции, договорились с Януковичем о досрочных президентских выборах. Американский посол публично заверил Януковича, что именно он лучше всех доведет страну до выборов. Янукович отправился на митинг в Харьков, и был тут же смещен, без каких либо требуемых конституцией процедур.

Новое правительство возглавил рекомендованный Госдепартаментом США Арсений Яценюк, и первым делом объявил о недопустимости использования русского языка как государственного. Захват власти в Киеве националистами вызвал волну демонстраций от Харькова до Одессы. Януковича спросили, почему нет демонстраций в Донбассе?» Он ответил, что шахтеры свое слово еще скажут. И сказали.

Пока же решительнее всех стал действовать Крым, всегда ощущавший себя русским. Его Верховный Совет уже 24 февраля отказался подчиняться правительству в Киеве, а 6 марта высказался за присоединение к России. Референдум о статусе полуострова, намеченный на 25 мая, был передвинут на 15 марта, и дал однозначный результат в пользу независимости с последующим вхождением в состав Российской Федерации, которое и состоялось 18 марта 2014 г.

Западные державы и киевское правительство сочли референдум не правомочным, обвинили Россию в оккупации и аннексии Крыма. Хотя российские войска оставались в казармах в Севастополе, обеспечили безопасность Симферопольского аэропорта, но на улицах во время голосования не показывались. Порядок обеспечивали местные крымские силы и переход прошел мирно, один лишь украинский снайпер двух человек убил. Но на Россию посыпались международные санкции, не за нарушение каких либо правовых норм, а за то, что всё было сделано без согласия Запада. Интересно, чего там ждали? Что Россия скажет крымчанам: мы бы вас рады принять в РФ, да Евросоюз не разрешает?

Пример Крыма оказался заразительным и в начале апреля Донецкая и Луганская области провозгласили себя народными республиками. Сперва думали о «федерализация» Украины, о превращении ее в союз, обеспечивающий культурную самобытность и существенную меру самоуправления отдельным регионам, что находило отклик и в других русскоязычных областях. Киевское правительство встретило федералистов в штыки, назвало их сепаратистами, которыми они вскоре и стали. Другого эпитета, террористов, они не заслужили, хотя стали создавать отряды ополчения которые, следуя более раннему примеру западноукраинских националистов, занимали правительственные здания и склады оружия, часто при содействии местной милиции. Отстраивалась местная власть.

Киев переговоров с ней вести не захотел, а объявил «антитеррористическую операцию» (АТО) и уже 12 апреля произошли первые вооруженные стычки под Славянском. Затем в Киев из Вашингтона прилетел директор ЦРУ Джон Бреннан с группой военных специалистов, которые разработали тактику АТО. Она сводилась к тому, что в боях с собственным населением украинская армия может быть ненадежной, потому личный боевой контакт надо свести к минимуму. Артиллерийским огнем надо деморализовать местных жителей, сделать их жизнь несносной, чтобы они сами потребовали ухода повстанцев. По этому сценарию и работала украинская армия, подкрепленная отрядами добровольцев-националистов. Главным успехом стало взятие Славянска, где, после трехмесячного обстрела гражданское население, понеся потери убитыми и ранеными, осталось без тока, без воды и продуктов. Во второй половине августа подобная судьба грозила и Луганску. Россия настаивала на гуманитарной помощи гражданскому населению, соорудила конвой в 240 грузовиков, которые Киев задерживал. В итоге ополченцы его провели. Вице-президент США Джо Байден назвал провоз гуманитарной помощи без разрешения украинцев «возмутительной провокацией». Его возмущение имело основание: Луганск не был сдан, напротив, в войне наступил перелом: ополченцы перешли в наступление, подкрепленные добровольцами из России; оружие они себе добыли у противника. Поражения побудили Киев пойти на требуемые Россией прямые переговоры с Донецкой и Луганской республиками в Минске. Соглашения, подобные подписанным там, Киев мог заключить еще в апреле, но предпочел 5 месяцев беспощадной войны. Богатая на преступления история украинских националистов пополнилась новыми; заживо сожженными демонстрантами в Одессе, названными «майскими шашлычками», и гибелью малазийского Боинга с 298 людьми на борту, сбитого украинцами для того, чтобы обвинить ополченцев в международном терроризме. Поколебало ли всё это на Западе веру в украинскую демократию – не ясно.

Война, начатая по сути американцами, поддержавшими свержение умеренного правительства в пользу экстремистов, принесла физические потери, и кроме того усилила ожесточение и поляризацию в обществе. Она была не только войной украинских националистов против русского населения Донбасса, но и войной Америки против России за структуру миропорядка: однополярный или многополярный мир.

«Миродержавие или мироустройство?» – спрашивал Роман Редлих, один из главных идеологов НТС, автор книг «Советское общество», «Сталинщина, как духовный феномен» и др.       Попытка «изолировать Россию» привела лишь к ее дальнейшему сближению с Китаем и Южной Америкой и стала шагом в сторону многополярного мира.

 Источник:  Журнал "Посев", №10, 2014г.