Первый блицкриг

Халкхин-Гол это история первого в мире настоящего блицкрига который как метод войны изобрели именно командиры РККА,а не вермахта.
В 1938-1939 годах мир шел к новым реалиям что скоро будет большая война.

Международная обстановка серьезно осложнилась. Войны в Абиссинии, в республиканской Испании, кровавая провокация в районе озера Хасан были предвестниками большой войны.
Накалялась обстановка и на границах Монголии,вторжению регулярных японских войск на территорию МНР предшествовала целая серия мелких военных провокаций и диверсионных действий.

С января по май их было совершено около сорока. Численность нападающих увеличивалась, мощность вооружений возрастала.
14 мая японцы применили не только артиллерию, но и пикирующие бомбардировщики.
Впрочем это было только проверка.
11 мая отряд японской кавалерии (до 300 человек с несколькими пулемётами) продвинулся на 15 км вглубь территории МНР и атаковал монгольскую пограничную заставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. С подходом к границе подкрепления японцы были оттеснены на исходный рубеж.
14 мая разведотряд 23-й японской пехотной дивизии (300 всадников при поддержке звена из пяти лёгких пикирующих бомбардировщиков) атаковал 7-ю пограничную заставу МНР и занял высоту Дунгур-Обо.

15 мая к занятой высоте японцами были переброшены до 30 грузовиков с двумя ротами пехоты, 7 бронемашин и 1 танк.
Утром 17 мая командир 57-го особого стрелкового корпуса комдив Н. В. Фекленко послал к Халхин-Голу группу советских войск в составе трёх мотострелковых рот, сапёрной роты и артиллерийской батареи РККА.
Одновременно туда же был направлен дивизион бронемашин МНР. 22 мая советские войска перешли Халхин-Гол и отбросили японцев к границе.

В период с 22 по 28 мая в районе конфликта сосредотачиваются значительные силы.
В составе советско-монгольских войск было 668 штыков, 260 сабель, 58 пулемётов, 20 орудий и 39 бронемашин. Японские силы под командованием полковника Ямагата составляли 1680 штыков, 900 сабель, 75 пулемётов, 18 орудий, 6-8 бронемашин и 1 танк.

ПЕРВАЯ ТРЕВОГА ДЛЯ 11 ТБ
Советские войска находились в нелучшем боевом состоянии,чистки только законились и новое командование оказалось у разбитого корыта.
Т.е в течении более 10 лет работу войсковых соединений разваливали,личный состав не был обучен и части отвратительно оснащенны
Н.Плотников,боец 11 бригады так вспоминал об тревоге:
"В ночь на 16 мая 11-я танковая бригада была поднята по боевой тревоге. Мы приняли ее за очередную тренировку. И, прибыв в парк, сразу же принялись приводить танки в боевую готовность.
Очередная команда: «Загрузить боеприпасы!» — насторожила нас. Собираю взвод, ставлю задачу. Проверяю действия каждого экипажа. Обнаруживаются большие недостатки в трех танках из пяти. Некоторые ограничились только тем, что завели моторы и доложили о готовности.
Не наведен порядок в боевых отделениях некоторых машин, не опробован подъемный и поворотный механизм пушки, кое у кого не доставало положенного запаса песка на случай загорания танка.
Я, как командир взвода, понял свою оплошность: не смог своевременно предотвратить такие недоработки экипажей, мало вникал в черновую работу, — не хватало опыта. Тут же сделал соответствующие выводы и основательно перестроился.

Напротив нашего батальона находился парк-стоянка машин стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады.
К утру парк опустел. У ворот стояла лишь одна охрана. Оказалось, что стрелково-пулеметный батальон получил задачу форсированным маршем выйти к реке Халхин-Гол, в район города Тамцак-Булак, и поступить в распоряжение командира оперативной группы 57-го особого корпуса полковника Иванкова для защиты границ МНР.
Ответственность за своевременное прибытие в указанный район возлагалась на заместителя командира бригады майора Б. М. Скворцова."

