Отец Борис: О мертвых-живых, о воскресении…

Очень важная проповедь. И очень тяжёлая. Ведь если прислушаться к словам отца Бориса, понять их, принять, то можно увидеть самого себя. И, возможно, не всем из нас понравится собственное отражение. Но, увы. Реальность надо принимать таковой, какая она есть. Не для того, что бы ужаснуться и кричать в истерике «всё пропало», а для того, что бы понять ошибки, и преодолеть их. В первую очередь, работая над собой, и помогая другим. «Спаси себя и вокруг тебя спасутся тысячи», – так говорят православные, и это верная формула настоящей жизни и воскресения.

Ниже привожу стенограмму проповеди:

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Братья и сестры. С одного знаменательного события — я имею в виду референдум 11 мая — прошло уже более полугода. И вот я хотел бы подвести некоторые итоги, которые помогут нам в какой-то мере понять ситуацию, в которой мы находимся сейчас.

Когда проводился референдум, многие люди даже и не... ну, сомневались в том, что это возможно. И вот мне пришлось участвовать в этом референдуме. Потому что посёлок, в котором я жил, там порядка шести тысяч человек. И вот когда я поинтересовался, будет ли референдум, мне в поссовете сказали, что, в принципе, власть и не запрещает, но кто же возьмёт на себя ответственность? И вот мне пришлось взять эту ответственность на себя, так как больше никого не нашлось.

И вот, произошло удивительное. Меня очень просто и активно поддержали люди и референдум прошёл. Мы даже не ожидали, насколько это будет успешно. И вот, когда референдум прошёл и мы получили результаты его, мы были ошеломлены этими результатами. 99 процентов у нас высказались за независимость. Независимость от греха, прежде всего. Потому что то, к чему вели и ведут Украину — это рабство греха.

И вот прошло полгода, даже больше. И можно сравнить результаты референдума: по Донбассу — ну где-то порядка девяносто восьми процентов проголосовали за независимость. Но вот сейчас, реально, в Донбассе ополчение насчитывает примерно 20-30 тысяч. В процентном отношении от общего населения Донбасса — 7 млн — это менее полупроцента. Где-то 0,3 процента. Вот таковы реальные цифры.

То есть получается, что люди хотели, но вот чтобы их желание воплотилось в жизнь, оказалось очень мало людей, которые готовы за это реально бороться. И вот те более девяноста процентов людей, которые вроде бы хотели, но на самом деле оказались бессильными, как раз и характеризуют наше настоящее положение.

Где-то в конце 90-х годов меня — я был священником, служил — и меня начало посещать какое-то странное чувство, что я живу среди мёртвых людей. Конечно, не все — прихожане, мои близкие — да, они были живы, но вот когда я общался со многими людьми, просто по жизни, создавалось такое как-то внутреннее впечатление, что они мертвы. Хотя они живы, и разговаривают, действуют, работают.

Я заинтересовался этим. Это было непросто, потому что это было очень тяжело ощущать. И вот оказалось, что это ощущение совсем не новое. Великий наш писатель, Лев Николаевич Толстой, есть у него такой роман бессмертный «Живой труп» о Феде Протасове, когда человек оказался в этой жизни лишним. Я начал интересоваться этим дальше и вот пришёл к удивительным открытиям для себя.

Есть такое понятие — «зомби». Я начал интересоваться и выяснилось, что это, оказывается, термин из Африки. Там колдуны — не знаю, правда это или нет — якобы оживляют некоторых умерших, которые живут некоторое время и исполняют какую-то заложенную в них программу этими колдунами. То есть, это получаются как бы биороботы.

И вот удивительно, но я ощутил очень точное сравнение с тем, что я чувствовал и ощущал вокруг. Действительно, вроде живые люди, а с другой стороны — мёртвые. Биороботы.

И вот, когда ещё в 2004-м году начался майдан первый, я очень остро это ощутил, потому что люди вроде живые, вроде это самое, но какие-то они зомбированные вот этими лозунгами несуразными, хотя ведь, с другой стороны, их стремление покончить с коррупцией, сделать жизнь лучше, было совершенно искреннее. Точно так же, как совершенно искренними были желания людей быть свободными от греха.

Но вот что реально получилось. Реально получилось то, что те люди, которые были духовно мертвы, они сейчас зомбированы. И вот они сейчас воюют против нас. Такова реальность. И вот те более 90 процентов людей, которые, вроде бы, чего-то и хотят хорошего, а на самом деле, ничего для этого не делают, они служат страшно питательной средой для тёмных сил.

Ведь во время войны действует такой принцип: кто не с нами, тот против нас. И вот люди нейтральные, реально, по жизни нейтральные, они оказываются врагами как той, так и другой стороне, потому что они ни с кем. Это страшное болото, которое засасывает человеческие души и лишает их жажды нормальной человеческой жизни. Они готовы покориться чему угодно, лишь бы их не трогали. Вот это как раз и нужно тёмным силам — непротивление злу.

