Лев Толстой в Макспарке

На модерации Отложенный

,   "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".

 Лев Николаевич уверенной фразой привлёк внимание макспаркеров. Тишина была недолгой. "Не надо ваше частное мнение выдавать за общее, уважаемый", - раздался первый голос. "А с этих бородатых станется", - сказал второй - " им невдомёк, что несчастье одному это счастье другому". "Пусть он даст определение семьи", - прокричал третий. "Заткнитесь вы, быдляки", - прошипел четвёртый - "продолжайте, папаша".

    "Всё смешалось в доме Облонских", - несколько обескураженно продолжил Лев Николаевич. "Пшеки, что ли?" - спросил четвёртый. "Они нам не пример", - отрезал он. "Опять частное мнение", - воскликнул первый. "Аффтар, пиши исчо", - ехидно прошипел второй. "Я просил дать определение семьи", - упорствовал третий. "В бан его", - подключился пятый - "куда модераторы смотрят? С такой туфтой в главную ленту"! "А мне нравится", - вступила шестая -" так глубоко и таинственно".

    Лев Николаевич растерянно осмотрел говорящих, задумчиво почесал от чего-то вспыхнувшую красным щеку, повернулся и пошёл прочь.  "Не понял. Что сказать-то хотел?" - спросил вслед ему второй.

"Не с твоими мозгами это понимать", - откликнулся четвёртый. "Слив засчитан", - сказал первый -" я знал, что он не сможет подавить своё эго". "Сам дурак", - огрызнулся на четвёртого второй. "Зря вы", - сказала шестая -" так было глубоко и таинственно". "Мужики, а кто это был?" - спросил пятый. "Какая разница?" - была ему ответом разноголосица - "очередной какой-то графоман хотел по ушам поездить. Не на тех нарвался. Тут ему не здесь. Тут лохов нет!"  "Советский человек был самый читающий в мире", - вклинился седьмой. "Потому что всю жратву коммуняки съели", - прокомментировал Юрка Крылов. "Да вы никак не дожрёте сегодня то, что коммунисты построили", - отрезала Ира Журавлёва. " А, в прямом эфире, как всегда в 21:00 всё это на камеру сказать сможете?" - обречённо прохрипел опоздавший инкогнито. 

   Подумаешь, психологическая драма "Анна Каренина". Не такое в Макспарке развенчивали.

   Для меня Толстой начался с "Воскресения" в мои двадцать один. Он настолько меня захватил, что я даже "Филиппка" перечёл. Но, когда мне был двадцать один в интернете не было Макспарка, потому что ещё и интернета не было.