Как закрыть дверь за Путиным?

Пока Вашингтон не будет готов вести необъявленную войну против России, которая все еще является ядерным государством, у Москвы будет то, что стратеги называют контролем над эскалацией. 

В своей статье, которая называется «Как закрыть дверь за Путиным?», опубликованной в британской газете The Guardian, Тимоти Гартон-Эш утверждает, что Европейский Союз должен разработать десятилетний план для Украины. Этот план будет также определять, какой будет Европа через 10 лет.

Нужно отдать должное ключевому европейскому политику, который четко направлял развивающуюся политику Европы по отношению к Украине, и назвать этот план «планом Меркель». Если он будет успешным, это будет означать, что характерная для Европы версия либерального порядка превзошла консервативную, националистическую модель постоянного, насильственного беспорядка, которую представляет Владимир Путин. Если план провалится, Европа снова потерпит неудачу.

Этот план должен базироваться на трех основных направлениях – политика, экономика и военная сфера – каждый из этих пунктов должен состоять из многих подпунктов, которые нужно будет адаптировать к изменяющимся обстоятельствам. У США также будет своя роль, но не ведущая, они должны просто поддерживать.

Чтобы разработать план, европейцы должны знать, на какие вызовы им нужно отвечать. Это нелегко, так как Путин – эксцентричная, высокомерная личность, типичный самодержец. Тем не менее, как мне кажется, его задачей в настоящее время является удержание юго-востока Украины в таком состоянии потрясения, разделенная власть и влияние России, чтобы страна в целом не смогла консолидироваться как суверенное, функционирующее государство – не говоря уже о сближении с ЕС и НАТО. Решающее значение для этой стратегии имеет прозрачная российско-украинская граница, через которую могут свободно передвигаться российские пропагандисты и поставляться сколько угодно оружия.

Это не было первоначальной идеей Путина. Он хотел, чтобы целая страна стала его клиентом в Евразийском союзе, а не полуразрушенный дом. Но он, похоже, возвращается к тому, что в постсоветском мире называют вариантом «замороженного конфликта». Каким должен быть ответ в этом случае, при этом ясно осознавая, что возможны худшие и лучшие варианты развития событий?

Некоторые призывали к тому, чтобы увеличить военную поддержку вооруженных сил Украины, чтобы они смогли победить. С точки зрения морали этот призыв кажется оправданным. Но на практике это не будет работать. Благодаря реформам российской армии, которые проводились в течение последних шести лет, у Путина есть модернизированные, эффективные силы прямо возле украинских границ, а его генералы усердно разрабатывали новые формы скрытой, необъявленной войны, которую они довольно успешно провели на практике в Крыму и в восточной Украине.

Не получится сразу же полностью переделать украинскую армию, предоставив ей оборудование и обучение, точно также как не получится превратить потрепанную старую «Ладу» в BMW, просто вставив коробку передач от BMW и наняв немецкого механика. Пока Вашингтон не будет готов вести необъявленную войну против России, которая все еще является ядерным государством, у Москвы будет то, что стратеги называют контролем над эскалацией. Путин всегда сможет поднимать ставки, и он уже показал, что он это будет делать.

Тем не менее, западные страны должны поставлять тщательно отобранное оборудование, материалы и обучать украинских военных, особенно пограничные войска. В более долгосрочной перспективе, одной из основных задач должно быть закрытие границы, что  не позволит Путину создать «замороженный конфликт». НАТО в целом также должно четко дать понять, что оно не позволит России ни на едином сантиметре своей территории использовать её скрытые военные или полувоенные уловки, включая такие места, как эстонский город Нарва, расположенной практически на российско-эстонской границе, в котором проживают в основном россияне.  

Дипломатические и политические переговоры нужно пытаться проводить при любой возможности. Но шансы на то, что можно будет достичь конституционного урегулирования в восточной Украине, приемлемого как для Путина, так и для украинских властей, очень незначительны.

Стороны не могут договориться о том, что подразумеваться под терминами «децентрализация», «федерализация» или «особый статус», и в каких областях они должны применяться. («Украина может спокойно принимать любые законы, какие ей хочется, – сказал один из лидеров мятежников AFP в Донецке,  – но мы не планируем никакого федерализма с Украиной».)