22 мая советско-монгольские войска с ходу преодолели р. Халхин-Гол и заняли оборону на ее восточном берегу в двух-пяти километрах от государственной границы.
Вступил в бой и отряд майора Быкова.Бой носил ожесточенный характер.
Сразу выявились недостатки в боевой выучке бойцов: сказалась недостаточная физическая выносливость нашей пехоты, неумение использовать неровности местности, недостаточные навыки в пользовании малой саперной лопатой. Трудно переносился бой в условиях жары при недостатке питьевой воды.

После боя провели совещание где обговорили недостатки боя и тактику японских самурав,все это повлекло за собой большие перемены в организации боевой подготовки и поддержании боевой готовности частей и подразделений.
21 мая командир 23-й пехотной дивизии, дислоцировавшейся в районе Хайлара, генерал-лейтенант Камацубара, в прошлом военный атташе в Москве, выполняя приказ командующего Квантунской армии генерала Уэда, отдал приказ дивизии на уничтожение войск Внешней Монголии (МНР) в районе Номон-Хана.

Один из японских офицеров записал утром 23 мая:
"Противник решительно задумал окружение и уничтожение. Ему было, по-видимому, известно о недостатках связи и нашего тыла, о недостатках боеприпасов и оружия, а также потери…
Сегодня в третий раз повторилось наступление. Наши дружественные части были разбиты, и их никак нельзя было остановить. От всех сил сводного отряда не осталось и тени".
В бой вступали кадровые войска Квантунской армии.

Японские войска в Манчьжурии
МАЙСКИЕ БОИ
На рассвете 28 мая японцы перешли в наступление, имея целью окружить и уничтожить советско-монгольские части, выдвинутые на восточный берег Халхин-Гола. В то же время японская авиация (до 40 самолетов) стала сбрасывать бомбы на переправу, тылы и расположение советско-монгольских войск.
Главный удар противник наносил своим правым флангом. Одновременно баргутская конница, наступая по южному берегу Хайластын-Гола с юго-востока, должна была содействовать окружению.
На разведывательный отряд подполковника Адзума и моторизованную роту капитана Ковано была возложена задача обойти левый фланг советско-монгольских частей, выйти им в тыл на переправы через Халхин-Гол и отрезать пути отхода.
Весь день 28 мая бои носили исключительно упорный характер. Стоявшие в центре полки монгольской кавалерии не выдержали удара превосходящих сил японцев и баргутов и стали отходить. 15-й кавалерийский полк отошел к своему командному пункту, второй – к берету речки Хайластын-Гол.

В такой ситуации пришлось отходить и ротам сводного отряда старшего лейтенанта Быкова. Одна из рот была развернута фронтом на север, другой роте пришлось отбивать наскоки баргутской конницы силой в один полк.
Под вечер советско-монгольские войска отошли к линии песчаных холмов в 2-3 километрах от устья Хайластын-Гола (то есть реки Халхин-Гол) и стали закрепляться на этой позиции, рыть окопы. 2-я рота отряда Быкова отошла к высоте Дунгур-Обо, отстоявшей от берега Халхин-Гола на 4 км, и закрепилась на ней.

Японцы так и не смогли окружить советские войска.

Когда они на машинах попытались вдоль восточного берега Халхин-Гола выйти к переправе, то попали под огонь 76-мм артиллерийской батареи старшего лейтенанта Ю.Б. Бахтина.
Его орудийные расчеты находились на правом берегу, но при виде подходившей к переправе колонны вражеских машин с пехотой Бахтин по своей инициативе переправил орудия на противоположный берег. Орудийные расчеты повели огонь прямой наводкой. В бой у переправы вступила саперная рота и 1-я мотострелковая рота.
Батарея старшего лейтенанта Бахтина стреляла метко: были подбиты машина подполковника Адзума и две бронемашины, охранявшие его штаб. Советские бойцы провели в ходе боя у переправы несколько контратак и японский обходной отряд был разгромлен.

