Отдай кошелек, а. Пока по-хорошему прошу

На модерации Отложенный Случилось сегодня: самолет с гастарбайтерами

Сегодня случилось то, на что даже надеяться было трудно еще в пятницу (хотя я надеялся). Профильный комитет Госдумы рекомендовал парламенту принять в первом чтении законопроект имени Аркадия Ротенберга, позволяющий всем добрым россиянам, чье имущество было отчуждено иноземными судами, требовать через российские суды компенсации из бюджета (тоже, разумеется, российского).
 
И вспомнил я вот что. Вспомнил я, как – года два, кажется, тому, – сидели мы с одним моим добрым другом на берегу спокойной реки. В мангале тлели угли, в пластмассовых стаканчиках булькало нечто шотландское, а в небе над нами пролетал самолет.
 
И да, это важная ремарка, надо иметь в виду, что года два назад мы понятия не имели, куда Россию занесет в итоге, но подвох уже ощущали. Нам тогда казалось, совершенно, конечно, безосновательно, что мы уже живем внутри страшной диктатуры, где прав у человека почти не осталось. В общем, присутствовала в наших рассуждениях об историческом моменте некоторая простительная наивность.
 
Друг мой замолк и уставился на самолет, который где-то там, сверху буравил облака. А потом сказал:
 
– Знаешь, я думаю, скоро они совсем перестанут стесняться. Наймут таджиков, посадят в самолет, чтобы летали над нами и на головы нам гадили. Ну, просто так, красоты ради. А люди внизу будут стоять, утираться и благодарить. Возможно даже, что мы тоже будем стоять, утираться, и благодарить.
 
Мой друг, профессиональный безработный и к тому же бородач, как все бородачи, склонен был к излишней романтике. В итоге все оказалось проще. Они, – тут, наверное, нужен курсив, изображающий намек, но воздержимся, – оказались не эстетами вовсе, а сугубыми прагматиками. Никаких тебе самолетов с гастарбайтерами. Никаких демонстративных жестов. Они попросту, почувствовав угрозу самому дорогому, что имеют, – всем этим своим безвкусным виллам в теплых краях, – стесняться действительно перестали и залезли к нам в карман.
 
А мы стоим, утираемся и благодарим. Не врут ведь социологи, рассылающие релизы о поддержке любых начинаний власти, безусловной и всенародной.
 
Да и, наверное, следует объяснить, чем обусловлена радость моя по поводу предполагаемого превращения законопроекта в закон. Все просто. Просто, как порыв законодателя – единоросса Поневежского, который этот законопроект вносил. Я – за честность. За честность во взаимоотношениях государства с гражданами в том числе. Или даже в первую очередь. Очень это все утомляет – разговоры о необходимости затянуть пояса ради спасения суверенитета, речи о скрепах и проповеди о вражьих кознях.
 
Куда доходчивей, когда ненужная эта мишура, – речь-то ведь о насущном, – отбрасывается, и государственный человек вежливо говорит человеку обычному:
 
– Отдай кошелек, а. Пока по-хорошему прошу.