Но более важно то, что Путин на самом деле не может хотеть стабильного, мирного, долгосрочного урегулирования, которое позволило бы Украине функционировать как федеративное государство, которое сможет сблизиться с ЕС. Он и его сторонники, возможно, беспокоятся о судьбе тех, кого они считают русскими, в соседних государствах; но большая игра Путина – это геополитика, а не права местных меньшинств.

Тем временем Европа может сделать другие политические шаги. Теперь, когда Европейский и украинский парламенты одновременно ратифицировали Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС, Евросоюз должен помочь Украине пройти половину пути, чтобы стать нормально функционирующим государством. Что касается влияния на русскоязычное население Украины, наиболее эффективным шагом, который может сделать ЕС, было бы  продвижение на пути к безвизовому режиму для большинства украинцев. Опыт всей посткоммунистической Восточной Европы показывает, что это именно то, что быстрее всего меняет мнения, хотя, конечно, это не так то и просто для Западной Европы, которая очень настороженно относится к иммиграции.

В обмен на такие большие стимулы, украинцы должны серьезно подойти к вопросу реформирования своего государства. В первую очередь, это означает борьбу с абсурдной коррупцией, которая стала шаблоном постсоветской украинской политики. Это должно измениться.

Что касается России, единственное, что никогда не следует забывать, это то, что, несмотря на свою нынешнюю популярность, Путин – это не Россия, а Россия – это не Путин. Чтобы мы не говорили и не делали, мы должны вспоминать об этом важном различии. В какой-то момент в течение этих 10 лет Путин уйдет.

 Путин – это не Россия, а Россия – это не Путин / @alteravoce

Ускорят ли более жесткие экономические санкции в отношении режима Путина его конец? Негативные последствия от санкций уже становятся ощутимыми, даже для крупных российских энергетических компаний, таких как «Роснефть», но в краткосрочной перспективе психологическая концепция ведения преимущественно оборонительных действий, которая усиливается пропагандой, может даже укрепить позиции Путина. В долгосрочной перспективе, однако, санкции разрушат основу режима. Постепенно, за считанные годы, россияне прагматично поставят на первое место свои собственные интересы. Бюджет отдельно взятой семьи будет превалировать над коллективными имперскими амбициями.

Это тем более случится, если Украина будет процветать, а Россия будет далека от этого. Поддержание очень непростого баланса между тем, чтобы развивать торговые и инвестиционные отношения с Украиной, при этом не теряя свои тесные экономические связи с Россией, будет иметь решающее значение для этого процветания. Прагматичное согласие на то, чтобы отложить вступление в действие соглашения о свободной торговли между ЕС и Украиной, выиграет время, чтобы найти самый лучший способ для решения этой задачи.

А еще есть энергетический вопрос. Примерно половину доходов в федеральный бюджет России приносят нефть и газ. В настоящее время большая часть Европы зависит от российского топлива, которое помогает ей сохранять свою жизнедеятельность. Если ЕС будет стремиться к энергетической независимости, которая требует сетевой энергетической взаимозависимости между странами-членами ЕС, баланс сил между Россией и Европой значительно измениться. Помогая Украине, Европа помогает себе.

Это всего лишь несколько предложений для десятилетнего плана. Если вы с чем-то не согласны, можете предложить что-то свое. Но совершенно точно можно сказать, что Европе нужен такой план; что он будет состоять из многих пунктов, а не из одного или двух больших; что ее основными инструментами будут экономические и политические, а не военные; что она должна объединить стратегическое постоянство с тактической гибкостью; и что понадобится немало времени, чтобы добиться успеха.

Если у Европы есть видение, воля и терпение, тогда результат напомнит о старой басне про то, как Северный ветер и Красное солнце поспорили о том, кто из них быстрее снимет пальто с проходящего человека. Ветер стал дуть, но человек сильно вцепился в свое пальто, Ветер стал дуть еще сильнее, но и человек не отпускал своей одежды. Тогда Солнце стало припекать. Жарко стало человеку, и он сам снял свое пальто.