Однако в центре позиций противнику удалось отбросить 17-й кавалерийский полк на южный берег реки Хайластын-Гол.
Начальник оперативного отделения штаба 57-го стрелкового корпуса, командовавший группой советско-монгольских войск, выдвинутых на восточный берег реки Халхин-Гол, через наблюдателей получил сведения о движении автоколонны к расположению японских войск.
Расценив это как подход свежих резервов противника, он решил отвести наши войска на западный берег Халхин-Гола. Позднее эта ошибка была исправлена.
Однако вследствие плохой разведки в течение 4 дней не было обнаружено, что противник очистил Номон-Хан-Бурд-Обо. Только после 3 июня советско-монгольские части снова заняли первоначальное положение в районе между рекой Халхин-Гол и Номон-Хан-Бурд-Обо, выставив наблюдение непосредственно к границе.
Японцы отошли на исходные позиции, потеряв только убитыми более 400 солдат и офицеров (раненых было гораздо больше), бросив по пути немало военного имущества.
Пехота вывозилась на подошедшей колонне грузовых автомашин. Однако их авиация (большинство экипажей имело опыт боевых действий в Китае) не прекращала своих бомбовых налетов, ведя при этом пулеметный обстрел наземных целей.

Самурайская могила.
11 ТАНКОВАЯ БРИГАДА В ПУТИ
В эти дни бойцы 11 танковой бригады участие в боях не принимали,они находились в 800 км от места событий и получили приказ выдвинутся туда.
23 мая рано утром войска 11 танковой поднялись по боевой тревоге.
Н.Плотников вспонимал:
"Слова командира звучали веско и ясно:
«С этого момента все мы должны понимать и глубоко сознавать, что мирная учеба закончилась. Предстоят бои, а значит, для каждого из нас началась война. Запомните, помощь товарищу и взаимопомощь на марше и в бою — закон боевого товарищества и братства, залог победы. Уточнения обстановки и задач будут доводиться в ходе марша»
Выполняя команду командира батальона майора М. Г. Михайлова, он вынул торчавшие из полевой сумки флажки, одним из них подал сигнал «Внимание!» и тут же скомандовал:
«К машинам!», «По местам!», «Заводи», «Делай, как я!» — и мы немедленно двинулись в путь.
Я еще раз окинул пристальным взглядом нашу обитель. «Копай-город» местами дымился: в землянках еще прохладно, да и пищу каждый себе готовил на плите, нагреваемой углем.

Все штатские — рабочие и служащие, члены семей военнослужащих, въезд которых из нашей страны был весьма ограничен, — высыпали из своих жилищ и сгрудились около танковых колонн поближе к своим.

Кто-то еще прощался, давая какие-то наказы...
И вот теперь только взмах высоко поднятых рук извещал: «До свидания, счастливого пути, ждем вас с победой...» Шум танков заглушал их голоса, и, наконец, скрылся за горизонтом и Ундур-Хан."
К 1 июня 11 танковая бригада, совершив 800-километровый марш, была сосредоточена в 20–30 километрах южнее города Тамцак-Булак.
Марш отличался высокими скоростями движения, проходил напряженно. Гусеничные ленты с ходовой части были сняты: на колесном ходу танк БТ быстроходнее. Но в первый же день обнаружились недостатки наших машин.
Танки плохо заводились. Часто отказывал стартер. Установленное в развале цилиндров корыто переполнялось бензином, особенно при запуске. В нагретом танке бензин интенсивно испарялся, заполняя своими парами воздушное пространство, делая машину легко воспламеняемой.
Все это нередко приводило к пожару, даже на марше, в мирных условиях. На подходе к району сосредоточения загорелся танк и в моем взводе. Пожар был погашен песком. Но применение песка влекло за собой и переборку деталей двигателя, а это довольно трудная операция.

НАЧАЛО ИЮНЯ
К утру 5 июня Г. К. Жуков с группой командиров-специалистов родов войск прибыл в Тамцак-Булак в штаб 57-го особого корпуса.
Где встретился с командиром корпуса комдивом Н. В. Фекленко, полковым комиссаром М. С. Никишевым — комиссаром корпуса, комбригом А. М. Кущевым — начальником штаба, и другими.
Ознакомление с обстановкой в штабе корпуса убедило его в незнании командованием истинного положения дел в районе реки Халхин-Гол.
Жуков дал понять, что нахождение командного пункта в 120 километрах от поля боя не может обеспечить ни истинного знания обстановки, ни оперативного вмешательства в управление боевыми действиями частей и подразделений.
В этот же день Г. К. Жуков вместе с М. С. Никишевым выехал в район боев.

