Игумен Кирилл. Это война против Православия.

Рассказ священнослужителя из Луганска
Пару месяцев назад я имел долгое общение с давним моим другом — священником, служащим в Луганске. В процессе разговора были отчетливо слышны разрывы снарядов. Честно говоря, я уже не надеялся, что увижусь со своим собратом. И вот, на днях нечаянная радость встречи. Постараюсь изложить то, что я услышал от него.

«После того общения, собственно, все и началось. Непрерывные обстрелы. Моя двадцатилетняя дочь поседела. Украинская армия непрерывно атаковала пригороды Луганска. То, что каратели употребляли наркотики, я уверен на 100 %. Наркотики убивают страх, отключают тормоза.
Луганск остался без света, газа, воды. Это коснулось всех без исключения жителей. Возникли большие сложности с проведением служб. Нет, например, возможности печь просфоры. Во многих храмах не совершаются Литургии. Служат обедницы, читают акафисты.

Как это ни странно, но человек ко всему привыкает, даже к обстрелам. Утрачивается чувство страха. Мы в шутку называем выстрел из гаубицы ударом в большой колокол, а в подствольники — в колокольчики. Представьте себе: идет обстрел, а я работаю в огороде. Ты находишься в каком-то ступоре.

Война является проверкой, которая выявляет: кто есть кто. Тот, кто почитался за ворюгу, может стать благотворителем, а кто почитался за труса, может стать героем. Православные формально стали православными реально. Мы раздали несколько тысяч крестиков, поясков «Живый в помощи», и все равно всем не хватило.

В течение долгого времени ровно в полночь мы проводили крестный ход...

Враги устраивали разные провокации, распускали панические страхи, чтобы подтолкнуть людей к бегству. Очевидно, что идет война против Православия. Храмов, которые подверглись разрушениям, было, отнюдь, не 10, как сообщали официально, а больше. Например, храм, в котором я настоятель, подвергся обстрелу, а в этом списке он не фигурирует.

В руководстве УВД области сместилось несколько человек. Одному из них, крестившему у нас ребенка, я звонил, призывал не поднимать подчиненных против мирных людей...
Многие подверглись сильному телезомбированию. Когда каратели входили в какой-нибудь населенный пункт области, то начинали выяснять, к какому Патриархату относится здесь храм или монастырь. Понятно, что практически все — к Московскому. Это вызывало у них сильное раздражение. Игумена одного монастыря каратели заставили петь гимн Украины; нашего владыку Митрофана, недавно ставшего митрополитом, когда он пытался после погребения Блаженнейшего, вернуться в Луганск, украинские военные не пропустили. Многие не раз замечали, как в будний день, в рабочие часы, он у себя в келье читал Псалтырь.
Когда в 1990 году проходил референдум, я был против украинской независимости, я чувствовал, что к добру это не приведет...»