2.1. Большая трагедия Малой Азии

315

В международном праве геноцид является преступлением. Поскольку армянское государство и армянские общественные организации обвиняют в нём целую страну, то преступление государственное. Но даже начинающий юрист знает, что необходимым элементом доказательства преступления является умысел, т.е., так называемое, преступное намерение. Если, скажем, в переполненном трамвае ваш сосед случайно уронит в Ваш карман свой кошелёк и не заметит этого, а потом его собственность будет обнаружена при Вас, тогда Вам не может быть инкриминирована карманная кража, поскольку преступного намерения воровать чужую собственность у Вас не было. Первый параграф главы второй книги французского адвоката и историка Жоржа де Малевиля ярко на документах турецких властей показывает, что у Турции не было преступного намерения убивать собственное армянское население. Более того, турецкая гражданская и военная администрация (напомню что шла Первая мировая война и место наших событий в значительной степени попадало в зону боевых действий), действуя исключительно в рамках сугубой военной необходимости, сделали всё от них зависящее, чтобы предотвратить драматическое, а тем более трагическое развитие событий.

ГЛАВА II

Так называемый армянский геноцид

Приступая к рассмотрению этих печальных фактов, необходимо быть точным, поскольку мы будем говорить о событиях, вызывающих ожесточенную полемику. В действительности рассказы об этих смертях, большинство из которых слишком уж реалистично, потрясают воображение. Итак, мы последовательно рассмотрим:

1 - меры, принятые оттоманским правительством;

2 - причины указанных мер;

3 - косвенные последствия этих мер;

4 - и, наконец, реальные причины этих последствий.

Мы предпринимаем эти исследования, не отдавая предпочтения ни одной из сторон, и, следовательно, мы отбрасываем, как они этого и заслуживают, все предложения, которые не подтверждены надежными документами. Но с другой стороны, руководствуясь здравым смыслом и элементарной логикой, мы хотим напомнить, что тот, кто выдвигает обвинение против кого-либо, должен представить доказательства, так как повторение декларативных суждений, сколько бы систематическим и настойчивым оно ни было, никогда не являлось достаточным основанием.

1. МЕРЫ, ПРИНЯТЫЕ ОТТОМАНСКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ

B феврале 1915 г., мы это уже отмечали и к этому еще вернемся, армянское население по всей восточной Анатолии подняло мятеж. Именно в этих условиях 25 февраля 1915 г. (по новому стилю) был распространен циркуляр Генерального Штаба всем частям и подразделениям, по которому (первая статья) «армяне не должны ни в коем случае привлекаться к военной службе». Таким образом разоружили армян, которые были военнообязанными, как и все турки, со времен младотурецкой революции 1908 г., но оставили их на действительно военной службе во вспомогательных войсках (на интендантской службе, в инженерных войсках). Именно в этой мере апологеты геноцида видят первый шаг, предпринятый турками для осуществления их черных планов, армяне были разоружены для того, чтобы затем их, безоружных, легче было убивать. Наивность этой аргументации сразу же устанавливает воистину журналистский уровень спора.

Если бы турки действительно хотели уничтожить беззащитный армянский народ, не было ли лучше вообще не вооружать их, чтобы потом не разоружать? И если сначала армян вооружили, а спустя четыре месяца после начала войны - разоружили, разве это не значит, что, вопреки ожесточенному упорствованию в противоположном объяснении, между ноябрем 1914 г. и февралем 1915 г. произошли определенные события, которые убедили Генеральный Штаб турецкой армии в предательстве армянских подданных империи, выражающемся, например, в массовом дезертирстве армянских призывников, уносящих также свое оружие?

Мы к этому еще вернемся, но здесь хотим отметить, на каком примитивном и чисто эмоциональном уровне разворачивается эта огромная полемика. Циркуляр, о котором идет речь, содержал также статью 3, где после указания различных директив, касающихся подавления возникших мятежей, отмечено: «Везде, где не установлено актов агрессии, необходимо, осуществляя наблюдение за обстановкой, воздержаться от любых действий, которые могли бы составлять акты угнетения (армянского) населения и могли бы его терроризировать. Необходимо усилить объяснение населению, что тем гражданам, которые не переступали нормы гражданского повиновения и сохраняют лояльность к государству, нечего бояться, и также нельзя допускать подстрекательства населения к мятежу, толкая его к отчаянию...».