Утро 7 июня.

Танкист 11 тб Н.Плотников так вспоминал происходившее:

"Личный состав нашей танковой роты был собран на политинформацию. Политрук старший лейтенант А. П. Голубев проинформировал об обстановке в районе боев и о новом командире корпуса:
— Говорят, строгий, но дело знает отлично. Такого не проведешь. Только что приехал, а уже успел побывать на переднем крае. Старается поговорить с бойцами и командирами взводов и рот.
— Так он и к нам может приехать?
— Приедет. Даже обязательно. Мы же танкисты. В танковых войсках всегда был полный порядок, и на этот раз надо показать высокую организованность и главное — готовность и умение воевать, — заключил политрук.
Было над чем призадуматься. Не вся техника еще восстановлена после длительного марша.
На некоторых танках есть отдельные неисправности, другие нуждаются в осмотре. Командир роты приказал подготовиться к пристрелке оружия. А выполнить это нелегко. Вся бригада замаскирована, врыта в землю.
Выверку прицельных линий производили отдельными машинами прямо из капониров. Потому-то противнику до сих пор не удается обнаружить бригаду.
Тамцак-Булак бомбят, бригада, можно сказать, под боком, а о ней противнику ничего неизвестно. Вот что значит режим и маскировка. Танкисты дали командованию обязательство показать командиру корпуса полную боевую готовность, если он приедет к нам.
И вот он приехал...

Проверяя бригаду, Г. К. Жуков лично осматривал танки, беседовал с экипажами, изучал материальное обеспечение и боевую выучку танкистов.
Как сейчас помню, Георгий Константинович поднялся на один из танков моего взвода, открыл люк башни, осмотрел боевое и моторное отделения, поинтересовался надежностью трансмиссии и легко, по-танкистски, спрыгнул с машины. Молодые офицеры, полгода назад прибывшие из различных военных училищ, механики сверхсрочной службы докладывали и о слабых сторонах танка БТ-5.
— Вверенную вам технику надо знать лучше, эксплуатировать без оплошностей. Период условностей кончился, необходимо себя готовить к серьезным боям с хорошо подготовленным противником, — сказал командир корпуса. Он обратил внимание на то, что танкисты недооценивают один из главных боевых свойств танка — его скорость.
— За короткое время вы успешно преодолели ни одну сотню километров. Вы можете внезапно появляться там, где вас противник не ожидает: на флангах, заходить в тыл, громить его и быть неуловимыми.
Из опыта боевого применения конницы в прошлых войнах он приводил примеры, когда внезапная лихая конная атака позволяла громить и обращать в бегство куда более крупные силы врага. А танк, разве можно его сравнить с конем?
— За танками будущее, нужен простор для маневра, не стойте на месте в бою, огонь и движение — залог победы. Учитесь побеждать! — так закончил свою беседу командир корпуса.
Все мы были поглощены подготовкой к предстоящим боям.

Днем и ночью приводили танки в боевую готовность после столь напряженного марша. Форсированный марш показал, что 2-я танковая рота В. Р. Филатова по техническому состоянию машин выделялась в лучшую сторону среди танковых подразделений батальона, а я, как командир взвода, был поощрен шевретовыми сапогами. Удивляло только, для чего мне это. Впереди бой. Кому нужны эти сапоги, хотя бы они были золотыми.
Разве мог я тогда подумать, что командир нашей бригады М. П. Яковлев предложит руководству назначить меня на должность адъютанта командира 57-го особого корпуса.
Так в конце июня 1939 года я стал адъютантом комкора Г. К. Жукова. Советские и монгольские войска уже вели тяжелые оборонительные бои с японскими милитаристами у реки Халхин-Гол."

Г.Жуков на Халхин-Голе,июнь 1939 г.
Плотников также вспомнил немного о быте комдива Жукова во время этих событий:

"Как сейчас помню монгольскую юрту, где жил и работал Г. К. Жуков. Рабочий стол, несколько табуреток, отдельный столик с полевыми телефонами. В стороне солдатская кровать, покрытая простым солдатским одеялом, под ней — небольшой чемодан с пожитками. Верхняя часть этого жилища (по-монгольски, тоно) в сухую погоду всегда находилась открытой. Внутри было прохладно, дышалось легко.

