И такое в жизни случается...(продолжение Глава 1).

Врачи трое суток выхаживали Марию, сражаясь за ее жизнь, но вытянуть из когтей смерти не удавалось: она в сознание не приходила. Появился  госпитальный священник, присел на кровать, читая молитвы у изголовья девушки.

И вдруг:

- Батюшка, помолитесь Святому Николаю..., за человека..., который в пути... попал в беду... Пусть защитит путника, отведет от него напасть.

Священник склонился над девушкой, которая собрав остаток сил, говорила медленно, но четко и ясно. Это была ее последняя просьба. Душа едва держалась в теле.

- Назови мне имя человека, - сказал.

- Михаил.

Батюшка поставил две иконы, принесенные с собой, зажег свечи. И со всей страстью, на которую человек способен, обращаясь к Богу, вознес молитву Господу, о даровании жизни Михаилу и Марии. Обратился к Николаю Угоднику спасти в тяжелом пути Михаила, отвести от него черную напасть, дать ему защиту...Молил Матерь Божью о спасении умирающей девушки.

Всю ночь он молился, обращаясь к силам небесным, к роду Михаила и Марии, призвав защитить жизни этих двух людей. Истово просил, коленопреклоненно.

Когда первые лучи солнца позолотили небосвод, священник встал с колен. Открыл большое окно палаты, осенил себя крестом.

- Благодарствую, батюшка, - услышал голос Марии. Она проснулась, ее черты лица, которые этой ночью были обострены, как у всех, готовящихся отойти в мир иной – изменились. Лицо чуть порозовело от ветерка, что залетел в окошко. У священника в глазах выступили слезы - смерть отступила перед силой молитвы.

- Михаил жив, - сказала тихо. Ее лицо сияло. Разноглазая! Один глаз отсвечивал синим, другой – фиолетовым светом.

- Имела видение? – шепотом спросил взволнованный священник, впервые присутствовавший при чудесном исцелении.

- Да. Никола Угодник приходил. Сказал, что Миша жить долго будет...И мне приказал жить. Порадовал, что сына рожу, - она мягко улыбалась.

- От Михаила, стало быть, родишь, вот и прекрасно, - он сиял от счастья.

-Не знаю, от кого. Но сын у меня будет. Николай.

Священник гладил ее по голове, кропил святой водичкой, приговаривая: спасена!

С той ночи Маша уверовала в Бога. И долго, большую часть жизни, эта вера пребывала с ней.

Зима уходила, приближалась весна.

Машенька вернулась из монастыря, куда ездила на моления.

О Мише вестей так и не было. Но сердце девушки успокоилось, она знала, - Миша жив.

За это знание едва не расплатилась своей жизнью.

После той ночи, когда она едва не покинула мир, Мария очень изменилась.

В госпитале больше не работала, много времени уделяла занятиям. Сидела по ночам, зубрила лекции. Профессора были довольны, курсистка подавала большие надежды. Она уже стояла на операциях, наблюдая за ходом действий. Начала курить, как многие курсистки-медички, небрежно одеваться, подобно феминисткам, и мечтала поехать в Европу на стажировку.

Тем временем, Илья Лемешев, мотался между Орлом и Одессой, выкраивая время для встреч с Марией. У него было много работы, он делал значительные успехи. Но вырывался любой ценой к Маше, приезжая хоть на пару дней в Одессу.

В эту семью пришла новая беда: Петр Николаевич Коновцев часто хворал, худел, у него появилась апатия к работе, все чаще его можно было застать в постели с книгой, валяющейся на одеяле. Он много спал. Врачи настаивали на покое и диете.

Однажды Петру Николаевичу стало совсем плохо, однако в больницу ложиться отказался категорически. «У меня дома врач, ей доверяю, мне другие без надобности», - заявлял докторам. Маша опекала отца, практически не выходила из дома.. Однако здоровье отца ухудшалось катастрофически.

В прошлый раз, приехав неожиданно, Илья застал тяжелую картину: у Петра Николаевича случился приступ грудной жабы, вокруг него возились врачи, но ему лучше не становилось: тяжело дышал, посинел, губы стали сухими. Маша, ухаживающая за ним, выглядела измученной, усталой, с огромными темными кругами под глазами.

