Александр Дугин: Валдайский урок басё.

Позволю себе копипасту с партнёрского сайта только в силу того, что именно эта статья очень хорошо описывает мои ощущения от действий и слов ВВП. Я понимаю только то, что я ничего не понимаю, я дезориентирован чуть более чем полностью, я устал от многоходовок и хочу простого и понятного движения вперёд, как для себя, так и для России, ну вроде бронепоезда по рельсам. Я не не отрицаю необходимость манёвра и тактики, я просто теряюсь, когда мне кажется что манёвр и тактика это всё, что у нас есть.


Итак, слово г-ну Дугину:

 

Валдайская речь Путина была выдержана в ясных евразийских державных тонах. Казалось бы, это должно было бы нас обрадовать и внушить надежду на то, что эпоха колебаний и попыток договориться с врагом завершилась и мы выходим на прямую линию конфронтации с Западом и американской гегемонией, с чем мы уже давно и самым прямым образом воюем. 

Но я заметил следующую особенность: речи Путина находятся в очень сложном соотношении с той конкретной политикой, которую он проводит. По прямой логике за ясной декларацией должны следовать такие же действия. Но Путин вообще никогда так свою политику не строили не строит. Более того, он строит свою политику прямо противоположным образом. Все наиболее весомые патриотические решения принимаются спонтанно и без всякой подготовки. О них никто не сообщает заранее и никто никаких предуготовлений не ведет. Речи же как правило произносятся совсем по иной логике, никак не связанной с действиями. И даже чем патриотичнее речь, тем больше вероятности, что за ней последуют примирительные шаги в сторону Запада. И обратное верно: чем более нейтральная или уклончивая речь, тем более вероятен спонтанный и решительный жест.

Накануне Крыма Путин вообще ничего не говорил, смотрел Олимпиаду и даже параолимпиаду, завороженный спортсменами. Раз, бросок, и Крым наш. Потом высказался на Прямой Линии после Крыма в радикально патриотическом ключе, отчего поднялась Новороссиия и Россия. Буквально с момента этой речи вся государственная машина России принялась действовать в прямо противоположном ключе и действует так до настоящего момента. Если мы вспомним другие эпизоды, например, Мюнхенскую речь, то увидим то же самое: за ней практически вообще не последовало никаких весомых шагов и решений ни во внешней политике, ни во внутренней. Решения же принимались без всяких деклараций, раз — и фонд Сороса на территории РФ закрыт, Ходорковский сидит, наши войска в Южной Осетии и Абхазии.

Поэтому я начинаю опасаться патриотических речей Путина: они опасны, так как сплошь и рядом за ними не следует ничего (это в лучшем случае), либо прямо противоположное. Уж лучше когда он молчит или говорит нечто незначительное: больше шансов, что он сделает нечто на самом деле прекрасное и решительное.

Вероятно мы имеем дело с психологией разведчика, с его второй натурой. Он никогда не должен делиться настоящими планами ни с кем, тем более говорить о них открыто. Напротив, каждое сказанное слово должно быть маскировкой. Правды не должен знать никто, иначе противник (а он повсюду!) сможет подготовиться и сорвать намеченное. Лучше бы и самому не знать правды, а действовать исходя из пошаговой инструкции, получаемой регулярно из центра через сложную систему тайников и схронов. Но вот проблема: выше Президента никого нет, центр отсутствует и получать указания не от кого. Это порождает когнитивную проблему: скрывать приходится не то, что ты знаешь, а то, чего ты и сам не знаешь. Это невероятно трудно, но эффект поразительный: если никто не знает, что в голове у Верховной Личности Государства, даже он сам, то никто не может помешать его планам — так как они рождаются спонтанно и в самый последний момент.

 

Общеизвестно, что восточные боевые искусства, которые практикует Путин, основаны на метафизике чань-буддизма (японский дзэн). Их цель не победить противника, а освободиться от потока мыслей, дав возможность проявить себя чистой спонтанности (сатори). Отсюда практика коанов: если говорить бессмысленные вещи (например: что такое хлопок в ладоши одной ладонью?), то освобождается чистое сознание, великая пустота, му.

