Второй день рождения "Данаи" Рембранта

                                                  Второй день рождения "Данаи" Рембранта

                 В субботу 15 июня 1985 года в зал Рембрандта в Эрмитаже вместе с экскурсией пришёл мужчина, который спросил у работниц музея, какая из картин в этом зале наиболее ценная. После этого он подошёл к «Данае» и, достав из-под полы склянку, выплеснул её содержимое прямо в центр холста. Краска немедленно начала пузыриться, менять цвет — в склянке была серная кислота. Злоумышленник также достал нож и успел дважды порезать картину.

                 Преступником оказался душевнобольной литовец Бронюс Майгис, который объяснил свои действия "политическими соображениями".

             Человеком, который обезоружил «безумного» Майгиса, оказался Василий Клешевский, белорусский милиционер, а не сотрудник ленинградской милиции, как считалось много лет (!). Тогда еще 30-летний старшина белорусской милиции оказался в Эрмитаже один на один с вандалом в последний день своего отпуска. Благодаря его рассказу выясняется, что в тот день Майгис планировал не только уничтожить картину, но и устроить мощный взрыв.

        — В зале с «Данаей» нас было только двое, — рассказывает Василий Клешевский.— Я обернулся, когда услышал, как что-то капает: это полилась кислота. Увидев нож в руке человека, я сначала подумал оглушить его зонтиком, который забыл сдать в гардероб. Но вижу, что он не оборачивается и смотрит на картину. Я быстро подошел к нему, заломил руку с ножом за спину и откинул нож на подоконник. Он не сопротивлялся, а только сказал: «Теперь все». Ко входу в зал подошли две женщины.

Видя, что я не знаю, куда с ним идти, одна из них закричала: «Помогите!». И вот только тогда прибежал сержант милиции. Я уже к этому времени поставил Майгиса к стене. Он и тогда не сопротивлялся, только достал платок из кармана. Я не запрещал, потому что, наверное, кислота на руку попала, и он пытался ее вытереть.
            А когда мы стали его уже тщательно осматривать, то на поясе я обнаружил приклеенное устройство, размером и формой как плоский фонарик, завернутое в белую бумагу, с отверстием. Я аккуратно оторвал его и положил на подоконник. Взрывателя я там не нашел. Но когда дошли до ног, то в левой штанине спортивного костюма, который он надел под добротный серый костюм, нашли аммоналовую шашку. Сержант уже связался с кем-то и сказал: «Подойдите, здесь «Данаю» облили». Прибежало 3–4 гражданских человека, стали перекрывать зал, женщин удалили. Картина в это время покрывалась бурыми пятнами. И я посоветовал слить кислоту водой из гидранта. Но меня уже не слушали. Поэтому я подумал: зачем лезть не в свой монастырь, и, спросив, нужен ли я здесь, пошел на улицу. Через несколько часов я уезжал в Минск. Сержант даже не записал моих данных.(с)
             Спасать шедевр принялись мгновенно, промывая полотно водой. К вечеру реакция была остановлена, но стало очевидно, что 30 процентов авторского письма было утрачено навсегда. Пострадала самая ценная часть картины — женская фигура: кислота прожгла в живописном слое глубокие борозды, которые тут же заполнили стекавшие сверху картины темные краски, перемешанные с лаком и водой. Некоторые детали — например, драпировка, прикрывавшая ноги Данаи — и вовсе исчезли, зато обнаружились ранние редакции картины.

     И 14 октября 1997 года отреставрированная "Даная" опять заняла своё место в Эрмитаже.