Мы смелые мужики, но не самоубийцы

Боец украинской армии: Я к этому перемирию очень скептически отношусь.

Перемирие это у них там, на верху.

Они сели кофейку попили – у них перемирие.
Фото: Тwitter.com ‏пользователь @mstyslav9

<dl class="lines_person">Анна ГИН
Журналист</dl>

Не люблю интервью по телефону. Нельзя посмотреть в глаза собеседнику, увидеть жесты, мимику. Врет? Преувеличивает? Недоговаривает? Не знаю.

Контакт этого человека мне передали с оговоркой: "1-я танковая, спасшийся. Вроде вышел из окружения в районе Старобельска. Сам, без приказа. Готов рассказать".

Владимиру "чуть больше тридцати" – так он  сам о себе говорит. До войны – "обычный механик", муж и отец мальчишки первоклашки. Сейчас Володя дома, в Чернигове. В трубке слышно мирное щебетание ребенка, лай собаки.

Он рассказывает, что выбирался из зоны АТО больше трех суток.

Он ругает командование, но все же рвется назад, "к ребятам".

Он не понимает, в каком  статусе находится, но запрещает произносить слово "дезертир".

Он планирует "сегодня же" ехать в столицу искать помощи "в больших кабинетах", но тут же уверяет, что должен собраться с мыслями, подумать, потому что "в голове каша".

Голос у Владимира уставший, очень хриплый. Говорить ему трудно, мысли путаются. Но он очень хотел быть услышанным.

– Здравствуйте Володя, вы можете поговорить со мной?

– Да, я готов встретиться.

– К сожалению, я нахожусь в другом городе, мы можем пообщаться только по телефону.

– Только по телефону? Телефоны, телефоны, как мы от них устали…

– Простите, что у вас с голосом? Простыли? Сорвали? Ранение?

– Я не знаю, что вам сказать. Такой голос у меня уже последние полтора месяца.

– Вы полтора  месяца были в зоне АТО?

– С конца мая я в этой зоне АТО.

– Доброволец?

– Добровольно-принудительный.

Мобилизованный значит. Мобилизовали меня на 10 дней в конце мая. Но потом мы в документах увидели, что  оказывается мы там находимся только с 15-го июля.

– А в чем добровольность заключается?

– Знали с чем идем на войну, но все равно пошли.

Не бегали, не уклонялись. Техника вся старая, сломанная. Всю своими руками подняли. Я сам механик по профессии. И пошли.

– Но все вам равно пришлось бежать?

– Почему бежать? Никто не бежал, все шли нормальным спокойным шагом. А бомбежка тем временем продолжалась. Паники не было. Просто отходили.

– Без приказа?

– А приказ было некому отдавать. Командования рядом не было. Связи не было. Мы сначала стояли в Георгиевке, человек 30 нас. Потом Лутугино, Дмитриевка, Старобельск. Оттуда ушли в Харьков. Из Харькова уже домой, в Чернигов.

– В какой момент вы решили, что нужно выходить из окружения?

– А я даже не знаю, были мы в окружении или нет. Мы просто по позициям понимали, что не выживем. Я тоже не военный, не могу оценить всю ситуацию.

А как поняли? Ну как: когда ты видишь, что за твоей спиной снимают посты и отводят людей, а впереди фигачит артиллерия, а у тебя две боевых машины всего... Как можно удерживать позиции двумя машинами и пехотой? Это невозможно.

– А если бы было командование?

– Наверное, сказали бы: "Ребят куда же вы? Так некрасиво, там наши остались, надо прикрывать".

– И чтобы вы им ответили?

– Что мы смелые мужики, но не самоубийцы. Если мы воюем, так воюем. Это не война, а расстрел какой-то получается. Думать должен кто-то. Никто не думает.

– А вдруг думает? Это же стратегия, на то и командование. Не доверяете?

– Ну, понятно же – если мы видим, что не удержим позиции своими силами, значит надо отойти, сгруппироваться большей мощью.

Сгруппироваться и начать контратаковать. А так ощущения было, будто специально нас раскидали группками. 

Все ребята, кого ни встречу из других подразделений, никто понятия не имел, что в целом происходит.

Всех достала одна фраза: "Наблюдать, не стрелять". Ну, как так можно воевать? Извините.

Поэтому каждый начинал думать своей головой и решать, как поступать. Потому что нет адекватного командования.

– А как должно вести себя командование, чтоб бойцы считали его адекватным?

– Вот так же только наоборот. 

Военному руководству нужно быстрее и организованнее все делать. Я вообще не знаю, если бы не волонтеры и люди, которые помогают, где бы была наша армия? Одевайся во что хочешь, ешь что найдешь, добирайся на чем сможешь.