Она и должна править. Этим всем Путин владеет в совершенстве: поэтому его слова вообще не имеют никакого значения, они призваны только сбить с толку профана и повести в Великую Пустоту (му) посвященного.

Поэтому мягко и незаметно разведчик Путин превращается в Путина-посвященного, в Учителя, обнимающего пустоту. Когда он в Валдайской речи обрушивается на Запад, он имеет в виду никакой не Запад, а что-то внутреннее, неразгаданное и ускользающее от ясного определения. Это надо понимать как коан. Слова, будучи воспринятыми в своих истоках, теряют смысл, переливаются множеством семантических оттенков, пока не испаряются вовсе. Таким образом достигается заветная цель: враг сбит с толку, а внимательному последователю открылась сущность недуального (пустого) мышления. Это как удачный бросок тэкван-до или дзю-до, противник мгновенно обезоружен, и из вертикального положения оказывается в горизонтальном, не заметив, как это случилось. Шах и мат. Но кому? В этом суть загадочного пути дзэн.

С кем борется Путин? Не с тем, с кем вы подумали, и тем более не с тем, о ком он открыто заявляет. Враг всегда другой, на него нельзя даже намекать, не то что называть по имени. Более того, о враге лучше даже не думать, не сосредотачиваться на нем. И самое главное: по правилам дзэн-буддизма о враге лучше просто вообще ничего не знать. Битва есть битва с иллюзией, которой нет, поэтому истинная битва есть не-битва, и истинное действие — не-действие. Таков закон по-настоящему Большой Игры, которую настолько трудно просчитать, что в принципе может показаться, что ее нет вообще. А слова призваны лишь замаскировать отсутствие смысла. Знающий же молчит, забыв от изобилия мудрости, о чем он только что собирался говорить.
Раньше я воспринимал как коаны только откровенно противоречивые речи Путина, где первая половина фразы семантически конфликтовала со второй. Но это было только полу-истиной. Постепенно я понял, что коаном является вообще все, что он говорит. Причем чем выше коан, тем труднее его интерпретировать. Самые высшие коаны вообще не подлежат интерпретации, из них вообще ничего не следует, они вообще ничего не сообщают. Я понял, что Путин говорит именно так — высшими коанами.

Но тогда все вообще встает на место: спасти Новороссию означает уступить Новороссию, но уступить Новороссию подразумевает оказывать необходимую поддержку, повторив еще несколько раз эти парадоксы мы получим точную схему нашей политики по Донбассу. Послать Стрелкова, чтобы убрать Стрелкова, убрать Стрелкова, чтобы наградить Стрелкова. Наградить Стрелкова, чтобы посадить Стрелкова. Посадить Стрелкова, чтобы сделать его настоящим героем. И затем снова послать Стрелкова. И со всем остальным точно также.

Это самурайский коан. Вводить войска так, чтобы не вводить войска, а не вводить так, чтобы вводить поэффективней и побольше. Не от злого умысла, но чтобы надежнее скрыть истину и научить путям Великой Пустоты. Точно также с Западом: это враг, но такой враг, что на самом деле он друг, ведь мы часть евро-атлантической цивилизации, то есть его самого, но мы таким образом часть, что представляем собой нечто радикально отличное, другое, поэтому с нами надо дружить, раз мы настолько отличные, но при этом ценностей Запады мы вообще не разделяем, так как наши противоположны, в силу истинного единства Великой Европы от Лиссабона до Владивостока, где Россия есть самобытная суверенная цивилизация, а не объект колонизации Западом и так в периоде…. Что это? Утонченный Валдайский коан. Любой вывод, который будет из него сделан, заведомо обманчив, неверен. Надо смотреть в другом направлении, а не в телевизор, словно хочет сказать нам всем Путин: не доверяйте внешнему миру, он не подлинный. Но и внутренний мир не лучше.

Есть только басё, логика места, удачный бросок, мгновенное просветление, а то, что я сейчас говорю и тем более, то, что вы сами слышите — это космическая игра теней, лила, майя, потоки сансары.

Уроки басё. Ничего личного.

 

 

 

 

 

Истошник.