25 лет в хрущевской тюрьме

 Мой лучший друг провел 25 лет в хрущевской тюрьме. Она располагалась на Юго-Западе Москвы, в районе Академической. Срок он мотал не один, а с папой, мамой, бабушкой, дедушкой, умалишенным дядей и котом Василием. В тюрьме была кухня размером в 5 квадратных метров и две маленьких жилых смежных комнаты. Санузел в ней был «совмещенный» — это когда сортир находится от места совершения водных процедур на расстоянии вытянутой руки. Лифта и мусоропровода в ней не имелось, а в подъезде всегда стоял неистребимый запах ссаных тряпок. Потолок в камере был в 2,5 метра. Недееспособный дядя был добрым и высоким – чуть больше двух метров, поэтому в моменты приступов шизы эта цифра имела решающее значение. В санузле было окно на кухню, оно использовалось для наблюдения за сожителями. Из-за тонких стен слышимость между камерами была очень хорошая, поэтому заключенные всегда были в курсе срачей (во всех смыслах этого слова) своих товарищей по несчастью. Чтобы хоть как-то исправить это досадное недоразумение папа и мама решили повесить на стену ковер, так как он отлично поглощал звук. Так тюрьма породила одно из самых модных увлечений современной молодежи – фоткаться на фоне бабушкиного ковра и тем самым показывать свою продвинутость по отношению к гребаному совку. Тюрьма, как вы уже догадались, называлась «хрущевка».

Справедливости ради надо сказать, что для 1956 года строительство «хрущевок» было очень крутым решением жилищного вопроса. После войны миллионы семей по всему СССР были вынуждены существовать в бараках и коммуналках, отдельная квартира была их самой заветной мечтой, которая смогла воплотиться в жизнь именно благодаря легендарным панелькам. Первый экспериментальный квартал появился в районе Новых Черемушек. Никита Сергеевич проект оценил и затеял стройку в масштабах всей страны, особенно «досталось» Москве, Новокузнецку и Екатеринбургу. Забавный факт: разработкой первых хрущоб, как ласково прозвал «хрущевки» советский народ, занимался дедушка Ильи Лагутенко – Виталий Павлович Лагутенко. В защиту панелек также скажу, у них были очень крутые просторные дворы, в которых устраивались тусовки на районе: пиво, карты, все дела.

В общем, хрущевки радовали советского человека на протяжение нескольких десятилетий, но эпоха победившего капитализма сменила эпоху карибского кризиса и пришла пора с ними разобраться. Кстати, панельки изначально рассматривались исключительно как временное решение жилищного вопроса: срок жизни первых пятиэтажек составлял 25 лет, а вышло так, что они продолжают стоять и сейчас, пережив отведенное им время более чем вдвое.

Впервые о необходимости снести хрущевки заговорили еще в 80-е, но перестройка спутала все карты и об этих планах надолго забыли. Только в 1999 году Лужков под давлением общественности подписал постановление Правительства Москвы «О задачах комплексной реконструкции районов пятиэтажной застройки первого периода индустриального домостроения до 2010 года». В нем определены «сносимые» серии домов – это как раз те первые хрущевки, которые были возведены в начале 60-х.

 Сначала темпы реализации программы были впечатляющими, но из-за финансовых трудностей, связанных с кризисом 2008 года, программу пришлось фактически приостановить. Впрочем, и после его завершения проблемы не кончились: многие девелоперы, задействованные в инвестиционных контрактах, так и не смогли оправиться после экономического потрясения и поэтому оказались не в состоянии справляться с возложенными на них обязанностями переселять людей. Тогда власти столицы приняли решение, не имеющее аналогов: завершить проект сноса домов первого периода индустриального домостроения за счет бюджета. В 2013 году в Москве снесли уже 66 ветхих пятиэтажек (для сравнения, в 2011 году эта цифра составила 31). По словам Сергея Собянина, сейчас программа сноса пятиэтажек выполнена на 85%. Как отметил заммэра Хуснуллин, в следующем году она будет завершена на 95%, а в 2016 — на все 100%. Так что многим москвичам в ближайшее время предстоит попрощаться с коврами на стенах и осознать все прелести наличия в подъезде лифта.

Друг мой из хрущевки в итоге конечно же свалил, сейчас ее уже снесли. Живет на Профсоюзной – говорит, ничего не может с собой поделать – привязался к району. Когда я спрашиваю его про хрущобное детство он только ржет и говорит, что война уже закончилась и он счастлив жить в доме с нормальной звукоизоляцией. Впрочем, иногда его пробирает, и он начинает вещать про друзей из двора, с которыми уже давно не поддерживает связь. В общем, знайте: каждый раз, когда в столице сносят хрущевку – где-то в Москве жильцы выходят на свободу.