Неужели это похоже на предложения правительства, которое готовится к избиению населения?.. Однако нас убеждают и, конечно, без каких-либо доказательств, что именно тем самым февралем комитет «Союза и Прогресса» принял секретный план уничтожения. Не следовало ли ему тогда, для завоевания общественного мнения перед которым он так старался скрыть свои черные планы (хотя никаких следов этих планов обнаружено не было), толкать армян на мятеж, чтобы иметь хороший предлог для их уничтожения, а не запрещать турецкой армии «любые акты угнетения, могущие терроризировать армянское население»? Аргументация обвинения противоречит самому элементарному здравому смыслу.

Принятые меры, как мы знаем, не сдержали, к сожалению, армянского восстания, подпитываемого извне. Напротив, в середине апреля весь район Вана был в состоянии мятежа, а губернатор города был выгнан. Предводителем местного мятежа был, как мы уже отмечали, Пасдермаджян, бывший депутат партии «Дашнак» в оттоманском парламенте и соавтор покушения на оттоманский банк с использованием бомбы, предпринятого 1896 г. Таким образом, был продемонстрирован сговор между армянскими партиями и врагами Турции. Именно в этих условиях 24 апреля 1915 г. министр внутренних дел объявил по циркуляру приказ о немедленном закрытии в Стамбуле и других больших городах центров армянских комитетов, аресте их руководителей и захвате их документов. Как сообщали журналисты Гамелин и Брун 24 апреля, «600 человек писателей, поэтов, журналистов, политиков (обратите внимание на порядок очередности, выбранный Гамелиным. - Ж. М.) врачей, адвокатов, юристов, учителей, ученых и священников было отправлено в центральную тюрьму». Те же самые авторы отмечают: «Эта дата, 24 апреля рассматривается сегодня как начальный удар операции, направленной на полное искоренение армянского населения Турции. Перед тем как уничтожить народ, пытаются заглушить его голос. Устранение интеллектуалов позволяло предвидеть то, что должно было последовать. В действительности план уничтожения был уже в действии...».

Невозможно не удивляться, читая эти строки авторов, естественно, враждебных по отношению к туркам, которые высокопарно признают, что «первый геноцид XX века», в память о котором армяне ежегодно собирают толпы народа и возвышают везде памятники, состоял просто-напросто в заключении в тюрьму 600 «интеллектуалов», а в действительности - членов армянских мятежных партий, деятельность которых необходимо было остановить, в то время как эта деятельность. что также не может не вызвать удивления, продолжалась в течение шести месяцев после начала войны. Потрясти может не сам арест, любое государство поступило бы так, но его запоздалый характер! Хованесян, армянский автор, холодно утверждает, что арестованные были «депортированы в Анатолию и преданы смерти». Все авторы, враждебно настроенные к туркам, переписывая один у другого, упорно повторяют эту легенду. Между тем она лишена каких бы то ни было доказательств. Из «600 арестованных интеллектуалов», которые были известными людьми, некоторых судили, и насчет этого нынешнее турецкое правительство, возможно, опубликует архивные документы, остальные, отпущенные на волю, жили своей судьбой. Но легенда о 600 жертвах является упорной и универсальной.

Насколько она серьезна - можно судить хотя бы по тому, что, как выяснилось из официальных документов, задержано было не 600 человек - после апрельского циркуляра последовало 2.345 арестов! Если армянские мстители забыли три четверти так называемых жертв, как же можно доверять их рассказам? И как можно к тому же верить в якобы политическую невинность арестованных людей после ознакомления с телеграммой от 22 апреля, за два дня до ареста, адресованной президенту Соединенных Штатов Католикосом Эчмиадзина, примасом армян, находящимся на русской территории. В телеграммме говорится, что по информации, «которой я располагаю,.. организованный террор ставит под угрозу существование армянского народа», а также содержится просьба вмешаться, «чтобы спасти мой народ, который брошен на произвол турецкого фанатизма». Эта телеграмма была получена в Соединенных Штатax 24 апреля, в самый день арестов. Однако никто не опровергает тот факт, что так называемый геноцид начался именно с 24 апреля.