Наконец, больной задремал. Маша вышла из его спальни, в глазах ее стояли слезы.

Илья решительно привлек девушку к себе, крепко обнял. Она, обессиленная, положила голову ему на плечо: умирает папа, следующего приступа он не переживет...

- Машенька, любовь моя, - не выдержал Илья, впервые произнеся эти слова, - ты же изведешь себя! Я жить не могу в разлуке с тобой, все мысли мои здесь, для меня каторга – не видеть тебя.

Она плакала, не вытирая слез. Впереди смерть отца – и она остается одна. Ее сестра уже давно живет в Европе, занята своими мужьями, своими делами. Чужими стали сестры, вот беда...

- Выходи за меня замуж, - сказал Илья, голос его дрожал, слезы стояли в глазах, - моя любовь растопит твои страхи, горечь и печаль. Мы будем всегда вместе, все беды преодолеем...

- Илюша, о чем ты? Тут смерть на пороге дома...

И тут раздался неожиданно голос Петра Николаевича.

- Илья, это вы? Зайдите ко мне. Без Маши.

Илья, вытерев глаза платком, последовал в спальню к хозяину.

- Илья Александрович, сделали ли Вы Марии предложения руки и сердца?- без эмоций, словно на заседании судебной палаты, спросил отец Марии.

- Да, только что, - без малейшего удивления ответил Илья.

- Подойдите ко мне.

Илья приблизился к больному и вдруг, сам того не ожидая, рухнул на колени: - Петр Николаевич, нет у меня жизни без нее!

- Позови Машу, - приказал отец.

Она вошла, держа поднос с лекарством и стаканом воды.

- Тут такое дело..., - отец пристально смотрел на дочь, - Я скоро уйду, мой ангел. Ты это знаешь. У меня есть еще время подумать о тебе. – Он закрыл глаза, помолчал. И строгим голосом: - тебе нельзя в этом мире оставаться одинокой, - открыл глаза, вперив в дочь строгий взгляд. Поднос в руках девушки задрожал.

- Ты молодая женщина, должна рожать, радоваться жизни. Спутник твой должен быть надежным, любящим, и разделять твои взгляды. Я говорю понятно?

Твердый, почти железный тон отца, только что слабого и умирающего, ошеломил Марию.

- Илья тебя любит. Он человек твоего круга, это важно для семьи. Как мужчина, честь имеющий, бесчестного поступка никогда не совершит. – Отец замолчал на минуту, затем продолжил:

- В материальном плане Илья обеспечит тебя и ваших детей. Он хороший семьянин. Возможно, будет против твоей медицинской карьеры, но это как знать, время покажет, - он откинулся на подушки, побледнел, но тон не изменил.

- Есть воля отца, моя воля... Я желаю, чтобы ты последовала ей. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Илью. На этот брак даю родительское благословение.

- Папа..., - девушка не могла сказать больше ни слова. Впервые отец не спрашивал ее мнения, не советовался, не обсуждал , а ПРИКАЗЫВАЛ.

- Надеюсь, ты не огорчишь отца отказом в его последнем желании.

Мария стояла перед отцом в полном замешательстве, не зная как поступить. Сказать ему – «не хочу замуж»? Признаться, что любит и ждет другого мужчину? Нет, не могла. Ибо любил отец свою дочь беззаветно, всегда был мудрым и мягким родителем. И если он принял это важное решение на смертном одре, она должна покориться отцу.

- Да, отец. Я согласна.

- Принеси, дочь, икону Николая Угодника, я благословлю вас.

В счастье и радости, в горе и печали – будьте вместе, нераздельно. Рожайте детей. Трудитесь на благо семьи и отечества. Будьте Счастливы! Храни Вас господь и Николай Угодник.

И взял с них слово: венчаться на Ульянын день (2 апреля). – Мы с Аннушкой в этот день венчались, - уже совсем тихо произнес Петр Николаевич. Предложил молодым людям завтра обручиться – его порадовать.

