ВЕРХИ И НИЗЫ - ИНСТИНКТ ОТТОРЖЕНИЯ

Человек, как известно, разумом своим славен, в этом его сила. Но в нем же еще и инстинкты всякие бродят, черт бы их побрал! – вот они-то мне и мешают по-разумному жизнь строить.

Они мне и карьеру всю покорёжили, и в личной жизни постоянно проблемы создают. Раньше-то я их как-то придерживал, а теперь, гляжу, совсем дело плохо стало – интеллект, говорят, с годами слабеет, а они, собаки, и пользуются.

Ну вот, скажем, такая обычная для меня ситуация. Слушаю я какого-нибудь нашего ведущего ньюсмейкера или пропагандиста – разумом всё вроде понимаю, поддерживаю, – а этот, который инстинкт – ни в какую, начисто все отторгает. Даже не знаю почему.  Вот не нравится ему – и всё.

Ну как с таким грузом жить? Я же все-таки на службе государевой, зарабатывать должен. А тут… Дают, к примеру, четкую установку: любить! ­– а он назло хмыкает, не хочет; есть установка ненавидеть – тоже отказывается, начинает, наоборот, симпатизировать…

А сослуживцы-то чувствует, видят, что со мной что-то неладное, какое-то противоборство одолевает… Вроде как свой,  а на лице полное отторжение. Вроде всё делает грамотно – а душой противится, словно на зоне…

Да и не только на службе так. Пошел как-то в театр знаменитый – и постановка резонансная, и публика элитная – сиди, получай удовольствие, а этот гадёныш внутренний и тут встрепенулся: словно это какой-то балаган мерзкий… – Пришлось после первого действия свалить, не мог выдержать.

Ну что с этим делать? – не знаю. Как таких предателей обуздывать?

Замочить? – не тот случай, с инстинктами это дело не пройдет.

Напустить пропаганду – только хуже будет, его от этого еще больше воротит.

По-хорошему образумить? –  тоже не поддастся, это же темная сила.

Ему же на все наплевать: на все эти наши рейтинги, имиджи, общественные мнения – разум все это, понятно, учитывает, не дурак, а этот никак.

Его же совершенно не колышет, как это все на моем положении скажется, репутации – да иди хоть почтальоном работай, ему-то что?

Тогда решил все-таки открыться нашему главному, он меня ценит, хвалит – думаю, пусть уж лучше я сам на  себя донесу, чем какие-нибудь доброжелатели.

Ну, пришел, исповедался. Дескать, не сомневайтесь, сам-то я за, но вот инстинкт, зараза…

Он выслушал, усмехнулся и вдруг говорит: – Эка, удивил, да у меня то же самое. У тебя хоть разум все верно понимает, а у меня и тут проблемы…

Я прямо чуть не расцеловал его – такой груз с души сразу свалился. Я-то думал, что я один такой, а тут, оказывается, вон какие люди...

– И что, много нас таких? – осторожно спросил я.

Он наклонился к самому моему уху и прошептал: – Да везде, сверху донизу.

– Даже самые рейтинговые?  – воскликнул я.

– У них еще хуже, поскольку у вас объекты отторжения разные. Ты – их не воспринимаешь, которых единицы, а они – вас, которых тьма. Вы можете сколько угодно друг перед другом изображать лояльность, единение, даже любовь, а инстинкт все равно сработает.

– А это как-то лечится? ­– спросил я его уже как товарища по несчастью.

– У меня, – говорит, – один рецепт, – и он вытащил из ящика стола бутылку вискаря. – Кто-то, я знаю, медитацией занимается, других бабы спасают,  есть ведь такие ципули, что все инстинкты отобьют, кроме одного.

В тот же день я сделал заявку в службу знакомств. При этом сразу предупредил: внешность, габариты, всякие там ай кью – все это для меня не имеет значения, главное – чтобы отторжения не вызывала…

Вот сейчас жду ответа.