Пессимизм глобальных инвесторов в отношении России...

^{РИА Новости}

На валютном рынке — паника и катастрофа. Две недели назад курс 40 рублей за доллар казался сенсацией и точкой невозврата, но еще через две недели никого не удивят и 50 рублей за доллар (равно как и 45, и 40). Ситуация не контролируется ни игроками, ни регулятором, который даже подчеркнул собственное дистанцирование от управлением курсом, заявив, что теперь отношения с рынком будут строиться по новым принципам. Интервенции (валютные) будут лимитированы относительно скромным показателям в $350 млн в день, а банки и компании, которым нужны доллары, смогут приобрести их на залоговых аукционах ЦБ. И лимиты (до 50 млрд долларов в год) и сроки (до года) вполне серьезные, чтобы обеспечить реальные, а не спекулятивные потребности экономики в валютной ликвидности. У спекулянтов же, обычно, нет ни залогового портфеля, ни, что еще важнее, какой-либо мотивации играть «в долгую».

То есть действия ЦБ абсолютно адекватны моменту, какой бы парадоксальной ни казалась эта мысль для тех, кто стоит в очереди в обменник. Профессиональная команда регулятора понимает, что рубль падает не «в никуда», а в поисках «дна». От этого слова тоже пахнет тиной и негативом, поэтому давайте остановимся на нейтральном и при том более точном определении — «новое равновесие».

Новое равновесие отражает новую реальность. Реальность же на валютном рынке отражает баланс спроса и предложения: в этом смысле он весьма близок к классике из немарксистских учебников. Так вот, спрос на валюту в России за последнее время если изменился, то не драматическим образом. А вот предложение обрушено под влиянием двух фундаментальных факторов. Первый из них — падение цен на нефть, которые еще могут отскочить, хотя есть масса факторов в поддержку того, что они тоже ищут «новое равновесие». Второй — закрытие для России западных рынков капитала. Не нужно путать этот принципиальный вопрос с частной историей санкций. Санкции как таковые могут быть отменены завтра — или не быть отменены в течение 5 лет. На глобальные потоки капитала они влияют незначительно. Произошла намного более серьезная вещь: переоценка инвесторами самих представлений о России как о развивающейся стране с очевидными и внятными перспективами.

Это, опять же, не вопрос политики. Китай, например, — государство, политическое устройство которого далеко от западного понимания демократии.

Более того, Китай и не обещает никакого значительного дрейфа в сторону западного мира в этом отношении. Можно добавить, что Китай активно вооружается, притом что он имеет как внутренние сепаратистские анклавы, так и территориальные споры с соседями — и полуявные намерения решить их военным путем.

Но эти риски инвесторам понятны, они уже сто раз отыграны. Однако если бы в Китае вдруг произошел бы захват власти военной хунтой, которая объявила бы войну Японии и Индии, — международный капитал побежал бы и оттуда.

Резкий поворот России от перспективного члена в G8 и реального партнера НАТО к условному члену G20, дважды за 6 лет вступившему в военный конфликт со своими пусть и условными, но все же союзниками — Грузией и Украиной, — не дает возможности хоть как-то прогнозировать дальнейшее поведение нашей страны. Никто не выпишет страховой полис человеку, который напишет в анкете: «Еду воевать за Донбасс». Поэтому если в решении крупнейших международных банков и инвестфондов закрыть лимиты на Россию и есть политическая составляющая, то ее определяет не «вашингтонский обком», а «малое политбюро».

Если бы экономическую политику в России определяло «малое политбюро» и его очевидный лидер, а еще лучше —  сохранившиеся в экономическом блоке правительства и в ЦБ профессионалы, на этом можно было бы ставить точку. Но иерархи окончательно ушли в область геополитики, и насущные проблемы во все большей степени отдаются на откуп странным персонажам, выведенным за последние 15 лет методом отрицательной селекции. Наибольшая их концентрация наблюдается в Государственной думе. Оттуда и стоит ждать наиболее радикальных и необузданных предложений.

Да зачем, собственно, ждать, когда за один день поступает сразу два. Первое: ввести лимит для импортной продукции на полках сетевых магазинов в размере 30%, второе: запретить уже наконец хождение в России наличного доллара. Разумеется, автор «булгаковской» инициативы, депутат Дегтярев, заботится исключительно о благе россиян. Ведь уже в 2017 году, как следует из пояснительной записки, долларовая пирамида рухнет. Никакой дискриминации: нужны вам евро, фунты и даже гривны — покупайте. В том числе — за доллары, но только до конца переходного периода. Если американская валюта вам все же нужна: только безналом и по предъявлению справки.

Над подобными идеями можно было бы потешаться, если бы они меньше соответствовали общеполитическому и законодательному тренду. Но как быть, к примеру, с законопроектом о поквартальном сборе с малого и среднего бизнеса в размере от 60 тысяч до 6 миллионов рублей, внесенным в Госдуму в развитие идеи премьер-министра Дмитрия Медведева. Можно долго спорить, какая из трех новелл хуже, — и в этом как раз драматизм ситуации.

Россия попала в дикую ситуацию, когда ответы на внешние экономические вызовы, наиболее серьезные за последние 15 лет, представляют угрозу сами по себе. И пока даже нельзя прогнозировать, каким тут будет «новое равновесие».

Автор: Алексей Полухин