Нынешняя частичная мобилизация — лишь вынужденная попытка не допустить развала фронта на Украине

Чтобы достичь перелома, России в ближайшие месяцы под ружье, возможно, придется ставить кратно больше 300 тысяч солдат и офицеров

Сегодня только и разговоров в России: грядет или нет новая частичная мобилизация? Ограничится или нет дело отправкой на фронт в ближайшие недели и месяцы тех 300 тысяч солдат и офицеров запаса, которые уже поставлены или ставятся в строй президентским указом от 21 сентября 2022 года? Или в ближайшие месяцы придется обмундировывать, вооружать, учить на полигонах и отправлять на Украину новые сотни тысяч российских мужиков? Даже не очень молодых и не вполне здоровых?

Прежде, чем высказать собственное мнение на сей счет, приведу просто сногсшибательный, как представляется, факт. По данным бывшего начальника разведывательного управления Сухопутных войск РФ (с 2007 по 2009 годы) Героя России Рустема Клупова, «сейчас украинская армия насыщена иностранными наёмниками на 30 процентов, а скоро их долевая часть превысит 50-процентную планку».

Таким образом, уже сегодня каждый третий стоящий против нас на передовой солдат — вовсе не украинец. А скоро будет каждый второй.

Мало того. По заслуживающим доверия сведениям, на Украину уже введены (но не включены в состав ВСУ!) части французского Иностранного легиона и польского войскового спецназа. Они, главным образом, и начинали теперешнее победное для Киева как бы «украинское» контрнаступление под Харьковом. Скорее всего — в первых рядах атакующих ведут его сегодня и под Херсоном.

Что касается собственно украинцев, то на полигонах одной только Великобритании (вне зоны досягаемости наших «Калибров» с «Искандерами») нынче под руководством инструкторов тамошней армии и вооруженных сил Дании, Канады, Нидерландов, Финляндии и Новой Зеландии боевой подготовкой заняты сразу 10 тысяч солдат ВСУ. Иными словами — три-четыре полноценные мотопехотные бригады.

Крайне насыщенный график обучения рассчитан ровно на 120 дней. На минуточку — на целых четыре месяца, за которые, как говорят, в цирке научить ездить на велосипеде можно даже медведя.

По прошествии курса этот новый резерв тут же вводится в сражение на Украине. А вместо него в Великобританию отъезжают новые 10 тысяч почти сплошь крайне мотивированных и озлобленных против нас мужчин.

Примерно то же самое бесконечным конвейером в эти минуты происходит еще в Польше и в Германии. И, согласно подписанному соглашению между Киевом и Североатлантическим альянсом, будет происходить, как минимум, до 2025 года. Если на Украине к тому времени так и не выявится победитель.

Вот в свете перечисленных фактов, уверен, и следует нам рассуждать на тему: так будет или нет продолжаться в России частичная мобилизация?

На мой взгляд, это вообще не вопрос. Особенно — в свете происходящего сегодня хотя бы на одном только севере Херсонской области, где мы всего за сутки (к ночи на 5 октября) под натиском украинской армии отошли как минимум на 30 километров.

Бесспорно — в ближайшей перспективе мобилизовывать придется еще и еще. Потому что первое пополнение в 300 тысяч — это лишь для того, чтобы хоть как-то попытаться стабилизировать фронт и не допустить его полного развала.

Тут арифметика-то элементарная. По словам министра обороны Сергея Шойгу, «линия соприкосновения, можно называть ее и линия фронта, и линия соприкосновения, — она больше тысячи километров».

Таким образом, если попытаться мысленно «размазывать манную кашу по тарелке», выходит, что после полной и срочной переброски всего собранного уже со всей России пополнения в зону проведения спецоперации боевые порядки у нас на Украине уплотнятся в среднем примерно на 300 человек на километр фронта. Неплохо?

Только на первый взгляд. Потому что в любой современной позиционной войне этот самый фронт ради его устойчивости никто и нигде по доброй воле не вытягивает в одну линию. Только если другого выхода нет. Как, скажем, это сплошь и рядом было у Красной Армии летом и осенью 1941 года. Так из-за этого вынужденного «вытягивания» мы стремительным солдатским пехом и домчались от западной границы СССР до самой Москвы всего за какие-то три-четыре месяца. Потеряв по дороге половину почти везде беспорядочно отходящей армии.

Чтобы и теперь на Украине не случилось чего-то подобного, должна быть обеспечена достаточная глубина обороны. Определенных нормативов тут нет. Всякий раз построение боевых порядков штабы определяют в зависимости от намерений и возможностей противника, стоящего напротив.

Но, скажем, Боевым уставом Сухопутных войск предписано: для каждой современной дивизии полоса обороны по фронту оборудуется протяженностью в 30−40 километров и 20−25 километров в глубину. Для каждого полка — участок обороны по фронту строится в 10−15 километров и до 10 километров в глубину.

Таким образом, на Украине, чтобы устоять, сегодня необходимо только в первом эшелоне посадить в блиндажи и траншеи до 30 среднестатистических мотострелковых и танковых дивизий. Суммарно это примерно до 300 тысяч человек. Как раз столько, сколько пока у нас получилось поставить в строй в ходе первой (настаиваю: к сожалению, лишь первой! Если, понятное дело, внезапно не изменятся внешнеполитические и экономические обстоятельства в мире) частичной мобилизации.

Да, на фронте у РФ и до этой самой мобилизации сражалась и сражается приблизительно 170-тысячная войсковая группировка. Но, во-первых, глубина обороны фронта одним первым эшелоном никогда не исчерпывается. Нужны еще второй и третий эшелоны. Нужны сильные общевойсковые резервы для нанесения контрударов на участках прорыва.

