Правительство открыто саботируют требование президента запустить импортозамещение

В середине октября к пулу участников антироссийской санкционной кампании присоединилась Норвегия.

Правительство этой скандинавской страны одобрило пакет секторальных мер в отношении ключевых субъектов российской экономики, введенный Евросоюзом 12 сентября.

Несмотря на то, что Норвегия не входит в ЕС, власти королевства исправно «зеркалят» все решения Вашингтона и Брюсселя по поводу усиления торговой изоляции РФ.

В свою очередь, наиболее слабонервная часть правящей российской бюрократии, похоже, плохо держит удар и готова, косвенно признав поражение России в санкционной войне, попробовать в одностороннем порядке выйти из экономического клинча с Западом.

Об этом свидетельствуют признаки саботажа в реализации продекларированной на самом высшем политическом уровне программы импортозамещения.

Как пишут российские СМИ, под сурдинку разговоров о защите интересов российского потребителя, который якобы невыносимо страдает от исчезновения в продаже фуагра и хамона, в списке запрещенных к ввозу в Россию продуктов появляются все новые непредусмотренные изначально исключения.

В числе последних уступок монстрам транснационального агропрома - снятие кабинетом Дмитрия Медведева запрета на импорт безлактозное молоко и молочную продукцию.

Как поясняют эксперты пищевой промышленности, под эту статью (вместе с действительно безопасными продуктами для лиц с лактазной недостаточностью) в принципе подпадает почти весь спектр молочной продукции.

Начиная с масла, низколактозных твердых сыров, молока, кефиров, йогуртов и заканчивая пармезаном.

Кроме того, если кому-то из западных конкурентов российских производителей все же не удастся воспользоваться любезно предоставленными им послаблениями, это не станет препятствием для триумфального возвращения на российский рынок. Поскольку в их арсенале остается такая лазейка как, например, возможность переориентировать поставки с европейских предприятий Nestle, Unilever, Valio или Danon на корпоративные «дочки» из стран, не попавших под запрет. Доставка в Россию откуда-нибудь из Чили, конечно, обойдется чуть дороже, но это не станет непреодолимой преградой на пути к обогащению за счет российского покупателя.

Еще более простой вариант – воспользоваться известными слабыми местами Таможенного союза. Например, завозить из Литвы тот же высоколактозный творог в весовом состоянии в соседнюю Белоруссию. Затем расфасовывать его на месте и продавать в Россию в качестве «белорусского продукта». Примерно таким же образом россияне успели за последнее время познакомиться с белорусско-норвежской семгой и форелью.

Еще одним лишним подтверждением того, что заявленное российскими властями импортозамещение продовольственных товаров так и останется на бумаге, стала бурная активность, которую развил в последние месяцы Россельхознадзор. После вступления России в ВТО это бдительное бюрократическое око (одно из двух основных вместе с Роспотребнадзором) помимо прочего еще выполняет функцию нетарифной защиты российского рынка от зарубежных конкурентов. Показательно, что за 2 месяца действий ограничения на ввоз продуктов из США и Евросоюза, зарубежные поставщики получили от Россельхознадзора почти вдвое больше разрешений, чем год назад за аналогичный период – 89 против 53.

Председатель правления Национального союза производителей молока Андрей Даниленко подтверждает, что под видом «лечебной» безлактозной молочной продукции на рынок может попадать практически вся «кисломолочка», сыры. При этом у него есть основания полагать, что этот шаг очень сильно лоббирует «одна небезызвестная финская компания». При этом и у нас  заводы, которые сегодня производят безлактозную продукцию. И самое главное, что они способны увеличивать мощности и наращивать производство.

Председатель Русского экономического общества им. С.Ф.Шарапова, проф. МГИМО Валентин Катасонов согласен с тем, что «всё упирается в лоббизм»:

- И это еще самое невинное слово, которое можно использовать. Речь идет о «пятой колонне», которая продвигает интересы Запада. Причем, не только на экономическом, но и на политическом направлении. По сути дела, наши чиновники это представители т.н. «офшорной аристократии». То есть у нас во власти находятся нерезиденты, которые имеют счета и имущество за рубежом. Как сказано в Евангелии: «там, где богатство твоё, там и сердце твоё». В этом смысле у нас сложилась нетерпимая ситуация. Самое страшное, что угрожает России - это не западные спецслужбы, ЦРУ или что-то еще, а собственная «пятая колонна».
Недаром Бжезинский как-то спросил, обращаясь к российским представителям: «А что такое ваша элита, если она хранит $500 млрд. в американских банках»? Дескать, это еще надо подумать, чья это элита – ваша или наша.

В: Но ведь Запад периодически проводит кампанию по «раскулачиванию» российских «офшорных аристократов». С чем связан почти безлимитный кредит доверия к тому, кто держит тебя на крючке?

О: Хранить деньги на Западе действительно становится небезопасно. Даже по отношению к лояльным ставленникам «священное право» частной собственности не гарантировано. Национализация российской элиты - это процесс, который может быть начат только сверху. Но необходима политическая воля.

В противном случае мы не сможем ни произвести импортозамещение, ни поднять на ноги своих аграриев.

В: Какие первоочередные меры необходимо предпринять для этого?

