Украинец украинцу — не брат.

Украина с каждым днём всё хуже относится к беженцам из Донбасса. Надо заметить, что она вообще к ним не относилась хорошо: уже в первые дни так называемой АТО вынужденные спасаться от войны люди начали сталкиваться с полным безразличием чиновников.

Все проанонсированные Киевом «горячие линии» и «гуманитарные коридоры» оказались фикцией, а прибывающим помогают разве что волонтёры. Зато цены на аренду жилья в украинских городах резко подскочили, а арендодатели ещё и не горят желанием сдавать недвижимость лицам с донецкой и луганской пропиской.

И дело не в том, что в украинском бюджете нет денег: было бы надо — есть и Красный Крест, и прочие международные организации, способные прийти на выручку.

Как ни странно, но первыми с проблемой беженцев столкнулись украинские националисты, уезжавшие в Киев и Львов из-за несогласия с политикой провозглашённых Донецкой и Луганской Народных Республик. Они были очень неприятно удивлены тем, что их вчерашние соратники по Евромайдану, с которыми они в одних рядах жгли покрышки и скакали под зажигательные речёвки, отнеслись к ним, мягко говоря, прохладно. А вместо помощи получали в свой адрес от киевлян и львовян упрёки: «Что же вы не боролись с москалями у себя дома?»

Дальше — больше. Мэр Киева Виталий Кличко заявил, что украинская столица такая же «нерезиновая», как и Москва, и что пусть приезжие едут в какую-нибудь депрессивную деревню Жабозадавиловку Гадюкинского района.

Туда, где много пустующего жилья по причине полного отсутствия работы.

Потом к делу подключилось высокое одесское начальство, заявившее, что в регионе на беженцев нет денег, и пусть таковые убираются куда хотят. Аналогичные высказывания прозвучали и в Херсоне.

Хитрее всех оказались львовяне: их губернатор посчитал нужным «забрить в москали» мужскую часть беженцев. Для не знающих украинского языка объясню, что эта фраза означает отдачу в солдаты. Судя по ситуации — с последующей отправкой на фронт воевать с теми от кого бежали.

Сегодня в украинской прессе стали обыденными материалы о том, что многие вынужденные переселенцы до сих пор ночуют на вокзалах, так как денег на жильё у них просто нет. У столиков волонтёров в пунктах прибытия выстраиваются огромные очереди тех, кто надеется получить хоть какую-то помощь. Участились нервные срывы, некоторых беженцев даже приходится госпитализировать в психоневрологические клиники.

Резко изменилось отношение к беженцам в украинских соцсетях: появились обвинения в том, что они — чуть ли не диверсанты, засланные руководством лютых террористов-сепаратистов для подрыва и без того хрупкой незалежной державности.

Есть старая добрая пословица о том, что друзья познаются в беде. Так или иначе, но именно беженцы стали тем индикатором, который показывает, что Украина давно не единая и жители двух частей страны — друг другу даже не троюродные братья, а седьмая вода на киселе.

На этом фоне показательным примером стало отношение России: здесь беженцев из охваченной войной страны принимают и обустраивают, им выделяют жильё и рабочие места, а молодёжь получила право поступать в вузы на льготных условиях. Мы видим настоящий пример братства.

А Украина? Не удивлюсь, если восточный и западный украинцы через несколько лет будут смотреть друг на друга как два корейца, разделённых между собой тридцать восьмой параллелью.