А я как-то случайно увидел передачу, не полностью, правда, одного нашего знаменитого актёра и режиссёра, и он там потрясающе рассказывал о русской тишине. О том, как весь запад... ну простите, может быть... мочится в памперсы от страха перед этой тишиной.


Грустно. Ведь именно тишина и нужна Сатане чтобы властвовать и забирать наши души. Не знаю, сколько они испортили «памперсов», но то, что мы упустили время, и Сатана завоевал и завоёвывает всё новые и новые позиции, это страшно. Это реальность.

Когда я оказался... пришёл в батальон «Восток», я здесь встретил ребят из Осетии, ополченцев. Их немного, небольшая группа. Я с ними познакомился и спросил: а почему вы здесь? И они ответили: в 2008-м году Осетия чуть было не была уничтожена полностью. Как народ, как культура. Но благодаря России мы выжили. И вот сейчас мы здесь, чтобы защитить свою Осетию. Ведь если здесь — это тоже наша земля, большая наша земля — если здесь мы не победим, враг придёт в Осетию и уничтожит её.

Какие простые, мудрые слова!

Действительно так. Ведь лучше защитить свою землю не на своей земле, а где-то подальше. Не пустить врага на свою землю. Но у нас получается наоборот: мы сдали Югославию, сдали Ливию, и вот теперь война пришла на нашу землю.

И то, что сейчас многие пытаются нам помочь гуманитарно — это, конечно, хорошо. Нам нужно помнить, что время майданов, время митингов прошло. На войне это уже не имеет никакого значения — «марши мира» и всё прочее. На войне нужно восставать реально против зла и побеждать. Иначе победит зло.

И вот здесь, в ополчении, я вдруг стал чувствовать удивительное ощущение, противоположное тому, о чём я говорил, что «я живу среди мёртвых людей». Здесь я увидел не живых людей, а людей воскресающих.

Это очень важно понять. Ведь Господь, когда входил в Иерусалим, все его встречали, как царя. Но через пять дней кричали: «распни, распни его!». Как наша ситуация сейчас похожа на это — когда нам предложили свободу, мы с радостью за неё проголосовали. Но сейчас мы распинаем эту свободу своим молчанием, своим бездействием, и не только здесь, в Донбассе, а во всей России.

Ведь те цифры примерные, которые я привёл, о девяноста, и даже более девяноста процентах равнодушных, они такие же, наверное, и в России. И мало что так красиво говорить по телевизору, или показывать победоносную войну в кино, а реальность какова?

И вот мы должны понять, что ребятам из Осетии не Путин сказал «Идите и воюйте», он, может быть, даже этого бы и не разрешил. Они сами пришли воевать здесь за свою землю. И мы должны понять, что здесь идёт битва за всю Россию. За наше будущее. А Россия спит и молчит. Так же, как, к сожалению, может, уже не спит, а мучается, но так же молчит и Донбасс. Те полпроцента — это ничтожно мало. Когда я начал этим вопросом интересоваться, коснулся истории, и оказалось, что если хотя бы пять процентов от населения реально активно что-то поддерживают, они уже могут победить. Если же это процентов десять, то победа здесь уже несомненна. И сколько же нам нужно ждать, чтоб это болото, страшное равнодушие, было разбужено.

Мы часто осуждаем Путина, что он не ввёл войска, или что-то ещё, но мы должны понять — не от Путина это зависит, а от нас. Ведь наверное ему не менее, чем мне, известны те цифры, о которых я вам сказал. И он опирается на них в своих действиях, выводах. Наверное, по-своему, прав. А где мы? Ведь не Путину принадлежит Россия, а нам. А если мы отдадим Ельцину, Путину, или кому-то ещё — значит, мы её просто сдадим Сатане.

Я не пытаюсь приравнять Путина или кого-то ещё к Сатане. Конечно же, нет. Они люди, они политики, и им очень непросто. Как можно управлять людьми, которые желания высказывают, но вот реально воплотить их не хотят. Не желают. Я не скажу, что не могут. Могут. Но уж я это увидел здесь, реально, когда люди в значительном меньшинстве, воюя за правду, одерживают победы, не сдаются и не собираются сдаваться. Мы, как Брестская крепость. Когда защитники Брестской крепости отстаивали её, они искренне верили в то, что советские войска отгонят немцев и освободят их. Но их надежды были тщетны — Брестская крепость пала, хотя осталась символом несгибаемого героизма. Будет ли той крепостью Донбасс или станет началом освобождения — и не только, не столько нашей великой России, сколько освобождения каждого из нас от рабства грехов, от смерти.

Сейчас Донбасс — это очаг нашего воскресения, и духовного, и телесного. Я это вижу. Это видят и понимают те, кто сейчас с оружием в руках реально отстаивает это право — право всех нас, всех людей, жить по заповедям божьим. Воскреснуть от греха и построить новое государство по заповедям божьим. Это — наша задача. Будет ли она реализована, зависит не только от нынешнего ополчения Донбасса, это зависит от каждого из вас. Жить во грехах, жить смертным или воскреснуть — ваш выбор, братья и сестры.

Аминь.