На дне

Пьеса А.М. Горького в исполнении американского криминального театра абсурда. Современное прочтение.

На сцене темное полуподвальное помещение ночлежки, едва освещаемое светом из маленького оконца. Ночлежка заполнена нарами, на которых валяются разномастные обитатели. На заднем плане висит занавеска, с крупной надписью: «Пахан».

Из-за занавески раздается низкий хриплый голос: Ох, тошно мне…. Всю ночь чесался… Черти в чалмах мерещились… танки русские… А где Обамка? Пусть нарисует, как дела на киче…

С нар поднимается косматая девица, вид, как после глубокого похмелья. Это наркоторговка-рецидивистка Хиллари по прозвищу Хилка-анаша: Да он совсем фишку не ловит, папаша. Одни убытки от такого смотрящего. Я бы на твоем месте давно его замочила. А себя поставила бы…

Пахан. Увянь, кобыла… Тебе ли плакаться. Сколько уже марафету из Афгана с сожителем перегнала... Ишь ты: ее бы поставили! Поставим еще, погоди. А пока здесь чалься… Ну, где смотрящий, чтоб его... Пора уже все непонятки отбазарить. Сегодня, вишь, день-то какой - одиннадцатое сентября.

Хилка: Да уж, есть что вспомнить…Ох, мы тогда прикольно погуляли!

Пахан: Увянь сказал…Не то прибью…Зови урода!

Вбегает Обамка. Походка вихляющая, глаза бегают… Пардон папаша, что малость припозднился. Забил тут с одним чуваком стрелу, но тот не всплыл. 

Пахан: Это еще кто такой смелый?

Обамка: Да так, фрайер один из Тель-Авива. Хочет нам «фе» сделать…

Пахан: Хорошо, что напомнил. Передай фраерку: когда баблосы за поваленные башни делили, он в две дырки сопел и слюни ронял. От удовольствия. Страховочка-то у башен была нефиговая. Теперь, значит, губу на нас поднял. Так мы ведь можем и про это дело вспомнить. Но это к слову. Что там у тебя с чалмами делается? Помнишь, какой сегодня день?

Обамка: И правда, день большой. Почти святой. Никогда урки таких баблосов не срезали, зуб даю. Жаль, что я тогда еще молоденьким фраерком был. Но уж вы-то на этом деле «зелени» наелись! А нынче эти падлы нам мешают. В Афгане и в Ираке, там и сям. Они меня буквально довели! Делает пальцы веером и частит: Чалмы в натуре, обнаглели. Почем зря наших корешей мочат. Террористы, гады! Как будто мы их для этого создали. Я, сукой буду, их по полной замочу. Всех без разбора. Всё! Меня не остановишь. Заточки, петли, самолеты… Всех, блин, до одного… я, блин, такой отважный… Закатывает глаза и трясется.

Хилка: Того гляди свихнется… Не верю я ему.

Пахан: А что, он дело говорит. Кто на киче шишку держит? Мы! Нас все должны бояться. Давай чернявый, режь..!

Обамка, несколько успокаиваясь: Да я же за чужие грехи чалюсь, братва! Когда Бушик с Чайником стали конгресс на бабло разводить, ну, на теме Афгана, они в Беню Ладена сыграли. Беня, падла, уже давно загнулся, а они клоунов по телеку казали – мол, вот он, живой здоровый, сейчас вас всех взорвет…

Пахан.

И что?

Обамка. А то, папаша, что нам пришлось взадки отыгрывать. Помнишь: цирк с ликвидацией Бени всей кичей смотрели? Ну «котики» еще тогда на вертолетах…

Пахан: клевый прикол…

Хилка: Я так смеялась..!

Обамка: Прикол! Да мне пришлось всех «котиков» угробить. Вместе с вертолетом. Чтобы язык из-за зубов не показывали!

Пахан: Нашел, о чем жалеть! Сколько таких мы уже на «зелень» поменяли.

Обамка: Ну да! Папаша, а что нам делать с авианосцем, с которого Беню как бы в воду кидали? Вся команда написала, что не было таких похорон. Будем и авианосец топить?

Пахан: Надо думать. Если мы башни-близнюки свалили, то почему бы и авианосец не затопить? У нас какой сегодня повод для расходования бомб и ракет? Эй ты, шпион-душитель, сбазлай мне песню про бомбежки.

Главный шпион, не выходя из тени: Ну, как всегда, нашли мы вроде ноутбук одного террориста…

Пахан: А в нем? 

Шпион: В нем все обычно. Планы взорвать в метро гранаты с биологическим оружием.

Пахан: Урки вы и есть урки! Ни мозгов, ни фантазии. Ну проходили уже все это! Биологическое! Гранаты! Да кто вам поверит! Неужто, не придумаете ничего нового?

Обамка: Папаша, мне все же нобелевку дали. Мне всякое душегубство западло придумывать. Постоянно коробит. У тебя на то Пентагон есть.

Пахан. Фильтруй базар, чернявый. Мы тебя не затем на воровской сходке смотрящим ставили, чтобы ты сопли распускал. Западло ему! Забыл, как клялся: пацан сказал - пацан сделал. Забыл?

Обамка: Нет, не забыл.

Пахан: Тогда помалкивай. А вы, крокодилы зеленые, что молчите?

Уркаган в зеленом кителе: А чо, я думать не умею. Вот если замочить кого, то пожалуйста.

Пахан: С тобой понятно. А вы, ученые масоны из самых темных нор?

Масон, оставаясь в тени: Ну ты же правильно сказал, папаша. Давай утопим авианосец и дело с концом. И на русских свалим…

Пахан: Ну, идиоты. От Путина решили получить.

Масон: Тогда решим, что виновники не найдены. Это тоже неплохо. Вот нет виновника у малайзийского «Боинга», и что? Мочи кого попало. Так и с авианосцем. Назначить сразу пару-другую злодеев и бомби кого удобнее. А главное, нам вся Америка спасибо скажет.

Хилка: Вот уж погуляем! Но лучше, думаю, какой-нибудь пассажирский лайнер на дно пустить. К примеру, в Аденском проливе. Там столько виноватых можно найти! Давай, шпана, споем наш гимн! Запевает: Америка, Америка… Все подхватывают и стройно поют с возрастающим энтузиазмом.

Обамка. Что-то с меня штаны спадают. Пойду, пожалуй, отдохну. Понурившись, бредет к выходу и исчезает. Все замолкают.

Пахан: Дурак, испортил песню.

(www.fondsk.ru)