Интернированные

Падозеро — Вирандозеро


 Управление 517-го лагеря интернированных немцев (в других документах — «арестованных немцев группы “Б"») располагалось в центре Петрозаводска в одноэтажном здании бывшего Наркомата противовоздушной обороны. Вместе со зданием в распоряжение НКВД передали и часть служащих во главе с майором Дмитрием Мельниковым, который стал начальником лагеря.

 18 апреля 1945 года прибыли 983 человека (682 мужчины и 301 женщина). Начальник отделения майор Захар Воскобович. 2-е — ст. Падозеро, куда прибыла 1001 женщина. Начальник отделения майор Иван Гусев, затем — капитан Борис Суслов.

 Вспоминает жительница поселка Вирандозеро Мария Федотова:

 «...Приехала я сюда по мобилизации из Северодвинска в апреле 1942 года. От родителей осталась маленькая, выросла в детском доме. Немцев привезли — я еще не замужем была, девчонкой. Сами мы и зону делали — огораживали колючей проволокой. Никакого забора не было — столбы и колючая проволока. Все на виду, там пять бараков было. Бараки засыпные — из досок, а внутри опилки. Когда ветер дует, все продувает. Печки были железные, бочки такие стояли из-под бензина. Я сейчас хорошо не помню, но мне кажется, что вышек вокруг лагеря не было. Когда их привезли, с Ухтицы они пешком шли шесть километров. Снег был, а утром встали — в лагере снегу нет. Они, наверное, пить хотели. Так весь снег съели. На второй день еле воды навозились. Когда гнали немцев, не понять: военные или гражданские. Точно как в кино, ведут колонной. В шинелях, в башлыках, на ногах у кого колодки, у кого тряпки, у кого что накручено. Как в бане их помыли, у них одежда мешками была привезена, они все оделись, стали все красивые. Девчонки все были с косами, у некоторых — завивка».

 Елена Шишкина, поселок Вирандозеро:

 «...Приехала в 1943 году, осталось в памяти, как работали, как жили плохо. Я валила лес, грузила бревна, все время в лесу до пенсии проработала... Они с Ухтицы шли, холодно было, обвязаны все. Худые все, как и мы, такие же люди.

Они рассказывали: у нас женщины так не работают, понятия нет, чтобы женщина так работала, как мы тут... Где сейчас магазин на горке — зона была. Бараки были дощатые, большие, опилками засыпаны. Когда немцы уехали, наши люди жили там...»

 в столовой не было не только столов и скамеек, но даже мисок. Четыре котла на 600 литров обеспечивали приготовление только первого блюда, воду негде и не в чем было кипятить. Лейтенант Шувалов докладывал наркому внутренних дел Карелии о том, что «ведер в лагере нет ни одного, и арестованные целыми днями едят снег, в результате процентов десять уже заболели ангиной...» Не только заболели. В день приезда, 17 апреля, на лесном кладбище появилась первая могила — умерла Маргарита Фризе, 27 лет. На следующий день — двое, 19 апреля — еще двое. Все они похоронены в первой братской могиле. Самой молодой, Хедвиг Черлинских, было 16 лет...

 Еще сложнее оказалась ситуация в 1-м, Вирандозерском отделении. Вспыхнула эпидемия брюшного тифа, и на 29 апреля из 195 больных тифозные составляли 55. Никаких медикаментов в лазарете не было. На весь лагерь имелось 5 расчесок. Температура на улице минусовая, а одеяло было у одного интернированного из двадцати. Неудивительно, что в апреле в 1-м отделении умерли 60 человек, в мае — еще 160. Прибывший из Петрозаводска начальник отделения майор Воскобович выявил и совсем дикий факт. В докладной наркому внутренних дел он писал:

 «...Комендант II участка, помощник коменданта и два бригадира, все из числа самих интернированных, в промежуток времени с 26.IV по 3.V изнасиловали около 10 женщин, причем несколько женщин было изнасиловано группой этих лиц. Прошу указаний, кому поручить ведение следствия...»

 Наркомат лесной промышленности Карелии быстро убедился, что трудовые возможности двух тысяч этих немцев невелики, и 15 мая официально уведомил НКВД о снятии их с продовольственного довольствия. Для арестованных немцев это было большое благо, так как началось централизованное снабжение 517-го лагеря по нормам лагерей военнопленных.