О насилии

Часто в спорах о методах политической борьбы мы слышим "только без насилия".

Следует отметить, что "без насилия" не получается хотя бы потому, что государство, как аппарат, имеющий легитимную монополию на насилие, осуществляет это насилие над личностью, которая ставит под сомнение его основы. Для примера можно привести множественные факты о полицейском насилии, задержаниях, арестах и обысках, проводимых среди оппозиции.

Поэтому, когда мы говорим и слышим "без насилия" - это означает только одно - без насильственного сопротивления государственному насилию. Путём насилия Левиафан принуждает нас изменить своему мировоззрению, своему восприятию реальности, силой принудить нас жить по тем правилам, которые им написаны, действовать вопреки себе, а это равнозначно убийству личности. Ведь человек - это носитель своего мировоззрения, основанного на его опыте и знаниях. Когда человек умирает, его тело, как биологические микроорганизмы, никуда не пропадает, более того, начинает видоизменяться и развиваться, перерождаясь дальше. Осознание этого процесса даровало бы нам бессмертие, если бы мы так не ценили те знания и опыт, которые и составляют нашу личность.

Когда государство принуждает человека отказаться от своей личности и принять взамен его волю, используя вместо доказательств насилие, вместо убеждения страх, а в качестве самых сильных аргументов тюрьму и смерть, оно пытается заставить его жить вопреки своей реальности. Реальность требует от нас действовать в соответствии со своими разумными интересами, но, когда применено насилие, от нас требуют, чтобы мы действовали вопреки своим интересам.

Угрожать насилием мировоззрению человека означает угрожать ему смертью его личности, принудить его действовать вопреки самому себе, устраняя всё то, ради чего человеку следует жить. Когда единственным определяющим аргументом в обществе становится угроза насилия над личностью, ни к чему прийти невозможно. В таких условиях возникает бесстрашие перед тюрьмой, поскольку между сохранением своей личности в застенках и её уничтожением выбор очевиден.

Насилие и разум несовместимы, также как оно несовместимо с моралью.

Тот, кто прибегает к насилию, определяет в наших глазах прежде всего самого себя, как неразумное бездушное животное, которое более не имеет право на какие-либо суждения. Если политический деятель ставит целый народ перед выбором "поддержите меня или потеряйте свою жизнь", то это выбор таков же, какой ставит бандит, заявляя: "жизнь или кошелёк". И, если говорить о неком абсолютном зле, то трудно представить себе более злое и презренное существо, чем жестокая и тупая скотина, которая что-то навязывает вашему разуму путём угроз и насилия.

Нельзя вступить в дискуссию с тем, кто считает, что может запретить думать, нельзя идти навстречу убийце вашей личности. И, когда с вами говорят с позиции силы, следует отвечать тем же.

Мой ответ на самый острый вопрос: "можно ли прибегнуть к насилию в ответ на насилие?" - "да!".

Если мы не оказываем сопротивления, позволяя уничтожать свою личность, оставляя свой дом (к слову об эмигрантах), подавляя наше мировоззрение, лишая нас самой жизни, забирая себе наше пространство в этом мире, то кому мы отдаём свой мир, его будущее и жизнь наших детей в нём? Почему мы считаем должным позволять страдать нашим близким из-за ареста, обыска или убийства? И в то же время, как безответственно могут наши близкие требовать смерти личности, в обмен на собственное спокойствие, не понимая, что лишают нас смысла жить?

К насилию следует прибегать лишь против тех, кто первым прибёг к нему. И нет, мы не становимся равнозначными тем, кто творит зло, не опускаемся на их нравственную ступень. Когда бандит стремится убить меня, чтобы завладеть моими ценностями, у него есть стремление к обогащению за мой счёт. Я же не стану ничуть богаче, убив бандита, поскольку я лишь уничтожаю уничтожение.

Нам не следует пытаться навязать другим наше мировоззрение, используя насилие, но и перед лицом насилия нам следует его защитить. И тогда все узнают, каков исход поединка, в котором на одной стороне грубая тупая животная сила, а на другой - сила, управляемая разумом, выступающая на стороне правды.