Таким образом, сообщение Католикоса доказывает две вещи:

а) с одной стороны, он был проинформирован, посредством утечки сведений, о готовящемся циркуляре. Он надеялся помешать его опубликованию, спровоцировав еще раз в западной прессе кампанию негодования против турок. За тридцать лет эта процедура стала привычной и эффективной и сопровождалась с избытком злонамеренными кознями. Но на сей раз армяне были захвачены врасплох, циркуляр был быстро опубликован;

б) с другой стороны, и что особенно важно, Католикос признает в своей телеграмме, что определенные круги армян Константинополя имели тайную прямую переписку с ним в разгар войны, когда оттоманские солдаты проливали кровь на фронтах Анатолии, сражаясь против русских. Это тот самый Католикос, который 5 августа 1914 г., т. е. хотя и до объявления войны, но уже после начала боевых действий в России, писал Воронцову, русскому генерал-губернатору Кавказа: «Основываясь на сведениях, полученных через посредника Патриарха Стамбула и армянской национальной Ассамблеи, мы просим Вашу милость передать Его Величеству Императору... чувства верности его подданных, а также преданности и симпатии армян Турции...».

Действия Католикоса в апреле 1915 г. доказывают сами по себе факт предательства определенных армянских политических кругов Стамбула и, следовательно, сами по себе оправдывают меры, предпринятые турецким правительством, чтобы попытаться положить этому конец. Таким образом, нам представляется важным провести очень конкретное и точное разграничение между циркуляром 24 апреля, который был направлен, что ясно по самому тексту, против определенных армян, признанных опасными и названных поименно, и более поздними документами, предписывающими всеобщую депортацию армянского населения. Первые решения являются полицейскими мерами, направленными против определенных известных политических агитаторов. Только лишь по отношению к мерам второго рода можно было бы предположительно применить определение геноцид, основываясь на их массовости. Нам представляется важным подчеркнуть этот момент, поскольку авторы, враждебно настроенные к туркам, приравнивают все эти меры так, чтобы подтвердить свой тезис о якобы секретном плане геноцида, осуществленном совершенно беззаконно и без каких-либо существенных причин в начале 1915 г., когда армяне, проживающие на турецких территориях, были вполне послушны. Циркуляр 24 апреля был вызван мятежом Вана и предшествующими мятежами.

Началом депортации послужило написанное несколько позже письмо Энвера, которое мы сейчас и рассмотрим. Напомним, что Энвер Паша, член триумвирата комитета «Иттихад ве Теракки», военный министр, оставил за собой право проведения операций в направлении Восточного фронта, где до сих пор его действия были безуспешными. В конце апреля турецкая армия отступала к Эрзеруму, а восстание в Ване вынудило оттоманскую армию отступить оттуда. Именно тогда, 2 мая 1915 г., Энвер написал министру внутренних дел Талят Паше следующее: «Армяне, живущие вокруг озера Ван,.. находятся в состоянии боевой готовности и намерены продолжать вооруженное восстание. Моей целью является выселение их, чтобы затушить очаги мятежа.

По информации, которую я получил, русские 20 апреля выставили мусульман, которые находились у них, за свою границу - на территорию Турции. В качестве ответной меры и для того, чтобы достичь отмеченной цели, необходимо либо послать армян и их семьи за нашу границу - на русскую территорию, либо же расселить их и их семьи в различных районах Анатолии. Я прошу, чтобы та из этих мер, которая представляется наиболее подходящей, была принята и применена...». Это письмо является чрезвычайно важным, и удивительно, что защитники чести турок до сих пор не придавали ему большого значения. В самом деле подлинность этого документа никем не подвергается сомнению и само его содержание доказывает что он был написан не для публикации. Однако это письмо с несколько наивной откровенностью показывает:

а) что первенство в депортации населения, которое подозревается в симпатии к противнику, принадлежит не туркам, а русским (20 апреля 1915 г.) и что именно они дали Энверу идею сделать то же самое «в качестве ответной меры». (Турки не устраивали мятежа против русских):

б) что необходимость переместить армянское население было осознана Энвером вследствие вооруженного восстания вокруг озера Ван и перед лицом неугасающих очагов мятежа;

в) что Энвер во время написания письма еще не принял решения о том, как поступить с бунтующими армянами, и предложил альтернативу: «выселить» армян либо вперед к линии фронта, либо в тыл;

г) что, наконец, меры, предлагаемые Энвером, касались на 2 мая 1915 г.

