Реформа ООН: апория или парадокс?

С точки зрения современных реалий, непонятно, почему, например, Россия или Франция должны иметь намного больше прав в решении судеб планеты, чем Германия или Япония, или Индия с Бразилией. И то обстоятельство, что в середине прошлого века закончилась война...

Апория — вымышленная, логически верная ситуация, которая не может существовать в реальности

Министр иностранных дел ФРГ Хайко Маас в очередной раз заявил о том, что Германия претендует на место постоянного члена в Совете безопасности ООН, которое она должна получить в результате реформы Организации Объединенных Наций.

DW цитирует слова министра о том, что структура созданной 70 лет назад ООН устарела, а в результате реформы она должна «отражать расстановку сил в современном мире» и что большинство членов ООН поддерживают идею реформы. «Будет нелегко, однако мы не устанем снова и снова вносить эту тему в повестку дня», - объяснил свою позицию Хайко Маас.

Разговорам о реформе ООН несколько десятков лет. В число постоянных членов СБ ООН хотят войти не только Германия, которая является мощной европейской экономикой, вторым в мире государством по объему средств, выделяемых на гуманитарные нужды, но и Япония, Бразилия, Индия и еще несколько стран, в том числе и из Африки.

С точки зрения современных реалий, действительно непонятно, почему, например, Россия или Франция должны иметь намного больше прав в решении судеб планеты, чем Германия или Япония, или Индия с Бразилией. И то обстоятельство, что в середине прошлого века закончилась война, после которой страны-победительницы скроили мир по своим лекалам, не выглядит убедительным аргументом в пользу того, что эти лекала вечны.

Мир изменился и угроза ему сегодня исходит совсем не из Германии с Японией, а совершенно из других мест.

В контексте Консерватизм и Антисемитизм.

Самая антисемитская и антиизраильская речь, когда-либо прозвучавшая в стенах ООН, была произнесена не представителем какой-то страны Ближнего Востока с мировоззрением VII века, а госсекретарем Керри в последние дни администрации Обамы.

Помимо списка постоянных членов Совбеза ООН проблемой, препятствующей эффективной работе этой организации, с самого начала стало право вето, которым обладают пять стран из двух сотен членов ООН.

Эта явная несправедливость вызывала недоуменные вопросы с самого начала возникновения этой организации, при принятии Устава ООН на Сан-Францисской конференции 1945 года, где статью 27 с ее пунктом о необходимости «совпадающих голосов всех постоянных членов ООН» пришлось буквально проталкивать.

СССР, а теперь Россия является лидером по использованию права вето.

Почти половина случаев применения этого права исходило от Советского Союза, что в свое время стало причиной того, что Молотов получил прозвище «мистер Вето».

 Россия использует вето как кувалду для разрушения любых попыток воспрепятствовать актам российской агрессии.

Совет безопасности и ООН в целом в этом смысле превратился в бессильную структуру, столь же мало пригодную для обуздания агрессора, как и Лига Наций, которая оказалась не в состоянии предотвратить Вторую мировую войну.

То, что право вето в руках  России парализует работу ООН, признают многие страны. Соответствующую резолюцию в 2018 году принял Европарламент.

Но это не делает реформу ООН более реализуемой даже в том случае, если за нее проголосует абсолютное большинство членов этой организации.

Устав ООН, включая статью 27 о «совпадающих голосах», то есть о вето, можно изменить только в том случае, если за нее проголосуют все пять постоянных членов Совбеза.

Очевидно, что как минимум один из них –  Россия – никогда на это не это не пойдет.

Поэтому с точки зрения логики идея реформы ООН выглядит как апория, то есть воображаемая ситуация, в описании которой все выглядит правильно – и на словах все соглашаются, что реформа ООН нужна – но в действительности такая ситуация невозможна.

В отличие от апории, парадокс – это то, что существует в действительности, но противоречит правилам логики.

В интересах человечества перевести реформу ООН из состояния апории в состояние парадокса. Примеры такого перевода были в недавней истории.

Законодательная отмена цензуры в СССР была классической апорией, поскольку для внесения такого закона в ВС СССР требовалось сначала опубликовать его проект в советской печати, где в каждом СМИ сидел цензор.

И, тем не менее, закон СССР «О печати», отменивший цензуру, был принят. То есть апория превратилась в парадокс.

Проект этого закона был опубликован в эстонской молодежной газете на эстонском языке, где сотрудник Главлита, видимо, просто не понял, что это такое, или сделал вид, что не понял.

Потом, пользуясь правом бесцензурной перепечатки из советской газеты, этот проект был опубликован в нескольких газетах уже на русском языке, внесен в Верховный Совет СССР и принят. Апория стала парадоксом.

В случае с реформой ООН есть несколько вариантов такой метаморфозы. Один из них – создание на базе G7 союза демократий, куда можно было бы включить почти все страны Европы, Индию, Бразилию и в целом свыше 40% стран планеты, которые в совокупности производят свыше 70% мирового ВВП, не говоря уже о доминирующем вкладе в науку и технологии.

Разговоры о создании такой структуры давно идут и для их реализации не хватает только политической воли.

Возможно, при очередной смене элит на Западе такая воля появится…