Прощай, СНГ

^{Фото: РИА Новости}

С тех пор как начались трагические события в Украине, все чаще возникает вопрос, почему Украина до сих пор не вышла из СНГ, как это сделала Грузия после войны с Россией? А уж после последнего октябрьского саммита Содружества в Минске, на котором Владимир Путин угрожал Молдове экономическими проблемами из-за подписания соглашения об ассоциации с ЕС, вообще стало непонятно, зачем СНГ до сих пор существует. Последний саммит и в целом последний год жизни СНГ продемонстрировал полное превращение коммуналки с приличными соседями в очаг войны с плевками в кастрюли и мордобоем в коридоре. Впрочем, в случае с Украиной — это уже не коммунальная, а настоящая война.

Бюрократический казус в том, что Украина вообще-то никогда и не была членом СНГ, вопреки всеобщему убеждению. Да, именно ее президент Леонид Кравчук вместе с Борисом Ельциным и Станиславом Шушкевичем подписывал соглашение о создании СНГ 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще. Но потом, когда к Содружеству присоединились почти все бывшие союзные республики, Украина не ратифицировала его устав. То есть все это время Украина была учредителем СНГ, но формально не являлась членом Содружества. Так что выходить ей ниоткуда и не нужно, в отличие от той же Грузии.

Владимир Путин несколько лет назад сказал, что СНГ было создано для цивилизованного развода. Как раз таки нет, утверждает один из авторов Беловежских соглашений Станислав Шушкевич, который и пригласил Кравчука и Ельцина в Беловежскую Пущу.

«Мы не хотели развода. Мы, наоборот, хотели максимально сохранить существующие связи, единство, общность — и долго искали подходящую форму, — рассказал Станислав Шушкевич «Новой». — Союз к тому времени уже умер, оставалось лишь это зафиксировать. Конфедерация тоже была невозможна. И содружество оказалось единственной возможной формой сохранения прежних связей и отношений — с открытыми границами для людей, для совместных проектов, для информации. Вначале мы хотели назвать новую форму ССГ — содружество суверенных государств. Но Борис Ельцин сказал: «Хватит уже с нас этого «эсэс» — и мы переименовали суверенные государства в независимые. Это была его поправка. Кстати, три года назад МИД Швеции рассекретил дипломатическую переписку 1989–1991 годов. Так вот, в этой переписке СНГ называли шедевром дипломатии».

Как бы то ни было, но СНГ было обречено с самого начала. Конечно, три подписавшие беловежские соглашения государства не имели друг к другу претензий и вполне могли позволить себе называться содружеством. Но потом, когда к СНГ присоединились другие бывшие республики СССР, оказалось, что два государства, подписывая протокол к соглашению о создании СНГ, фактически ведут войну: Армения и Азербайджан воевали за Нагорный Карабах и при этом вступали в Содружество. Так что само это слово было наполнено смыслом лишь несколько месяцев и лишь в составе Россия–Украина–Беларусь.

Туркменистан с самого начала отказался ратифицировать устав СНГ, а затем объявил об ассоциированном членстве. Впрочем, мог бы и не объявлять — это государство не только де-юре не являлось членом СНГ, но и де-факто: Туркменистан установил визовый режим с партнерами по Содружеству, а это уж совсем никак не увязывается с концепцией открытых границ. Но поведение Туркменистана — вполне в рамках логики развития Содружества. Вернее, того, во что оно превратилось.

Еще до российско-грузинской войны между странами СНГ активно велись всевозможные торговые войны — нефтяные, газовые, молочные, мясные, шоколадные, винные. Вернее, эти войны вела Россия с отдельно взятыми государствами. Торговая война Молдовы с Кыргызстаном или Беларуси с Арменией — такое трудно себе представить. А любое из государств, которому Россия объявляет некую хозяйственную войну, — да, запросто представляется. И в этом суть сегодняшнего СНГ.