только лишь восставшего армянского населения восточной Анатолии.

Этот важный документ показывает, таким образом, что никогда не существовало, вопреки уверениям противников Турции, секретного плана уничтожения, якобы принятого начале 1915 г. руководителями «Союза и Прогресса», в котором Энвер был одним из трех главных лидеров. Поскольку 2 мая 1915 г., т. е. почти за три недели до появления приказа о депортации, Энвер еще не остановился ни на одном из проектов, то речь еще шла о простом предложении. Можно себе представить, что бы произошло, если бы турецкое правительство приняло в конце концов не второе гуманное предложение Энвера - эвакуацию армян в тылы, а прибегло бы к первому решению и освободило бы Анатолию от армян, толкая их вперед к линии фронта, как это сделали русские с мусульманами и как поступили сами армяне во время взятия Вана турками: сотни тысяч людей скитались по линиям фронта мишенью, и большая часть их погибла. Совесть турок была бы чиста. Их нельзя было бы ни в чем обвинить, хотя бы уж потому, что скопировали бы действия русских.

Вместо этого турки избрали, и весьма неумело, более гуманное решение - переселение в тылы; решение, которое было приведено в исполнение еще более неумело. Это и явилось причиной драмы. Но здесь уже складывается убеждение: не существовало конкретного плана уничтожения, не существовало геноцида. Это подтверждает и хронологическое рассмотрение принятых мер. 26 мая 1915 г. генеральное командование (т. е.Энвер) посылает министру внутренних дел (т. е. Таляту) следующую депешу: «Было устное решение отправить армян из провинции восточной Анатолии, из Зейтуна и других мест, где их проживает большое количество, к востоку провинции Диярбекир, в долину Евфрата и в окрестности Урфы и Сулеймании. Чтобы не допустить создания новых очагов мятежа, необходимо придерживаться следующих принципов:

а) в местах расселения армянское население не должно превосходить 10% от жителей местных племен и мусульман;

б) в деревнях, основанных армянами, не должно быть более 50 домов;

в) семья армян-эмигрантов не может менять места жительства, и т. д.».

Эта депеша является явно продолжением, после определенного обсуждения, письма Энвера Таляту от 2 мая. Цель предлагаемых мер совершенно конкретна и идентична цели, приведенной в предыдущем письме: речь идет о недопущении создания очагов мятежа. И в этих посланиях вопрос стоит не об образовании концентрационных лагерей, а о деревнях, создаваемых размещенными среди мусульман армянскими семьями. Отметим также, что правдивость этого документа не может быть серьезно подвергнута сомнению, так как предписывающeе эвакуацию армян к Урфе, Мусулу и Зору. 23 мая такое же зашифрованное послание получили губернаторы Вана и Битлиса с подобными указаниями. Более того, эти самые зашифрованные указания предписывают также и меры защиты, которые затем были приняты всем правительством. Послание от 23 мая содержит следующие строки: «Управляющим органам надлежит защищать личность и имущество армян, снабжать их продовольствием и обеспечивать им отдых на протяжении всего пути».

В тот же день Талят отправил губернаторам Мусула, Урфы и Зора - мест, предназначенных для прибытия армян следующие указания: «Армяне, которые прибудут в места назначения, будут размещены либо разрозненно в жилищах, которые они построят в уже существующих деревнях и селах, либо же в тех местах, которые укажет Администрация и где они смогут построить новые деревни. В обязанности ответственных должностных лиц входит обеспечение безопасности имущества и личности армян снабжение их продовольствием и предоставление возможности отдыха на протяжении всего пути. Армяне могут брать с собой все свои вещи, не требующие средств перевозки». Нет ни малейших оснований сомневаться в искренности этих указаний, поскольку они были зашифрованы и подразумевалось, что они останутся секретными. Ознакомившись с этими документами, невозможно не поразится и не возмутиться тем невероятным апломбом и тем неописуемым злопыхательством, с которым противники турок говорят сегодня о существовании некоего плана уничтожения армян, в подтверждение которого они не могут привести ни одного доказательства.

