Тема вины перед Украиной всё реже звучит в российском интернете

Мало удивляет, что эта тема не звучит в СМИ. Информационная госполитика несильно отличается от госполитики в других направлениях. Предупреждение Роскомнадзором "Новой" за совершенно невинную статью Латыниной, где ни тени, ни пол-тени, ни намека на тень экстремизма, как его ни трактуй, не было, – это просто громогласное предупреждение для тех, кто не понял, чем было закрытие "Каспарова", "Граней" и ЕЖа.

И это понятно – если в стране самодержавие, если в стране никакой политической жизни нет, то зачем же такой стране политические СМИ. Есть достаточно других тем, чтобы развлечь обывателя.  

Но удивляет другое – и на форумах, включая и оппозиционные, тема вины, в данном случае, вины перед Украиной звучит всё реже и всё более вяло. И резкие правдивые слова употребляются всё реже. А всё больше про "стороны конфликта", да про "сепаратистов", да про "повстанцев": лексика телевизора постепенно перекочевывает в интернет.

Здесь людям бояться нечего – сюда рука государства пока не добралась, да и не уверен, что доберется. Здесь люди пишут то, что думают. А думают наши люди, я говорю сейчас о лучших, всё больше не о том, что Россия аннексировала кусок соседней страны, а затем развязала в этой стране войну, называть которую "гражданской" оснований несопоставимо меньше, чем – "неконвенциональной агрессией". А думают о том, что поприятней. А что здесь приятней?

Очень приятно выразить сожаления по поводу страданий братского народа. Очень приятно горестно вздохнуть, что стороны не избегают жестокости. Очень это вообще приятно в такой ситуации занять позицию стороннего наблюдателя. И очень удобно: ведь в конце концов это не ты лично приказал создать ЛНР.

И вообще – вся эта тема поднадоела. Ну, сколько же можно, в конце концов! Ну, поговорили – и хватит! Что других тем нет? Ведь жизнь-то идет.

Почему так получается? Это психологи знают прекрасно. Психика защищается. Находит способы не думать о неприятном. Вытесняет. Проехали!

Но проблема заключается в том, что проехать-то ничего нельзя.

Все наши преступления, о которых мы не хотим думать, от воспоминаний о которых отмахиваемся, крепенько так держат нас за хлястик. И не пускают вперед. А со временем, когда наше нежелание думать о сделанном затвердевает, просто взрывают нашу жизнь.

Как это происходит? А вот примерно так, как это произошло при распаде СССР (а раньше – при революции 17-го года). Тема договора с Гитлером по разделу Восточной Европы не только была запрещенной в официальной советской истории. Ее не обсуждали и диссиденты. Зачем? Проехали... К тому же и бендеровцы, и литовские "братья" воевали не в белых перчатках – крови и жестокости хватало и на их руках. Зачем же теребить прошлое?

А в результате этого нашего бережного отношения к прошлому в ментальном теле нашего народа зрели и наливались силой тенденции, которое это тело и разорвали. И оказалось, что ничего-то мы не проехали. А еще раньше наши подвиги в Венгрии, Чехословакии и Польше разорвали "большой русский мир" в границах СЭВа и Варшавского Договора.

Та же история повторилась и с Афганом. И там мы не хотели бередить раны. А политики к тому же и боялись сотен тысяч молодых мужиков, которые, не дай бог, узнают, что это за интернациональный долг они выполняли. То же случилось и с первой чеченской войной. А потом – и со второй. И с Приднестровьем. И с Абхазией. И с Осетией.Все эти неосмысленные, непроговоренные, нераскаянные эпизоды нашей истории парализуют нас уже сегодня, обрекая в будущем не только на застой, но и на разрушение.

Зачем я об этом пишу? Что можно с этим поделать? Ну, на уровне общества, может быть, и ничего нельзя. Появление даже небольшой группы с названием "Покаяние" в нашей сегодняшней реальности видится как событие крайне мало вероятное.

Но на своем собственном, на индивидуальном уровне свободы у нас гораздо больше. И гораздо больше возможностей не позволять себе забыть о неприятном. Тут-то всё в наших руках. И никая клятая власть нам помешать не может.

А общество? Общество ведь начинается с отдельных людей.