Зонтик

Я тут недавно на встречу выпускников ездил. В Москву. Точнее, в Подмосковье. Домодедовский район, пансионат «Салют». Там один из наших не то работает, не то совладелец. Хорошее место. Мне понравилось. Только далековато от железной дороги. Километра три, наверно. Идти надо через посёлок, поле и Старокаширское шоссе, за вторым светофором направо.
Автобусы там, кажется, не ходят. Так что я с электрички пешочком дошагал, не привыкать. Тем более утро было хорошее, тёплое, и солнышко светило.

Собралось нас человек тридцать. С виду все, кроме меня, солидные люди. Хорошо одетые, ухоженные и явно не бедные.
Многие внешне так изменились, что и не узнать. Особенно те, с кем в годы учёбы мы особо-то и не общались. Всё-таки двадцать пять лет прошло с выпуска. Четверть века, блин...

Один такой добрый, толстый и довольный жизнью дядя говорит мне:
- Макс, неужели не узнаёшь? Я Юра Клевцов.
- Юра, помилуй Бог! – Опешил я. - Ты же курсантом был злым, худым и всем недовольным?
Разводит руками:
- Все мы со временем меняемся.

Да уж, в натуре меняемся. Ладно, посидели на веранде, пивком размялись, пообщались малость. Узнали о бывших сослуживцах много интересного. Но сразу и про многих. Оттого в голове у меня образовалась некоторая каша и путаница вперемешку с пивом.

Один в Германии живёт, другого в Руанде убили. Киевлянин Маматов майданулся и к клятим москалям на встречу принципиально не поехал. Четвёртый застрял в девяностых и до сих пор, говорят, бандитом работает.
Этот стал большим начальником, а тот – небольшим. У Виктора Казимировича в Москве свой бизнес. Саша Немирский в том же городе живёт и в банке служит. Валера Митюк из Калининграда перебрался в Ленинград, а у его «любимой» тёщи отчество Варфоломеевна. Или это не у его тёщи?
Авик Мамиконян на лицо совсем не изменился. Только стал раза в два шире. Впрочем, он теперь директор завода, ему положено.

А позже, когда все мы были уже изрядно выпивши, Сергей Васильевич мне сказал, чтобы я его на видео не снимал, потому что не дай Бог в Сеть, а он не последний человек в своём городе и тогда сами понимаете. Ага, типа, я умею видео выкладывать…

Да, раскидала судьба нашу восьмую роту третьего батальона Таллиннского высшего военно-политического строительного училища, раскидала.
То, что от неё осталось и в «Салюте» собралось, размявшись, прошло в коттедж и уселось за стол в банкетном зале. И стали мы пить водку, кушать шашлык и другую еду, произносить тосты и рассказывать по очереди, что с кем случилось за истекший период.

Подвыпивший народ вскоре впал в детство. Точнее, в раннюю юность. Солидность вся с моих бывших сослуживцев куда-то пропала. Появилось ощущение, что опять собрались вместе те давние таллиннские разгильдяи, только без военной формы, но зато и без нынешних званий, денег и заслуг.

Хорошо, в общем, посидели, душевно. Вот только когда особо разгулявшиеся экс-курсанты, забыв про возраст, начали буянить, и даже лучшие из нас набрались так, что после очередной рюмки садились мимо стульев, я понял, что пора сваливать. Да и время поджимало. Надо было успеть на поезд, а то послезавтра с утра на работу.

Короче, когда свечерело, я почти по-английски пошёл на выход. Друзья заметили, предлагали остаться, тем более что дождь начался, а зонтика у меня не было.
Никогда им, кстати, не пользовался. В армии отучили. Кто-то из преподавателей нам ещё в начале первого курса говорил, что несолидно офицеру при форме и под зонтом. Ну вот, форму я уже давно не ношу, а привычка осталась.

Покурили мы на крылечке с ребятами, попрощался я с ними, да и пошёл под дождём на выход. А до станции, между прочим, километра три, и дождь всё усиливается.
На КПП я даже задумался, не лучше ли вернуться? Потом всё же решил дойти до автобусной остановки, авось какой транспорт оттуда в сторону Москвы пойдёт.

Шлёпая по лужам, я преодолел ещё метров двести и, увидев то, что увидел, вознёс хвалу Господу.
Под навесом мокрой автобусной остановки не было ни души, зато, будто специально оставленный для меня, там лежал раскрытый зонт.

Он был большой и чёрный, с массивной деревянной рукояткой. Я вцепился в неё как утопающий в соломинку и, воздев зонт над головой, уверенно зашагал к станции.
Фиксатор рукоятки был не совсем исправен, и она пружинила в такт шагам, но это были такие мелочи, что на них не стоило обращать внимания. Капли дождя больше не барабанили по моей мокрой голове, в которой стремительно рассасывался алкогольный туман.

Я пришёл на станцию за пять минут до прихода электрички. Дождь не прекращался. Но теперь он был не страшен: в поезде, на вокзале и в метро я буду под крышей.

Распахнулись двери вагона. Я попытался сложить зонт. Он отказался это делать. И был слишком широк, чтобы без труда внести его в тамбур. Решение требовалось принять быстро.
«Бог дал, Бог взял», - сказал я и, положив ставший больше не нужным зонт на платформу, нырнул в вагон.

- Это не Вы зонтик потеряли? – Кивнув за окно, спросил меня дяденька, рядом с которым я уселся.
- Я. – признался я и пояснил: - Только это не мой зонт. Я его нашёл, а теперь он мне не нужен.
- Зато он вон тому мужику нужен. – Сказал дяденька.
Выглянув в окно, я увидел, что под «моим» зонтом уже стоит какой-то пожилой мужчина.

«Всё же Бог есть и Он заботится о чадах своих. Если, конечно, они сами о себе заботятся». – Подумал я и поехал домой. Дальнейшая дорога, кстати, обошлась без всяких приключений.