И естественно, что инструкции, данные самолично Талятом, были подтверждены, с одной стороны, предварительным законом (законом-декретом) от 27 мая, который по существу предписывал командующим армиями приступить к перевозке населения и, с другой стороны, речь идет о внутренней переписке, ни в коей мере не предназначенной для публикации. В тот же день, 26 мая, очевидно, получив эту депешу, министр внутренних дел (Талят) послал в Президиум Совета меморандум с комментариями принятых решений. Вот этот текст: «Часть армян, проживающих в местах, близких к линиям проведения боевых действий, мешает продвижению имперской армии, входит в сговор с противником и более того, вступает в военные части противника. Внутри страны эти армяне с оружием в руках нападают на вооруженные силы и население. Они уничтожают, громят и грабят мусульманские деревни и селения и насаждают насилие... Были сделаны определенные распоряжения для того, чтобы очистить зону боевых действий от таких источников волнений... Поэтому армяне, проживающие в провинциях Битлис, Ван и Эрзерум, а также в округах Бейлан, Числы и Антакия, за исключением тех, которые живут в городах Адана, Сис и Мерсин, направляются в южные провинции...».

I.R. Прямо вижу, как любители кровавых трагедий в истории довольно потирают руки - вот оно долгожданное признание в “очищении” зоны, что в их воспалённом воображении естественно мыслится как массовое убийство. На самом деле с армянскими бандитами в вооружённое противостояние приходилось вступать даже союзной им русской армии, настолько вопиющими и наглыми были их преступления. В качестве доказательства приведу всего один документ. R.I.

A.Q. Документ 39.

Телеграмма касательно военного положения в Карсе, на­правленная генералом Огановским в полевой штаб Кав­казской армии.

«Армянские добровольцы ведут стрельбу по русским войскам, не пропускавшим их с награбленным имуществом».

[По] военным обстоятельствам

Телеграмма

Карс

В Полевой Штаб Кавказской армии 12-45 д I

Командующему армией

Из Штаба 4 корпуса 1485

Принята: 31 / 1 1915 г.

№25/3 Принял:Скатов/подпись/

Оперативное отделение

6/6

3 1 /1 1 9 1 5

№ 135

К делу № 21.

Генерал Николаев доносит о бывшем случае стрельбы армянских до­бровольцев по нашим войскам, не пропускавшим армян с награбленным имуществом. Кроме того, были неоднократные случаи среди армянских же Добровольцев разбоев и грабежей. Чтобы с самого начала положить предел подобным преступлениям, мною предписано генералу Николае­ву учредить в Ване полевой суд в порядке приложения восьмого к статье 1309 двадцать четвертой книги по редакции, объявленной приказом по военному ведомству 1914 года номер 464. Армяне подлежат обвинению, влекущему за собой наказания, указанные в 279 статье двадцать второй книги. Приговор вступает [в] законную силу немедленно по объявлении. Q.A.

Совершенно очевидно, что речь идет о заявлении политическом, а не юридическом, объясняющем причины принятия мер, которые, как отмечается, уже начали претворяться в жизнь в непосредственно предшествующие дни. Таким образом, начало депортации армян из наиболее неспокойных районов можно отнести приблизительно к 15 мая. Официальное разрешение было получено несколько позже, 27 и 30 мая. Именно на совершение этих действий до официальных санкций всего правительства в целом и указывают враждебные туркам авторы, доказывая существование второй тайной власти, параллельной официальным структурам, которая якобы и решила уже в феврале начать массовое избиение. Это – абсурд.