О: В первую очередь, сам собой напрашивается такой вариант решения проблемы, как выход России из ВТО. Но пока никто даже не шелохнулся в этом направлении. Что получается? США доминируют в ВТО. Но они же первыми нарушают принципы и устав организации. Зачем, спрашивается, тогда России находиться ВТО, если это приносит одни убытки? Любая домохозяйка уже понимает, что в нашей экономике творится что-то неладное. Власти все неудачи списывают на геополитику и санкции. Устранение нашей «офшорной аристократии» (не физическое, разумеется) - это ключевой вопрос выживания нашей экономики.

Помню, какой разнос Виктория Нуланд устроила Ринату Ахметову в январе 2014 года. После чего тот сделал «правильные выводы». С Коломойским вообще особая история. Мало кто знает, но через его офшорные структуры США финансировали военные операции. Наивно полагать, что он содержит частные батальоны на личные средства. Нет, это казенные деньги, которые проходят по длинной цепочке (через благотворительные фонды, затем через офшоры). В её конце находятся структуры Коломойского, который позиционирует себя в качестве «благодетелей».

В: Как можно избавиться от офшорной ахиллесовой пяты?

О: Я уже много раз говорил о том, что есть очень простое решение, которое не требует времени и затрат. Президенту нужно просто подписать указ, чтобы в месячный срок все офшорные компании перерегистрировались в российской юрисдикции. Речь идет не только о деньгах и офшорных счетах. Главная проблема в том, что по оценкам депутата Евгения Федорова, примерно 90% наших крупных компаний зарегистрированы в зарубежных юрисдикциях. Это может иметь очень серьезные последствия для нашей экономики – Запад в состоянии заблокировать работу целых отраслей. Из России не просто выкачиваются капиталы, но и управление компаниями происходит оттуда. Получается, российской экономикой управляет не Министерство экономического развития, а кто-то другой

Британские или американские компании тоже грешат тем, что выводят в офшоры свою прибыль. Из-за чего только казна США недосчитывается сотен миллиардов долларов. Но у нас в офшоры выводится не только прибыль, но целые предприятия. Физически активы находятся здесь, а де-юре они там. Это параллельная экономика представляет зеркальное отражение российской.

В: При этом вместо деофшоризации мы видим работу по созданию дополнительных стимулов и гарантий для организаторов бегства капиталов.

О: Я еще не читал законопроект, за который в первом чтении проголосовала Госдума. Но знаю, что еще 1,5 года назад предпринималась попытка протащить аналогичный закон, когда был создан кипрский прецедент конфискации вкладов. Тогда законопроект не прошел. С его нынешней редакцией я не знаком, но прежняя версия была откровенно циничной, если не сказать хамской. Тогда предлагалось напрямую компенсировать потери нашего бизнеса в случае судебного «отжима» активов, размещенных за рубежом. При этом никто бы в России не возражал, если бы компенсация происходила за счет национализации российского имущества нерезидентов, не затрагивая наш бюджет. В противном случае РФ просто обанкротится. Фактически это приватизация нашего бюджета. Получается, что один раз Россию уже обворовали, вывели активы и капиталы за рубеж, а второй раз у нас украдут еще и бюджет.

Еще один наш коллега, - старший аналитик ИК «Риком-Траст» Владислав Жуковский, - считает, что ура-патриотические разговоры про импортозамещение, обещание властей повернуться лицом к реальному сектору экономики – сегодня является в чистом виде пропагандой, не имеющей никакого отношения к реальной макроэкономической политике. Представители псевдолиберального клана в российской власти два десятилетия занимались уничтожением промышленности и сельского хозяйства под лозунгом, что «неэффективное советское наследие должно погибнуть». Дескать, технологии и все необходимое мы и так закупим за рубежом за нефтедоллары.
Эти люди не могут изменить идеологию, с которой всегда жили. Они не в состоянии избавиться от вируса гайдаровщины. Чтобы вместо разрушения научно-технического и промышленного потенциала, заняться его созиданием. Отчитываются перед президентом об одном, а делают совершенно другое.

Если бы в России действительно существовал план импортозамещения, наращиванию товарного производства, мы бы уже давно вышли из состава ВТО. Во-вторых, уже давно были бы введены тарифные и нетарифные ограничения с целью умеренного протекционизма (хотя бы на уровне ЕС или стран Латинской Америки). Вместо этого мы видим, что макроэкономическая политика остается враждебной реальному сектору, усугубляет долларизацию экономики, ее офшоризацию, провоцирует бегство капиталов. Все это только усиливает нашу зависимость от внешних рынков.

Нам говорят, что мы занимается импортозамещением, но при этом повышаем ключевую процентную ставку ЦБ до 8%. Что выше средней рентабельности в российской экономике.

Сегодня весь малый и средний бизнес отрезан от кредитных ресурсов. Как можно заниматься импортозамещением, когда в стране дефицит денег? С учетом инфляции денежная масса в России в последние три месяца не растет, а только сокращается. То есть продолжается процесс демонетизации экономики, происходит сокращение расходов на поддержку экономики, тех же сельхозпроизводителей и промышленности.

Нам объясняют, что ответные меры по ограничению доступа западных производителей на наш рынок вводятся на год. Но они могут быть пересмотрены уже через три месяца. То есть в любой момент можно будет дать задний ход. За это время власти делают кредит недоступно дорогим, уменьшают господдержку экономики в виде государственных закупок и взвинчивают тарифы на продукцию естественных монополий. И эта разрушительная политика проводится под политическую трескотню.