Так и сделали. Обручились. Отец был счастлив.

Он прожил еще два дня. И тихо умер под утро, когда забрезжил рассвет и на деревьях запели птицы. Их щебетанье – последнее, что он услышал.

Похоронив Петра Николаевича, Илья уговорил Машу поехать на месяц в Вену, где у него были кое-какие дела. Она, скрепя сердце, согласилась. В доме, где не стало отца, жить было невозможно, боль терзала на каждом шагу, Маша все время плакала, не справляясь с горечью потери.

Выправив паспорта, поездом отправились за границу, в которой Марии бывать не приходилось. Она неплохо говорила по- немецки, это помогало знакомиться с городом. Молодые люди посещали музеи, осматривали памятные места, пили кофе по-венски с яблочным штруделем. Но город казался Маше совсем чужим, скучным и пасмурным. Сказывалось ее тяжелое состояние, из которого с трудом выходила...Уехали раньше времени, стремясь к солнцу, платанам – домой, в милую сердцу Одессу.

Тем временем приближался Ульянын день, о венчании и свадьбе было извещено самым близким. Приехал старший брат Ильи – Евсей, полноватый, с усами, умными глазами, сдержанный и чрезвычайно добрый. Позже, Мария узнала, чего стоила ему эта поездка.

Подвенечное платье было готово. Назначено время. После венчания – небольшой домашний ужин. Отец незримо присутствовал в доме, все его указания, данные перед смертью – выполнялись.

Прямо с утра Илья с братом ушли по делам, и Маша уселась за письменный стол, перебирая книги и сетуя - совсем занятия запустила. Углубившись в лекцию, не услышала звонка, и вдруг неожиданно на пороге выросла мужская фигура. Книги попадали на пол, Маша замерла: перед ней стоял Михаил.

Все дальнейшее она помнила смутно. Он говорил, она говорила, он обнимал ее, целовал, она целовала его, влюбленные не могли насмотреться друг на друга. И тут – он увидел венчальное платье. Все, что произошло дальше – слезы, проклятия, - было невыносимым. Она, в чем была, выскочила на улицу и, как безумная помчалась по городу. Ноги принесли ее в Карантинную гавань, на Воронцовский маяк. Она бежала к маяку, как к спасению. Добежав, рухнула на каменный пол и потеряла сознание. Холодный ветер дул неистово, рассыпая ее волосы по полу.

Воронцовский маяк.

Спустя несколько часов смотритель обнаружил девушку, совершенно замерзшую, в бессознательном состоянии. Карета скорой помощи отвезла ее в больницу, где в ней признали Марию Коновцеву.

Она выжила и в этот раз. Спасла ее любовь Ильи. Он разыскал на Орловщине ведунью, спасавшую людей травами. Сжалившись над Ильей, старуха научила его варить сбор и правильно дозировать лекарство. Илья примчался в Одессу и целыми днями колдовал над снадобьем – каждый раз нужно было заваривать сбор и употреблять теплым. Пять раз в день и два раза за ночь. Он не спал, не ел. Он варил зелье, возил его в больницу и поил Машу. Своей преданностью и самопожертвованием Илья покорил весь медицинский персонал. Ему отвели маленькую кладовку, где он мог готовить снадобье над спиртовкой и часа два поспать. И он победил болезнь Маши! Спустя месяц, похудевшую и слабую, он привез ее домой. А через две недели они венчались в маленькой часовне. Маша стала женой Ильи. И прожили они вместе полвека.

Михаила она больше никогда не встречала. Он исчез.

Уже будучи на девятом десятке своей жизни, Мария Петровна как-то сказала своей юной внучке:

- Что на роду написано, то и сбудется. Убегала я от судьбы, а она меня догоняла. Так я и не узнала, почему была наказана, чьи грехи исправляла. Понятно, что грехи рода немалые, коль судьба не дала мне жить с любимым. Роду виднее, они там, на небесах, все знают...Но жить без любви – грех. Отмаливала его всю жизнь, чтобы на внуках не сказывалось. Надеюсь, Господь меня простил.