Процедура депортации обговорена «устно», как утверждает Энвер 26 мая, вследствие требования, выдвинутого им же 2 мая. Она стала приводиться в исполнение вполне официально, начиная с 18 мая, посредством зашифрованного послания губернатору Эрзерума, предрешением Совета Министров от 30 мая, которое необходимо здесь процитировать: «...армян, проживающих в перечисленных деревнях» (в послании Талята от 26 мая), «тех, перемещение которых необходимо, проводить совершенно спокойно в места, предназначенные для их размещения. По пути надлежит обеспечить их отдых, а также защиту их жизней и имущества, а по прибытии обеспечить их устройство. До прибытия на места назначения обеспечить их питанием, имущество и земли распределить им в соответствии с их прежним экономическим положением. Тем, кто в этом нуждается, выделить за счет государства средства для строительства жилища, крестьянам и ремесленникам выдать семена, орудия и инструменты. Имущество, багаж и ценные вещи, оставленные в покинутых местах, возместить в наиболее удобной форме, стоимость жилища, имущества и земли эмигрантов оценить и им оплатить и т. д.». Когда знаешь, что затем произошло, в. каких кошмарных условиях производилась депортация, испытываешь какое-то мрачное чувство при чтении этих указаний, полных наивного оптимизма. Однако у нас будет еще возможность вернуться к этому вопросу.

Но познакомившись с этими подробными распоряжениями, отданными самыми высокими правительственными инстанциями Оттоманской империи, невозможно подвергать сомнению ни чистосердечие, ни добрую волю турецкого правительства по отношению к армянскому населению, депортировать которое его вынудили обстоятельства военного времени. Для любого правдивого и бесстрастного читателя это неоспоримо, тем более, что меры, принятые 30 мая, оказались весьма сложными для применения. Статья 21 декрета от июня 1915 г. предусматривает: «Если будет нападение на депортируемых, будь то во время стоянки по пути, агрессоры должны быть немедленно задержаны и преданы суду» (в действительности по этой статье были приговорены к смертной казни сотни человек).

Второй закон от 26 сентября 1915 г. предусматривает распродажу особой комиссией под наблюдением трибунала оставленного депортированными имущества и внесение вырученной суммы в сберегательный банк на их имя. Враги турок отказываются знакомиться с этими текстами. У них на все готов ответ: двойной язык. Весь этот законодательный арсенал, если и получавший применение, то весьма редко, является якобы ничем иным, как лицемерием, прикрывавшим жестокость. Вот что пишет Тернон, называющий себя историком («Преступное молчание», с. 160): «В феврале (1915 г.) все покачнулось. Общий план уничтожения, разработанный под большим секретом, начал приводиться в исполнение. Префекты и местные ответственные лица от «Союза» получили задания либо устно, либо телеграммами. Исполнение программы было поручено жандармам и т. д.». За этим следуют еще двадцать пять строк клеветы с многочисленными деталями для «правдоподобности» без каких-либо доказательств, завершающиеся следующим утверждением: «Военная цензура обеспечивала секретность операций и блокировала информацию». Для Тернона, таким образом, турки являются столь же коварными, сколь и жестокими. Но где же этому доказательства? Вот что говорит там же Тернон о доказательствах: «Этот план уничтожения не может быть как таковой представлен для обвинения перед трибуналом. Преступник позаботился о методах своего преступления. Он предпринял столь же тщательные меры для сокрытия преступления, сколь и для совершения его. Таким образом, только косвенно, путем анализа событий... можно утверждать, что совершенные убийства... не являются изолированными фактами».

Итак, чем меньше доказательств, тем более очевидна виновность, поскольку это отсутствие доказательств разоблачает само по себе изворотливость преступника в уничтожении следов и доказывает само по себе порочность того, кто избран в качестве виновного! Более того, если он делал жесты, демонстрирующие противоположное, если он выступал с заявлениями, которые говорят о его невиновности (например, решение Совета Министров), то все это не что иное, как увертки и пыль в глаза! Обеспечивая себе алиби, преступник, далекий от самооправдания, показал полное осознание собственной вины, наказания за которую он хотел избежать и т. д. Эти примитивные и мстительные рассуждения, весьма модные в марксистском мире, содержат только один фундаментальный пробел. Вам забывают сказать, что виновник определен заранее, а его преступление признано до какого-либо рассмотрения. Таким образом, речь идет не о демонстрировании, а о политической агитации. Вызывает сожаление, что определенные историки, вполне, впрочем, уважаемые, готовы вступить в эту недостойную игру: мы постараемся понять, почему так происходит, несколько позже. Тем временем мы можем отмести эту грязную легенду; реальность в армянском вопросе достаточно драматична, чтобы пытаться добавлять к ней все эти выдумки.