Оно и понятно – 20 лет разворовывали армию, а собрать надо быстро. Да, за две минуты не получится, ну извините, почти полгода прошло. Люди устали.

Мы просились: отпустите домой хоть дней на десять, даже на пять. Мы же гражданские, не военные. Нужна передышка.

Трехсотые уходят, а взамен никого. Нас все меньше и меньше остается. Осталось немного, затушить это все дело. И пойти нормально, спокойно домой.

Нет же, мне рассказывают, что меня не на кого поменять. А я приезжаю – тут мужики здоровые спокойно в шортах гуляют. Смотрят на меня в бронежилете, как на инопланетянина.

Салюты, фейерверки, пьяные крики.

И я не пойму где я нахожусь вообще? Зачем воюю? Пацаны мрут, мрут и что?

– Ну, вот же, вчера договорились о прекращении огня.

– Это формальность. Уверяю вас, рубка продолжается. Пусть не такая масштабная, но все же. Я к этому перемирию очень скептически отношусь. Перемирие это у них там, на верху. Они там сели кофейку попили – у них перемирие.

Я однозначно перегружусь и буду возвращаться. Наша страна никому не нужна кроме нас самих. По любому надо идти назад. Я хочу отбыть свой законный отпуск. Привести мысли в порядок, а то каша в голове.

– И вернетесь в зону АТО? А как же ваше недовольство командованием?

– Надо это все заканчивать, ребят уже не вернешь, но и новых терять не хочется. Там ребята остались, понимаете? Мы им нужны. Если бы мы друг друга не поддерживали, никого бы там не осталось. Хотя вот вы сейчас вы спросили, а я думаю: а с чем возвращаться? Все за свои деньги. Каски купили, броники…

– А взамен рискуете получить статус дезертира?

– Я об этом сейчас не думаю. Любой солдат, который вернулся из этого АТО, любыми путями, в отпуск или сбежал… Не важно, он воевал. Не надо употреблять по отношению к нему слово "дезертир", я вас прошу.

 Вот те люди, которые отказались туда идти, и ни разу там не были… В обще еще непонятно, кто "дезертир".

– Ну, вы планируете как-то выяснять свой статус и вообще ситуацию?

– Сегодня же поеду в Киев, буду кого-то искать, ломиться в большие кабинеты. Меня не интересует, что суббота. Я через полтора часа еду. Надо подмогу искать, выбивать. Эти "ежики", они не остановятся, они будут дальше лезть. А я не хочу жить в "ЛНР", "ДНР", "ХНР", "ЧНР", как там еще попытаются Украину раздербанить?

Если в высших эшелонах продают мою страну –  печалька. Так мы сейчас возьмем, закроемся от всех, и от коррупционеров, и от братьев наших русских, и от Евросоюза. Нас такая бригада, пацанов уже нормальная, мы соберемся всей кучей и начнем от всех обороняться, пошли все вон. Сколько же можно? Ребят сколько положили молодых, по 22 года им. 

– Вы постарше? Я слышу по голосу.

– Да мне чуть больше тридцати. Пацаняра вот растет. Хотел в школу сам отправить, но не успел.  

Обидно: мы пошли защищать, как патриоты свое государство, которое нас же посылает на глупую смерть. Мне что от жизни надо? "Бентли?". Нет. Какой-то "пентхаус?" Нет. Мне крышу над головой надо, вон пацаняру за руку водить, общаться. Жить, работать, вот и все. Поэтому надо эту всю бодягу с войной кончать.

– И как это все должно закончиться, по-вашему?

Надо просто брать и поднимать всю страну. И показывать нашим соседям: "Чуваки, вы не думайте, что нас тут 30 калек, нас тут страна целая". Тогда это будет не локальный конфликт на Донбассе, а борьба за независимость Украины. И руководителей надо честных и грамотных. Все. 

P.S. Дезертирство в нашей стране – уголовно наказуемое преступление. 

Статья 408 УК Украины гласит:

1. Самовольное оставление воинской части или места службы с целью уклониться от военной службы, а также неявка с той же целью на службу при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения – наказываются лишением свободы на срок от двух до пяти лет. 

2. Дезертирство с оружием или по предварительному сговору группой лиц –наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.

3. Деяние, предусмотренное частями первой или второй настоящей статьи, совершенное в условиях военного положения или в боевой обстановке –наказывается лишением свободы на срок от пяти до двенадцати лет.

Одно не ясно: взаимозаменяемы ли фразы "с целью уклониться от военной службы" и "с целью спасти собственную жизнь"?