Сколько продлится психоз?

Некоторые очень интересные мысли, высказанные в передаче "Эха Москвы"  "Человек из телевизора" 16 августа 2014 г.

Цитаты не буквальные, часть контекста за недостаточностью места не приведена.

Л. ГУЛЬКО – Приветствую, - пишет Рамиль Салимов из Израиля, - беда в том, что зомбированные люди не хотят даже воспринимать другую информацию, которая не совпадает с их мнением. Как с этим бороться и как снять с них розовые очки.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Никак. Не надо насилие умножать насилием. Есть реальность, есть жизнь. Постепенно все, так или иначе, ставится на свои места. И не надо взламывать, их взломали, еще мы со своей стороны придем и тоже будем взламывать. Лучше дать сочувствия, поддержки, и это усилит ресурс человека быть свободным и мыслить свободно.

Л. ГУЛЬКО – А вот есть люди, мне кажется, что их точка зрения тоже правильная. Они вообще не хотят общаться с друзьями и родственниками на эту тему. У них табу.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Это разумно. Если вы хотите сохранить эти отношения. Все-таки это измененное состояние сознания, это как бы не подлинный этот человек и надо дать время, чтобы это ушло. Это уйдет. Это не будет долго. Все мобилизационные истерики они длятся…

Л. ГУЛЬКО – А сколько это длится?

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - По опыту предыдущих войн от 6 до 12 месяцев. Другой вопрос, что после этого наступает очень тяжелое состояние, потому что идет выброс безумный энергии. Идет концентрация мобилизации этой ненависти и потом это сменяется нервным истощением, депрессией. И ухудшением здоровья. Потому что, что сейчас происходит. Сейчас люди живут постоянно в ситуации стресса, который не находит никакого выхода. То есть они сидят несчастные пенсионеры у себя на дачах, их каждый день накручивают бессильной ненавистью. К карателям, которые истязают мирных жителей. А ты сидишь тут, это все никуда не денется, к сожалению. Это все потом обернется сердечно-сосудистыми заболеваниями, онкологическими и все прочим.

Л. ГУЛЬКО – Мы все время говорим о пенсионерах, хотя не только пенсионеры смотрят телевизор.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Я говорю о самых уязвимых. О тех, кого мне жалко. Я понимаю, что конечно, среди тех людей, которые, условно говоря, поддерживают всю ситуацию, есть люди, которые все прекрасно понимают. И они понимают, где ложь и говорят, ну и хорошо, ну и правильно. А мы такие. А пусть знают, пусть утрутся. Я о них не говорю, с ними не о чем разговаривать. Это люди, которые сделали свой выбор на уровне моральном и пусть с ними разбираются уже другие инстанции. Если при жизни, то суды, если после, то там тоже есть. Все схвачено. О них нет смысла говорить. Я говорю именно о тех, кто уязвим. Кому потом за это расплачиваться. И я действительно надеюсь, что когда-нибудь дойдет до реального суда над тем, кто это все делает. Потому что риски очень высокие. Это страшные риски. Есть люди с нестабильной психикой.

Л. ГУЛЬКО – Тут кстати вопрос: как долго без особого вреда для психики человек может находиться в этом состоянии. Из Самары спрашивают.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Нисколько. Вред начинается с первого же дня, с первого часа.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Политическая активность это верхушка айсберга. Это то, что вырастает как верхушка из гражданского общества, из определенных социальных технологий, из определенного уровня социального капитала.

Если этого нет, то с чего она вдруг возьмется эффективная политическая активность. У нас еще не пройден этап социальной активности. Он только начал проходиться…

Л. ГУЛЬКО – А социальная активность это…

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Это волонтерские движения, это Лиза Алерт, тушение пожаров всем миром, это помощь Крымску. Это база. Социальный капитал горизонтальные связи общества, который нарастает. Когда этот субстрат нарастает в большом количестве, на этом вырастает гражданская активность. Мы немножко гражданскую активность видели, когда были выборы, движение наблюдателей. Были протесты первые выхода и так далее. Это была чисто гражданская активность. Там люди не знали, кто какой политической ориентации и рядом на этих митингах Болотных сплетались флагами фашисты, такие…

Л. ГУЛЬКО – Националисты.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Резкие националисты с анархистами. Это было такое трогательное зрелище. Когда у них флаги переплетались. Что было немыслимо. Это была чисто гражданская. Но она была тоненькая, слабенькая, а до политического нам еще как до Юпитера. И майдан не политический протест, это гражданский протест. На Украине тоже политики пока нет. Она еще только у них будет нарастать в течение лет, и так далее. Это очень сложный уровень политический. Нам до него еще очень далеко.


Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Выяснилось вдруг, что для огромного числа россиян Украина правда, все это время не была другой страной.

Л. ГУЛЬКО – Я вам скажу честно, для меня, поскольку у меня и родственники на Украине были и я там маленький был очень часто, до сих пор не очень могу поверить, что это другая страна. Так сложилось. Ну не могу, правда. Ничего с этим поделать не могу.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - И поэтому в их представлении это наша страна, я просто обалдеваю, когда они говорят, это не Россия напала, это на Россию напали. В их представлении это наша страна, куда влезли какие-то непонятные жидобандеровцы. То есть что тут скажешь.

Л. ГУЛЬКО – То есть должно пройти какое-то время, чтобы, наконец, определили, что они это они, мы это мы.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Они теперь уж точно не мы.

Л. ГУЛЬКО – Это понятно.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - И не скоро вообще смогут спокойно хотя бы разговаривать с Россией. И должно пройти время, откуда желание находить свою идентичность в обилии земель, в том, чтобы показать кукиш НАТО и так далее. Это от того, как ни крути, мы живем, под собой не чуя страны. Все-таки как это ни грустно, у нас сейчас нет жесткого режима, но мы не хозяева, мы не можем заборчик в другой цвет во дворе покрасить. Мы здесь никто. Мы здесь как называется иждивенцы. Есть нефтяная труба, есть власть, и мы тут зачем-то болтаемся, непонятно зачем только для того, чтобы иногда правильно проголосовать. Мы несубъектны в своей стране. А человеку так очень плохо, человек такое существо, которому нужен смысл…



Л. ГУЛЬКО – Как говорят некоторые эксперты, мы же до сих пор до конца не развалились. В смысле империи.

Л. ПЕТРАНОВСКАЯ - Не было осознания. Все-таки это достаточно сложный вопрос. И те империи, которые разваливались, находили ресурс в том, что они находили какой-то ресурс, какую-то опору на предков, на эпос, на что-то. У нас этого процесса не было. И поэтому все так сидят как у разбитого корыта и мечтают о том, как стать владычицей морскою. А может начать с корыта все-таки.