Это никакое не содружество, а организация потребителей российского газа — за исключением разве что Узбекистана, который обеспечивает газом себя вместе с Таджикистаном, да еще продает излишки тому же «Газпрому». У него, Узбекистана, свои, подчас весьма сложные, газовые отношения с Россией. То есть основа СНГ — газ, а вовсе не единство народов и взглядов. И Россия вовсю использует свое газовое преимущество. Вспомните, как Беларусь вступала под принуждением в Таможенный союз. Все прошло как по маслу. 23 июня 2010 года «Газпром» снизил поставки газа в Беларусь до 30% от плановых объемов — из-за задолженности. Но вообще-то у Беларуси всегда была газовая задолженность перед Россией. Так что этот шаг был очень похож на шантаж. А потом были быстрые переговоры Александра Лукашенко с Дмитрием Медведевым, и — вуаля! — Лукашенко очень быстро подписал Таможенный кодекс, вопреки собственным заявлениям.

«После смены власти в России и прихода нового, постъельцинского руководства СНГ перестало выполнять свои функции, — говорит Станислав Шушкевич. — Владимир Путин сразу же начал менять всю систему отношений, ставя Россию в центр. Так что сегодня СНГ — это уже почти СССР, с центром в Москве, с правом Москвы диктовать условия». Станислав Станиславович забыл добавить: и с газовой зависимостью в качестве базиса.

Грузия вышла из СНГ официально, Туркменистан играет в ассоциированного члена, Украина вообще, как оказалось, членом СНГ никогда не была, а теперь еще и воюет, Молдова уходит в ассоциацию с ЕС. В общем, «нас осталось мало — мы да наша боль». От былых «пятнадцати республик — пятнадцати сестер» остались в лучшем случае семь. Меньше половины. Поэтому на фоне расширяющегося Европейского союза СНГ имеет, прямо скажем, бледный вид. И эта бледность особенно отчетливо начала проступать еще до войн — скорее, после революций в Грузии и Украине.

Тогда новые власти объявили о создании СДВ — Содружества Демократического Выбора, в которое с удовольствием вступили и мятежные Литва, Латвия и Эстония, вышедшие из СССР без всякого СНГ. Было очевидно, что дальнейший путь Украины и Грузии — в Евросоюз. Именно тогда Владимир Путин объявил, что СНГ превратилось в клуб, а действительно влиятельной межгосударственной структурой может быть разве что ЕврАзЭС. Именно тогда он заговорил о Таможенном союзе. Нужно было срочно что-то противопоставить расширяющемуся ЕС. Это ведь глубинное, нутряное, со времен холодной войны — Западу нужно противостоять. Запад — это скрытый враг.

Если там, в Беловежской Пуще, СНГ задумывалось как форма равноправного партнерства, то Таможенный союз с самого начала был проектом российским, а не межгосударственным. После вступления в ТС в Беларуси в 2011 году произошел дефолт, и зарплаты уменьшились втрое. Затем были введены огромные пошлины на импорт автомобилей, чего не было раньше. То есть Беларусь не выиграла ничего, зато Россия оставила в силе таможенные пошлины на большинство товаров вопреки подписанному Таможенному кодексу. Так что экономическую составляющую даже рассматривать смешно — это один большой обман. Таможенный союз — личный ответ Путина Западу взамен тихо умирающего СНГ.

А если учесть, что в Таможенный союз намерены вступить непризнанные Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье и воюющая Сирия, можно утверждать, что этот новый союз — не только российский ответ расширению ЕС, но и потенциально опасное для мира объединение режимов-изгоев. Экономической составляющей здесь нет вообще — все перечисленные страны и непризнанные территории имеют слишком малый товарооборот друг с другом (зато немалый с Россией) и не нуждаются в дополнительных объединительных схемах. Зато Россия готова брать не качеством, но количеством, и усиливать свое влияние в мире по принципу «пусть все боятся».

А вот СНГ как-то никто в мире не опасался. И свою роль в постсоветском мире оно все-таки сыграло. Просто теперь другая жизнь, другие войны, другие отношения. И Россия тоже совсем другая. Не в лимоновском смысле, а в общепринятом. Удерживать СНГ вне морга аппаратами искусственной вентиляции легких и дефибрилляторами бессмысленно. Свою историческую роль оно уже сыграло. Второй Беловежской Пущи с тихим подписанием новых соглашений не будет. Теперь постсоветскую политику делают газ и «Грады».