КУРЬЁЗ

Представьте, что Вам звонят из реанимации и говорят:
- Ваш муж просит принести ему спортивный костюм и домашние тапочки.
Пока я соображаю, кто это со мной так шутит, перед глазами всплывает привычная картина моего утра.
Будильник звенит ровно в шесть, но мне позволительно понежиться в постели, потому что первым поднимается муж. У него в распоряжении целых тридцать минут, за которые он успевает вывести на минутную прогулку Эмку, сделать небольшую влажную уборку и принять душ. Я, действительно, нежусь, слыша всё происходящее за пределами спальни, и с улыбкой жду заветное: "Милая-я-я". Это значит, что через несколько секунд вспыхнет свет, прозвучит: "Доброе утро!" и у меня не останется шанса провести ещё несколько томных минут в постели. 
Пока я принимаю душ, он накроет стол, и мы вместе попьём кофе. Я провожу своего драгоценного мужа на работу и буду знать, что утренний ритуал ещё не закончен. Примерно через час , после проведения всяческих планёрок и пятиминуток, он позвонит  и спросит, как я доехала до работы,  пожелает хорошего дня и попрощается до вечера.
И вот, вместо голоса мужа, я слышу незнакомый женский голос:

- Вы разве не знаете, что Ваш муж в реанимации?
- Откуда?! - хочу закричать и, наконец, понимаю, что это не шутка.
Срываюсь с работы, покупаю нужные вещи и мчусь туда, где находится он. Я ищу, ищу, ищу эту реанимацию и... не нахожу... На мой вопрос, где найти моего мужа, мне отвечают: 
- В гинекологии.
- Где?!
- Пройдите в  гинекологию, - ровным голосом мне повторяют.
Мне пока не до смеха. Бегу туда, куда указали. Ожидаю всего, даже самого страшного. Этот страх мгновенно рисует в воображении белые простыни и трубочки, трубки, катетеры, зонды, системы и аппараты... Пробегаю мимо женщин, лежащих на больничных койках и влетаю в огороженный стеклом бокс. Прямо перед собой, на высокой реанимационной кровати я вижу своё ненаглядное чудо.

Секунда, и чудо, одетое в одни трусы, срывается с койки, начинает смущённо за мной ухаживать, и представлять послеоперационным больным. Слово за слово, узнаю, как он здесь оказался. Это был его первый сердечный приступ. Никогда не болевший даже простудой, он долго не соглашался на госпитализацию, но врач местного здравпункта оказался неумолим, и сам сопроводил его в медсанчасть.  Оказалось, что в больнице всего одна реанимационная палата и находится она в гинекологическом отделении...
Уложить больного в постель было делом не простым, и сколько бы он ещё смущался и суетился, трудно сказать, но в палату вошёл доктор и строго сказал:
-Уважаемый! У вас же подозрение на инфаркт! Лежать, и ещё раз лежать! Иначе я к Вам никого не пущу!
Я немного успокоилась, видя не критическое состояние мужа, а вечером вновь получаю сногсшибательный звонок от его друзей:
- Мы Вам боимся сказать...
Вы что бы подумали?! Можно рассудка лишиться... А мне, как ни в чём не бывало, приятель мужа продолжает:
- Вы знаете, где мы нашли Вашего мужа?! Да в гинекологии! Долго искали, но могли бы и догадаться, где можно нашего бабника найти.
Вот тут у меня отлегло от сердца, я смеюсь и понимаю, что жизнь продолжается!

   Через два дня моего мужа перевели в палату интенсивной терапии, а ещё через два - в общую палату. Диагноз не подтвердился! Но курьёзы ещё не закончились. По долгу службы я оказываюсь в клинике раньше обычного и иду в палату к мужу. К своему удивлению, вижу аккуратно застеленную кровать и на вопрос, где мой муж, слышу ответ: "А его уже нет". Наверное, я побелела, потому что сосед по палате спохватился и поправился: "Его выписали, и он только что уехал с приятелем".

   В то время мобильной связи ещё не было, по крайней мере, у нас, и я понимаю, что мы с ним просто разъехались. И ещё понимаю, какая беда прошла мимо нас...