Времена, которые мы проморгали

Тут, уж, который день подряд на Фейсбуке,  по меткому определению моего друга, “булькает баба Толстая с жиру, но есть такие жирофилы, кому это бульканье ее мясца страсть как нравится!”.  Грубовато, но, справедливо.

Булькает она про еду и прочее, что с едой связано. В свете последних решений нашей власти.

При этом, партия жратвы, которая у нас неожиданно само учредилась,  лайкает ей вовсю.

Партия лайкает, а караван ответных санкций, тем не менее, идет.

Последний, по времени, опус Никитичны начинается так:

“Году так примерно в 1980-м пошла я в магазин. Улица Шокальского, стекляшка, он и теперь там стоит.
В магазине ничего нет. Маргарин есть, и говяжьи кости. Консервы еще какие-то невозможные, вроде "Рыбного завтрака туриста", это есть. (Ровесники! Вы помните "Рыбный завтрак туриста"? Вскроешь консервным ножом, а там глаза белые плавают.)”.

Брешет, старая, подумалось мне, почти её ровеснику.

Году так примерно в 1980-м  пошел я  в гастроном, что был у нас в, так называемом,  генеральском доме, у метро “Сокол”, в районе которого тогда проживал.

Особо продуктами я не интересовался, т.к. работал там же на Соколе в НПО “Алмаз”.

С-300 мы тогда проектировали, кто знает, щит Родины против всякой мрази.

Там у нас,  по линии профкома, 2-3 раза в неделю можно было выбрать-получить продуктовый набор под заказ. Очень удобно и, практически, закрывало проблему приобретения домашней жрачки.

Кроме, быть может, молочного, всякой там сметаны, самого молока, кефира, ряженки и прочего, что продавались почти на каждом углу.  

Но, в тот раз, нагрянули друзья и мы спустились в магаз, чтобы организовать какой-нибудь незамысловатый закусон, благо “Московскую” они принесли с собой.

Мясо-рыба нас не интересовали, хотя рыбы было много и за копейки (в прямом смысле слова, минтай стоил 56 копеек за кг.),  была она, правда, вся мороженой, кроме плавающих в бассейне карпов, и возиться не хотелось.  

А вот сыр-колбаса и что-нибудь на горячее,  быстро приготовить, это, таки, да.

Сыра было, как правило, вида три - российский, пошехонский, с синими пластмассовыми циферками, вдавленных в сырное тело, и дорогой по 3 рубля  голландский. Рокфор за сыр не считали, так, вонючка.

В зависимости от места, присутствовали еще угличский,  сказочный швейцарский с дырками, дешевый колбасный и, не поверите, русский камамбер.

Колбаса докторская по 2.60, чайная за рупь девяносто, любительская и ливерная, тоже не колбаса, а недоразумение, ценою жалкие 64 копеек. Как-то так.

На горячее, колеблясь между пельменями, котлетами “полтавскими” и болгарскими голубцами в банках, взяли голубцы – бросишь банку на 10 минут в кипящую воду и ужин готов.

Прикупили также развесной кильки пряного посола, пару банок сайры и плавленых сырков “Дружба”. Не нынешних,  завода “Янтарь”, а тех по советским ещё суровым гостам, не сырки, а масло, “Валио” отдыхает.

Сайру даже не знаю, как описать - это было нечто нежно-удивительное, сейчас ее почему-то нет, а тогда  пирамиды банок с ней украшали все магазины.

Кстати, на рынке,  нашем Ленинградском, где в основоном, но не только, отоваривалась  творческая интеллигенция, проживающая тут же на Аэропорте,  как  и на любом другом,  будь то Тишинском, Дорогомиловском, Бауманском, дорогущими Центральном и Черемушинском  еще двух десятках в каждом районе Москвы, всегда было все и во все времена, включая послевоенные.  Как, собственно,  в любом общественном институте, живущим по рыночным законам.

На Ленинградском рынке  можно было выбрать, запасшись деньгами, а у творцов они не переводились, много чего вкусного. Подмосковный творожок, домашнюю сметану, молоко из-под коровы. В мясных рядах покоились свиные отбивные, говяжьи лангеты, виртуозно разделанные местным мясником, телячья вырезка, бараньи лопатки,  яйца, снесенные на днях,  украинское  сало, общипанные и опаленные паяльной лампой тушки кур, уток, гусей, индеек.

Во фруктовых лабиринтах  с фантазией выложены узбекские дыни, астраханские арбузы, абхазские мандарины, алма-атинский  апорт, величиной с голову младенца,  таджикский кишмиш, краснодарские слива венгерка, груши бэра.

В овощных тетки в перчатках с обрезанными пальцами, торговали орловской, тамбовской, липецкой картошкой, свеклой, репой.  Огромные тыквы, словно из сказки Шварца, украшали прилавки, как,  впрочем, и другие чудо овощи, растущие над и под землей.

Все это было в застойные благословенные брежневские времена, которые мы проморгали.

Справедливости ради, надо сказать, что еще гуще прилавки были в поздние сталинские времена (всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы), но это другая история, там деньги в карманах людей не успевали за лоханками черной и красной икры, севрюгой, окороками-балыками и прочими паштетами-деликатесами в магазинах.

А голодомор конца 80-х (автор Гайдар и его команда) был организован под переворот 91 года, под ельцинский путч и волшебным образом исчез 1-го января 1992 года. Правда, по цене продуктов в 10 раз дороже.

С тех пор, все закрома достали из-за прилавков,  склады открыли, и страна начала жрать от пуза.