Хозяина юрты, войдя в нее, я увидел за рабочим столом. В каждой петличке гимнастерки у него было по два ромба, что соответствовало воинскому званию «комдив». На столе развернута карта. На ней несколько цветных карандашей, циркуль-измеритель, курвиметр.

Запомнилось на редкость суровое лицо, строгость которого несколько смягчала позолоченная оправа пенсне. Мне показалось, что его голубые глаза излучают холод. Они были прозрачны и чисты. Редкие седеющие волосы зачесаны назад. Сняв пенсне, Г. К. Жуков внимательно посмотрел на меня, будто рентгеновскими лучами прощупал.
Мне даже стало как-то не по себе. Георгий Константинович спросил об образовании, какую знаю технику, как стреляю из личного оружия (пистолета, револьвера) и умею ли ориентироваться на местности. Последнее было особенно важно, монгольская бескрайняя степь коварна, здесь нет дорог или каких-либо ориентиров — глазу буквально не за что зацепиться."

Вот таким видел своего командующего Н.Плотников.

^{Н. В. Фекленко (1945 г)}

ОБСТАНОВКА НА НАЧАЛО ИЮНЯ

На границе наступило временное затишье. Советско-монгольские войска занялись устройством полевых оборонительных позиций.
На этот раз боевое охранение, которое вело круглосуточное наблюдение за противной стороной, было выставлено прямо на линии государственной границы.
Советский Союз еще раз предупредил Токио о недопущении новых агрессивных действий в отношении дружественной Монголии.
Председатель СНК В.М. Молотов сделал еще одно официальное заявление по поводу дальневосточных событий:

"Кажется, уже пора понять, кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах. Сейчас надо об этом напомнить и в отношении границ Монгольской Народной Республики.
По Существующему между СССР и Монгольской Народной Республикой Договору о взаимопомощи мы считаем своей обязанностью оказывать Монгольской Народной Республике должную помощь в охране ее границ.
Мы серьезно относимся к таким вещам как Договор о взаимопомощи, который подписан Советским правительством…".

На суше весь июнь боевых столкновений не происходило. Зато в небе шла настоящая воздушная война.
Японская авиация, сосредоточенная на аэродромах близ города Хайлара, стремилась завоевать господство в воздухе.
57-й особый корпус имел в своем составе 100-ю авиационную бригаду, состоявшую из 70-го истребительного и 150-го бомбардировочного полков (38 истребителей И-15, И-16; 29 бомбардировщиков СБ). Но силы авиабригады несколько уступали противнику и численно, и но опытности летчиков.

^{Японский истребитель «Накадзима» Ki-27 — основной противник советских летчиков на Халхин-Голе}

^{Японские бомбардировщики Ki-21, нанесшие удар по советским аэродромам 27 июня 1939 г.}

^{Сергей Грицевец (слева) и Вячеслав Забалуев}

Японская 2-я авиадивизия в начале конфликта располагалась на аэродромах в Хайларе и имела 25-30 истребителей Тип 96/Тип 97 и 40 бомбардировщиков: тяжелых – I-100 (Fiat BR-20), Тип 97; средних – Тип 96; легких – Тип 94.
Первoe боевое столкновение в небе над Монголией произошло 22 мая над горой Хамар-Даба, когда пятерка советских истребителей столкнулась с пятеркой японских самолетов. Стороны потеряли в воздушном бою по одному самолету.
С разрастанием конфликта советскому командованию становится ясно, что для воздушного прикрытия наземных войск сил 100-й авиационной бригады явно недостаточно.
В тот же день, 22 мая, на полевые аэродромы в районе Баин-Тумена перебрасывается из Забайкальского военного округа 22-й истребительный полк в составе 63 истребителей И-15 и И-16. Через несколько дней в Монголию прибыл 38-й бомбардировочный полк в составе 59 бомбардировщиков СБ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Так начался и закончился первый этап боев на Халкхн-Голе.