И много еще чего нужно — комендантская служба для охраны тыла, служба военных сообщений, дополнительные наземные специалисты для требующей усиления фронтовой и армейской авиации, инженерные части.

Наконец, новые и многочисленные части материально-технического обеспечения, раз у нас на передовой становится кратно больше людей и техники.

Учтем еще и такое немаловажное обстоятельство, как неизбежные, увы, на фронте потери в личном составе, которые необходимо регулярно восполнять. Учтем и необходимость периодически отводить в тыл отработавшие на передовой части и соединения на отдых и переформирование.

Словом, перечень острейших потребностей российской армии в такой, еще только закипающей масштабной драке с половиной мира, просто огромен. Поэтому будем честны: без новых и новых мобилизаций нам совершенно точно не обойтись. Кроме обозначенных 21 сентября резервных 300 тысяч, еще с полмиллиона солдат и офицеров, по самым скромным прикидкам, — это Россия к зиме, как говорится, вынь и положь.

Но вот что еще в этой связи считаю важным отметить. До сих пор не могу взять в толк, кто поведет в бой хотя бы тех солдат, что приходят сегодня в военкоматы в рамках частичной мобилизации, которую, вероятно, скоро станут называть первой? Кого поставят командовать взводами, ротами и батальонами, что сегодня спешно формируются на наших полигонах?

Подготовленных в военных училищах лейтенантов, старших лейтенантов и капитанов и так давно и остро не достает Сухопутным войскам РФ даже и в рамках их прежней численности в 280 тысяч человек. Почему? Да потому что на все эти самые Сухопутные войска у нас всего шесть таких училищ на всю Россию и осталось.

Могу все перечислись, много места не займет. Так сказать, «пехотных» командных осталось всего три — в Благовещенске, Москве и Новосибирске. Танковое лишь одно — в Казани. Артиллерийских — столько же (Михайловская военная артиллерийская академия в Питере). Военно-инженерных — единственное, в Тюмени. Специалистов войсковой ПВО теперь готовят только в Смоленске.

Теперь о том, сколько лейтенантов оттуда мы получаем ежегодно. Так, Московское ВОКУ в 2022 году из своих стен выпустило около 300 будущих командиров взводов. Из Благовещенска в войска отправились менее 200. Но немалая часть из них — в морскую пехоту, собственного профильного училища отчего-то не имеющую.

Еще около 200 — из Новосибирска. Чуть более 100 молодых офицеров-танкистов — из Казани. Около 500 новых командиров артиллерийских батарей — из Питера. 252 новоиспеченных военных инженера — из Тюмени. 125 офицера-зенитчика из Смоленска.

Если суммировать — в лучшем случае пополнение офицерских кадров Сухопутных войск составило 1,5 тысячи лейтенантов различных специальностей. Понятно, что многие из них уже сражаются на Украине. И даже погибли там или получили ранения.

Права британская разведка или нет, но 30 мая нынешнего года она назвала потери России в офицерах младшего и среднего звена, то есть среди тех, кто обязан личным примером поднимать роты и батальоны в атаку или всемерно обеспечивать их стойкость в обороне, «опустошительными». И с очевидным удовлетворением спрогнозировала: «Утрата значительной части молодого поколения профессиональных офицеров, вероятно, усугубит текущие проблемы с модернизацией подхода (российского — „СП“) к командованию и управлению».

Подчеркну: это речь пока идет лишь о той группировке, что уже восьмой месяц не вылезает из боев на Украине. Но после частичной мобилизации ее численность вырастет, по меньшей мере, раза в три. Кому доверят командовать этими подразделениями? Точно таким же с точки зрения наличия боевых навыков тоже только что получившим военкоматовские повестки офицерам запаса, лет десять-двадцать назад окончившим военные кафедры гражданских вузов?

Это будет ужасно. Потому что немалая часть таких запасников-офицеров в хаосе 90-начала 2000 годов просто покупали зачеты и экзамены на военных кафедрах ради единственного: после окончания вуза избежать призыва на срочную службу. А затем они, как уже приходилось писать на днях в «Свободной прессе», ни разу не побывали хоть на каких военных сборах в воинских частях и ни разу в глаза не видели даже положенный теперь каждому из них пистолет Макарова. Потому что само же Минобороны такие сборы если и организовывало, то только кое-где и кое-как.

И теперь эти люди должны учить подчиненных науке не только выживать, но и побеждать? Как, если они сами в военном деле ни ухом, ни рылом?

Словом, предложение такое. Пока не поздно, оборонное ведомство должно, как в Великую Отечественную войну, массово прямо сегодня по всей стране создавать шестимесячные курсы младших лейтенантов. На которых только один месяц — теория. Остальные пять — на брюхе ползать по полигону. И лишь потом, отползав и вдоволь постреляв из чего только возможно, получать взвод и вести его на фронт.

Словно предчувствуя недоброе, в прошлом году Минобороны РФ в порядке эксперимента уже создало такие курсы в Чите и Коврове. Принимать на них намеревались только лучших сержантов-контракников, покомандовавших хотя бы отделением и получивших до службы гражданское высшее образование.

Чем завершился эксперимент? И завершился ли? А может — и не начался толком?

Ничего на эту тему в публичном пространстве так и не появилось. Но в любом случае понятно, что если кого Ковров с Читой и выпустили в войска в погонах с единственной звездочкой, то это крохи даже для тех условий, что имели место до минувшего февраля. Сегодня самые «скороспелые», однако хоть что-то умеющие младшие лейтенанты на российско-украинском фронте нужны тысячами. Но если их начать набирать на курсы даже немедленно, то «созреют» они только к середине весны.

Возможно — поздновато в складывающихся боевых обстоятельствах. Но это все же лучше, чем, сложа руки, просто обреченно наблюдать, к чему на Украине идет.